Вера Никольская. Белла Ахмадулина в Перми

В Перми с 15 по 23 мая 2007 года проходит международный фестиваль "Дягилевские сезоны: Пермь - Петербург - Париж". В рамках этой программы в Пермь приехали известные в литературе и искусстве люди, в числе которых - Белла Ахмадулина и Борис Мессерер. 16 мая в органном зале состоялась творческая встреча с Беллой Ахмадулиной. Вход был свободный. Зал был полный, хотя время встречи - 13 часов в рабочий день. Встреча прошла очень тепло - море аподисментов, даже крики "Браво!" и гора цветов. Встреча длилась 2 часа, а могла бы длиться дольше, т.к. Белла Ахатовна была настроена на общение, но следующее мероприятие в этом зале не дало такой возможности. На сцену её вывел Борис Мессерер. Все 2 часа Белла Ахатовна читала стихи, причём все - наизусть, без книжек и бумажек, стоя на сцене перед микрофоном в своей знаменитой позе - вытянувшись в струну, закинув голову и сцепив руки за спиной. Только на последней строке каждого стихотворения она возвращалась глазами в зал и расцепляла руки.
Встречу она начала со стихотворения "Слово", которое связано с письмом от мальчика из Перми:

Б.Ахмадулина
"Слово"

"Претерпевая медленную юность,
впадаю я то в дерзость, то в угрюмость,
пишу стихи, мне говорят: порви!
А вы так просто говорите слово,
вас любит ямб, и жизнь к вам благосклонна", -
так написал мне мальчик из Перми.

В чужих потемках выключатель шаря,
хозяевам вслепую спать мешая,
о воздух спотыкаясь, как о пень,
стыдясь своей громоздкой неудачи,
над каждой книгой обмирая в плаче,
я вспомнила про мальчика и Пермь.

И впрямь - в Перми живет ребенок странный,
владеющий высокой и пространной,
невнятной речью, и, когда горит
огонь созвездий, принятых над Пермью,
озябшим горлом, не способным к пенью,
ребенок этот слово говорит.

Как говорит ребенок! Неужели
во мне иль в ком-то, в неживом ущелье
гортани, погруженной в темноту,
была такая чистота проема,
чтоб уместить во всей красе объема
всезнающего слова полноту?

О нет, во мне - то всхлип, то хрип, и снова
насущный шум, занявший место слова
там, в легких, где теснятся дым и тень,
и шее не хватает мощи бычьей,
чтобы дыханья суетный обычай
вершить было не трудно и не лень.

Звук немоты, железный и корявый,
терзает горло ссадиной кровавой,
заговорю - и обагрю платок.
В безмолвие, как в землю, погребенной,
мне странно знать,
что есть в Перми ребенок,
который слово выговорить мог.

Она читала стихи разных лет и из разных сборников. Всё - наизусть, и только один раз серьёзно запнулась и покрутила в воздухе рукой, пытаясь пропустить забытые слова, но эту забытую строку напомнил ей со своего места в первом ряду Борис Мессерер, подсказав строку на память, т.к.тоже был без книжек и бумажек, чем вызвал одобрительный шум в зале в свой адрес.
Масштаб личности Беллы Ахмадулиной в том, что она и живёт как поэт. Она воспринимает события любой давности как события сегодняшние, а людей, которые жили в другие времена, но затронули её душу, как близких и сопричастных ей людей. Например, она рассказала историю создания стихотворения из цикла "Побережье", посвящённого Николаю Сапунову, молодому, яркому и известному художнику, жившему в конце 19 и начале 20 веков в Петербурге. Рассказывала эту историю она на своём изысканном поэтическом языке, хотя говорила прозой. Чувствовалось, что Николай Сапунов для неё - живой человек со своим характером, своими слабостями и странностями, и со своей судьбой.
Я передаю только суть сказанного.
Под Петербургом в районе Зеленогорска на берегу Финского залива стоят старинные дома интересной архитектуры с выбитыми на них датами их построения: 1912, 1913 и т.д.. В этом месте отдыхала петербургская знать и люди искусства, в том числе А.Блок, Н. Сапунов и т.д. Это было время перед большими переломами - перед первой мировой войной и перед революцией. Отдыхали тут шумно, беззаботно и весело - с музыкой, розыгрышами, фейерверками. В один из июньских дней 1912 года в этих местах по обыкновению собралась жаждущая впечатлений и развлечений публика. Николай Сапунов, пребывая в нервном состоянии, будучи незамечаемым и испытывая одиночество в этой толпе, поехал кататься на лодке, уговорив нескольких человек составить ему компанию и при этом сообщив, что совсем не умеет плавать. Лодка перевернулась, и он утонул. Все, кто поехал с ним, остались живы, а он один единственный погиб. Погиб в 32 года в расцвете лет и таланта.
Белла Ахатовна отдыхала в одном из этих старинных домов на побережье. На её столе стояла ваза с 5-ю розами. 4 розы очень быстро завяли, а последняя 5-я роза ярко и стойко цвела и цвела наперекор гнёту жизни. И в один из вечеров Белла Ахатовна одна тайком выскользнула из дома, пришла на берег Финского залива и бросила в воду эту последнюю неотцветающую розу в память о Николае Сапунове...

На встрече продавалось последнее подарочное издание стихов Беллы Ахмадулиной, в котором много фотографий и звуковой диск. На одной стороне этой книги-альбома написано "Белла", а на другой -"Борис". По окончании встречи вокруг неё образовалась толпа, и она долго раздавала автографы, никому не отказывая, даже девочкам, которые протягивали к ней свои школьные тетради в клеточку, и благодаря каждого за внимание.
Когда она выходила на улицу после встречи, на ней была невероятной красоты чёрная шляпа с огромными полями, наверное, единственная на свете и сделанная специально для этой женщины. Она шла в сопровождении мужа Бориса Мессерера, опираясь на его руку, и под шляпой сияли её глаза - великий поэт и восхитительная женщина, наша современница, в которой возвышенная поэзия гармонично и естественно сочетается с возвышенным земным образом.
Я всегда мечтала увидеть и услышать Беллу живьём. И вот - мечта осуществилась.