Из икаровских

Пластинка

Оплёванный грязью дорожной
Владельцами "Нив", "Москвичей",
Шагал я, счастливый до дрожи,
С пластинкой "Ансамбль скрипачей"...

                Начало 80-х


Лысый брюзга

Лысый брюзга в золочёной оправе,
Старый бумажный червь,
Ты расскажи о себе и о праве
Киснуть брезгливо: "Чернь!.."

Ты расскажи мне, как было непросто
Выбить себе тулуп
В годы, когда пацаны не по росту
Не береглись в тылу.

Ты расскажи, как, от жорева млея
Там, далеко в Туве,
Ты декламировал из Апулея
Девочке той — вдове.

Как, распалясь, целовал её в губы,
Как уверял не ждать:
Мол, похоронка — она, хоть и скупо,
Может свободу дать.

Ты расскажи мне, ты всё расскажи мне —
Как коротаешь век,
Как тебе спится, непостижимый
Бравый архивный швейк?

                Начало 80-х


Памяти "БИТЛЗ"

Мальчишки, крикуны, кумиры "рока",
Остывшие, отжившие до срока —
А время до причудливости строго! —
Ну, где ж вы?

Вы, прежде возносимые, как боги,
Уютно приутихли где-то сбоку.
По вам ли эта гладкая дорога?
Ну, что ж вы?

Ведь были ливерпульские подмостки,
И были бунтовавшие подростки,
И песни были — яростны и хлёстки!
Те песни!

Вы совесть на трибунах ворошили,
Когда у микрофонов ворожили.
Вы им тогда — трибунам тем — служили.
Вы жили!

Ещё в рекламном буме не кружили
И славою пустой не дорожили.
Вы жили! Вы продажный мир крушили!
Вершили!

                Начало 80-х


*  *  *

А, по сути, все мы одиноки,
И чем больше одиночество гнетёт,
Тем шумнее наши дружбы и дороги,
Тем засаленней пускаем анекдот!

Ты придёшь домой, откроешь дверь и вздрогнешь:
Целый вечер, каждый вечер, целый век —
Синий снег, зима, огни в соседних окнах,
Неустроенность, обида, синий снег...

Человек ты мой, всего-то — прикоснуться,
Улыбнуться, только взглядом одарить,
И не нужно уверений этих куцых,
И не надо без конца благодарить!

Только как преодолеть, как пересилить
Горечь детскую и сладостную боль?

...От окна на белых шторах отсвет синий —
Как укор, как приглушённый вопль.

                Начало 80-х



Моя любовь

Моя любовь ещё жива —
Как загнанный зверёк,
Что кровью пишет кружева,
Но голову сберёг.

Ей уготован, может быть,
Не очень долгий срок...

Я зарекался всё забыть —
Не действует зарок!

              Начало 80-х


* * *

Я — только эхо громких голосов.
Живу, терзаясь, в бедной этой роли.
Но даже в сказках, в сизой мгле лесов,
По следу ходят карлики и тролли.

Я только раб — смиренный, жалкий раб
Своих обманов и чужих наветов...
Но даже грозный флагманский корабль
Меняет курс поправками на ветер!

               Начало 80-х


* * *

В день похорон любви своей
Внезапно понял я:
За то и благодарен ей —
Что всё ж не променял
Друзей, свободы и стихов
На серые глаза,
Что позовут ещё, даст Бог,
И звонче голоса,
Что жизнь длинна — и слава ей! —
Что годы исцелят...

В день похорон любви своей
Заметил солнце я!

                Начало 80-х