Мой тамбур поезда жизни

Уже не сон давно, но спится,
вокруг зевают без конца,
и чашкой кофе не взбодрится,
сегодня спал лишь три часа,
Успел на электричку еле,
под закрывающуюся дверь,
и тормоза тихонько спели,
прощальную перону трель,
Рывок на старте, ускоренье,
стоят все в тамбуре молчком,
и вдруг проснулось вдохновенье,
волшебным ярким светлячком,
Вот хмурый парень редкоусый,
похож на Печкина, слегка,
с ним мальчик, точно дядя Федор,
на метр десять, до пупка,
Мадам полстенки закрывая,
уперлась мне локтями в бок,
пучком на голове шатая,
пыхтит назло всем, Фрекен-бок,
В наушниках девчушка-пончик,
во рту малсает чупа-чупс,
то за щеку его загонит,
то достает из алых уст,
За ней спина в плаще потертом,
усы, бородка, острый нос,
хитры глаза под смятым кепом,
тож Курочкин, с ним пес барбос,
Забился в уголок у двери,
и лапой нервною дрожа,
переступает еле-еле,
ноздрями запахи ловя,
Совсем в углу забился Ури,
что электроников ловил,
еще спектакль с ним вдруг вспомнил,
жди, он Юноне говорил,
Открылись двери и он вышел,
все посмотрели молча вслед,
и показалось, стало тише,
как будто с ним ушел и свет,
Прошли торговцы, контролеры,
и снова тишина молчит,
но появился кто-то новый,
и пальцем по стеклу стучит,
Из тамбура его не видят,
мир пролетает за окном,
а за спиною ненавидят,
за то, что он стучит ногтем,
Ему шепнули, брат, потише,
на Питер волны не гони,
и поменяй свой серый свитер,
здесь не доллары, а рубли,
Сошел на первой остановке,
ответив, что не брат другим,
сорвался, хоть и был он ловкий,
и всем запомнился лихим,
Закрыв глаза, и сам я вспомнил,
что полпути уж позади,
и тамбур жизнь мою наполнил,
помог понять мир изнутри,
Идти вперед, навстречу солнцу,
восход с закатом по пути,
прильну-ка в тамбуре к оконцу,
оставив мысли позади.