Вот Лео уходит от Турандот

Это было безумно весело, просто безудержно безумно. В меня влюбилась лично главный инженер Базы Производственной и Технической Комплектации Ракетно-Радиаторного завода Альбина Альбертовна. А что? Я был свободен, с женой практически в разводе, мы жили уже в разных городах, да и... Кому нужны бытовые подробности в час восхитительного взлёта?

Всё произошло само собой. Я бросил всё и сутки спал в поезде. Проснулся и почувствовал зверский аппетит, захотелось не только поесть, но и выпить, хотя бы пива. В поезде не было даже буфета. Вернулся в купе. И тут стоянка. Какой-то знакомый вокзал розоватого оттенка. Знакомый по сну год назад - да - я стоял в этой будочке, висящей над железнодорожными путями, пол ходил ходуном, потому что подо мной шел поезд. Уже без меня. Надо же. Да, надо. Я схватил портфель со своим арт-портфолио и вышел на перрон. Сказал проводнице:

- Надо выйти здесь.
- Билеты надо? - равнодушно спросила она, прикрывая ладонью сигарету, курить как раз опять запретили в поездах, ещё одно неудобство для беглеца-молодца.
- Не надо, зачем? - и я улыбнулся и ушел в новую жизнь.

Прошёл через вокзальный ресторан, амбре вчерашних закусонов было круче моего зверского аппетита. Пошёл прямиком на товарную станцию Базы Производственной и Технической Комплектации Ракетно-Радиаторного завода (далее БПиТКо РРЗ), где виднелась та самая будочка над путями, вещь из моего вещего сна. Меня почему-то пропустили без пропуска, видимо вид в белой рубашечке с портфелем чуть-чуть помятого командировочного был привычен вахтеру. И вот я стою в этой будочке, висящей над железнодорожными путями, пол ходит ходуном, потому что подо мной уходит поезд. Уже без меня. Как во сне, один к одному. Или как два к двум. Что-то ещё было до боли знакомо, но сообразить пока не могу, есть хочу.

В будочке я не один, была ещё дама, если так можно назвать женщину в форме железнодорожника с крупными ромбами на погонах, дама была занята продвижением товарняка, приостановленного на период прохождения скорого пассажирского. Очень металлическим голосом говорила: "Третий узел блокируется, второй открыть," - что-то такое. Повернулась в крутящемся кресле, увидела меня, резко спросила:

- Что вы хотели?
- Поесть перед началом новой жизни, - пошутил я.
- Что вы хотели ЗДЕСЬ? - ещё более резко спросила дама.
- Пейзаж замечательный и такая женщина на фоне густых металлургических лесов, - попытался смягчить ситуацию я, это всё-таки сработало, о своей женственности она не забывает даже будучи командиром в танке, что там на железнодорожном полустанке.
- Вахта! - она смотрела на меня а говорила в микрофон. - Маринка уже прошла? Пять минут? Хорошо.

Она поднялась, сбросила железнодорожную лягушачью кожу и оказалась прекрасной принцессой лет 45-ти. Повернулась к платяному шкафу, там на плечиках висел розоватый кардиган, фирма, не китайский, я разбираюсь в деталях. Меня за это даже критиковали - вспомнилось:

...если хочешь, то может быть, повторим,
я готова, хэллоу.
Или я не Кармен, а?
...ой, я что ж приодену-т на хэллоуин?
Красный свитер гамена из Гарлема
Подойдёт?
И цепочка из толстой стали
В точках ржавчины, копоти жира, и -
В общем символ и уз и вериг любви,
Идиома при гениталиях
Колокольчик сниму только, вот.

Тайлер — остров уже обитаемый,
Да чело-версия спиннера,
Яко выше спины и иже.
Но чужой остров.
Турандот на диете мандаринового питания
В картине, как в карантине,
Мне всё-таки ближе,
Там отрубат голову только после трех вопросов.

Тарантино входит в чужой очаг
Карлик-Нос, двойник Буратино,
Театральный суфлёр в час Любви и Веры,
Повторюща-хрюша в пустых мелочах,
Ржавый гвоздик в старый ботинок,
Но забыл проложить фанеру.
Фонограмма где?
А ещё мне вас рекомендовали,
"Скандалист,
Но продуктивный артист с пристрастным вниманием к деталям"

Ну, если верить, что "Листоманию" написал действительно Ференц Лист
А не тайно гадать на либретто
По опрокинутой чашке кофейной гущи...
Нет, настоящая музыка это всё-таки мистер Твист.
Здесь же вот и сказке конец, и Щелкунчик шлендает где-то
И никто орехов не лущит.

Это всё я сам себе проговариваю в уме, а сам элегантно снимаю кардиган с плечиков и танцевальным движением набрасываю его на плечики дамы. При этом происходит естественное случайное соприкосновение моих рук и её током отозвавшегося тела. Вот это да. Вот и встретились два одиночества. Пауза. Входит, видимо, Марина.

