Железные двери

 

      Я посторонилась: медицинская сестра провезла каталку, закрытую простыней. Наверное, какие-то тюки с бельем.
      В последней палате отделения профпатологии – пять кроватей. Зимнее морозное солнце светило и слепило через безупречно прозрачные стекла окон. Чисто. Стерильно. Гипоаллергенно. Присела на свободную койку. Я – молодая, в настоящий момент вполне здоровая. У меня любимый муж, дети. Я легла в плановом порядке. Проставить аллергены. Специального отделения для аллергиков нет в областной, потому аллерголог на приеме в поликлинике дал направление в это отделение. Да и врачи здесь -  профессионалы. Терапевты, пульмонологи, аллергологи.
      Утром подняли рано. Сдавать всевозможные анализы. Лаборант села в коридоре около нашей палаты. Около больших двухстворчатых и тяжеленных дверей в следующее отделение. Чтобы взять кровь сразу у двух отделений. На дверях табличка «Гематология». Я перехожу к столику лаборанта. Двери с грохотом открылись, я отступила назад. Санитарка провезла каталку, закрытую чем-то автоклавным серо-марганцовым. За ней вышли несколько молчаливых безрадостных людей в пижамах и халатах. Как-то они отличаются от всех больных. Медсестра рукой мне показала, чтоб я остановилась. Сначала она возьмет кровь у этих пациентов. Я еще подумала про себя: «Вот, блин, зря рано разбудили. Еще и этих без очереди пропускай». Ждала долго. Что-то их безымянные пальцы никак не продавливались и не хотели выдавать капелек крови.
     Я дожила до тридцати лет. Что такое гематология, я не интересовалась. Больница областная, мало ли сколько тут разнообразных отделений в таких многоэтажных зданиях. Отделение тихое. Никто не выходит в наше, кроме как утром на кровь обреченно и послушно. Нет ни музыки, ни разговоров. Вот только двери каждое утро грохают, выпуская очередную каталку.
      Мне ставят аллергены. Ничего страшного. Даже безболезненнее, чем внутримышечные в ягодицу. Ставят в руку и подкожно. Настроение хорошее. Познакомилась с больными в палате. Все с заболеваниями, полученными на производстве. Подтверждают, чтобы получить пенсию по инвалидности с производства. Или уже для ежегодной поддержки здоровья, планово. Рассказываем веселые истории, анекдоты смеемся. Бойкая, неунывающая женщина, лежащая у окна, даже частушки спела.
-Тихо, не шумите, - подошла постовая медицинская сестра. – У Вас по соседству тяжелобольные лежат.
-А что у них за заболевания? – спрашиваю для информации, для справки.
-Заболевание крови.
И вышла.
-Я слышала от родителей, что есть малокровие и белокровие, - просвещаю лежащих в палате.
-Малокровие – это та же анемия, вот что у тебя дефицит железа. Пониженный гемоглобин. Ничего страшного. У молодых женщин часто бывает. А вот белокровие – тяжелое. В соседнем с этим, в основном, и лежат. Это лейкоз. Онкология. – Дополнила мой монолог лежащая со мной в палате женщина.
-???
Я забеспокоилась.
-Я думала такие больные отдельно в онкологической больнице лежат.
      Вот чем с виду отличались эти больные с отделения. Лица были белоснежно-бескровные. На руках жилки просвечивали через тонкую бледную кожу. За прошедшее лето они вообще не выходили из палат на солнце. Они лежали месяцами. Молчаливые и грустные. Без эмоций на лице.
      Сон был беспокойный. Я просыпалась за ночь несколько раз, но в туалет не пошла. Хоть в коридоре и горел свет, я косилась на высоченные двери со страхом. Дождалась утра. Санитарка открыла настежь двери в палату и с шумом начала протирать тумбочки, подоконник, забрякала ведром. Я поднялась и пошла в коридор.
      Двери с соседнего отделения заскрежетали. Выехала каталка. Я с замиранием глянула на нее. И отчетливо определила под покрытой материей очертания тела: голова, вытянутое, чуть раскачивающееся при движении каталки, тело и ноги. Выступающие к верху ступни ног.
-Отойдите в сторону, - сказала негромко, с застывшем, ничего не выражающим лицом медицинский работник. И повезла через отделение мрачную тележку.
-Да они каждую ночь умирают по одному. Они их в коридор из палаты перекладывают на эту кушетку. Чтобы соседей, лежащих в палате не беспокоить и не расстраивать. Они до утра лежат тут у нас перед дверью. – сообщила санитарка нашего отделения.
      К вечеру отключили воду в душе.
-Помыться можно в гематологии, - сказала медсестра, - только спроситесь у постовой.
      Не знаю, какая такая необходимость, но мы с соседкой по палате пошли. Стыдно, но я боялась прикасаться к стенам, к ручке двери, на пол постелила пакет. На полу душа лежали выпавшие тонкие светлые волосы, прямо пучки волос. Голову мыть я не стала. Быстренько ополоснулась, подождала соседку и пошли по коридору обратно.
     Белые двери раскрытых настежь палат, белые шторы на окнах коридора и палат. Медицинский персонал в белых костюмах. Белый линолеум на полу. Белая каталка, уткнувшаяся в угол коридора. Зима. Белый снег за окном. Белые облака. И проплывшая невесомая, бледная женская фигура из палаты в белом платке на голове. Женщина подошла и что-то глухо сказала медсестре.
-Какая палата? – переспросила та.
Мы быстро прошмыгнули мимо раскрытых палат, где лежали под белыми пододеяльниками мужчины, женщины, мамочки с совершенно безволосыми детьми. Двери за нами закрылись. Мы услышали звук катящихся колесиков с ободками.