- Простите, Альбина Альбертовна! Спасибо, что выручили.
- Да ладно, как там Славик?
- Температуру сбила, справку дали, в садик взяли.
- Отлично. Удачи. Идёмте - последнее, это мне.
- Там можно заплатить картой?
- Нет, там под запись своим сотрудникам. - набирает по мобильному, - Две порции ко мне в номер и одну пива "Хейнекен" - (яделаю умоляющий жест) - нет, две пива.

Номер оказался трёхкомнатным люксом, стол был заставлен вчерашней едой и навстречу нам вышла черная овчарка, не то беременная, не то перекормленная. Альбина Альбертовна ушла в ванную, в дверь постучали, я открыл, двое девушек проворно очистили стол и вновь накрывали, я ушел на балкон. Там шел медленный снег, крупный, плавный, кружащий, да, те самые круги и стрелы. Нужна только свеча на столе. И она горела, но за столом сидел какой-то парень, ел мою порцию и пил моё пиво. Или не моё?

- Андрей, это... - она как будто забыла моё имя, которое я и не говорил, ибо не спрашивали.
- Леонид Леонидович.
- Вы присаживайтесь, кушайте, мужчины. Я с утра только кофе. И сигарету.
- Завтрак космонавта, - важно произнёс я.
- Приятного аппетита, - буркнул Андрей.
- Вах, дарагой, зачем аппетит? И без аппетит всё летит! - пошутил я, вышло не смешно, но к пиву уместно, я выпил его прямо из бутылки в один ковть. Пардон за вульгарные маргиналии. И еду проглотил не разбирая вкуса. Что-то похожее на мясо по-французски, с сыром, много сыру. И мяса нормально. И музыка из "Листомании", черт побери, как догоняют меня эти эпизоды из тяжелого железнодорожного сна.
- Рик Уэйкман, уважуха, - сказал я по-молодёжному Андрею, тот скривился:
- Достали эти Парсонсы с "Фрейдианой", лучше бы настоящую "Вердиану".
- У меня есть, грампластинка на том ещё виниле. Их всего 4 осталось в записи 1956 года по мировому каталогу, моя пятая, в каталог не подаю, чтоб не украли. - не удержался, чтоб не похвастать я. Впечатление произвёл, Андрей отдал мне своё пиво и ушёл в свою комнату. Собака ушла с ним.

Альбина Альбертовна также не открывала дверь спальни, пила кофе, или уже спала после рабочей ночи. Мне спать не хотелось. Открыл пиво. Выпил не спеша, полчаса прошло, примерно. И чего ждать? Надо трудоустраиваться, раз такая встреча в этом городке в горах. Взял портфолио пошел на первый этаж, так размещалась кадровая служба БПиТКо РРЗ. Меня как будто ждали. Старый кадровик, как будто из времён КПСС, взял трудовую:

- Свердловская киностудия? Оформлен был, понятно, режиссером. У нас пишите заявление на инженера, нет, старшего инженера сектора инжиниринга и логистики. По сути будет у вас первая запись по специальности.
- Благодарю вас, спасибо. И направление на жильё, пожалуйста. - странно, как-то это всё происходило, как будто проигрывался отрывками сценарий дополнительных игровых сцен документального фильма. Взял пакет направлений, пошел на второй этаж. В отделе инжиниринга никого не было, пустой стол у окна. Сел на стол. Смотрю на медленный снег. Сугроб прямо нарос за какой-то час.

На стене план эвакуации при пожаре. Рядом с точкой нашего кабинета запасной выход на берег темной реки. Не удержался, вышел. Вдоль берега кромка темного песка, мороза ещё нет, почти ноль, разделся и прыгнул в воду скользом, не в глубину, мало ли что на дне у производственного блока. Пять больших гребком туда, семь маленьких обратно. Лег в снег. Как лечу на облаке.

А сегодня прозрачное небо приносит призраки инея,
И рисует белым туманом, как пишет идущего по воде,
И становится плотной волной, затем стеной, на которой нотные линии -
Самолет задержали на 8 часов в аэропорту под Улан-Удэ.

Я вернулся. Я встряхнулся. Хорошо бы растереться, но нечем. В Улан-Удэ тибетец научил меня сушить своим телом мокрую простынь. Это было на левом берегу реки Селенги, у моста, минус 35 морозца. Я снова там, мысленно там, а телом здесь. Как это формулируется в практике Осознаваемого Сновидения:

"С точки зрения Сновидения, то, что происходит между нашими маленькими «я» – это сообщество Земли, проявляющее и познающее себя.
С точки зрения вашего маленького «я», части вызывают проблемы. Но с позиции 24-часового Осознаваемого Сновидения, с позиции двойника, все, что случается, происходит потому, что Большое «Я» развертывается в мир частей, разъединяет Себя и забывает себя, создавая разделения и видя красоту в нашем предельном разнообразии, и, наконец, вспоминает и видит Себя, как другого.
Ваше маленькое «я» – это человек, который носит ваше имя, развертывание кусочка этого сообщества. Ваше Большое «Я» – это сообщество, состоящее из вас и тех гнетущих (или чудесных) ситуаций, на которых поневоле сосредоточивается ваше маленькое «я». Ваша судьбы – выражать и претворять в жизнь точку зрения вашего маленького «я». Но Сновидение, которое создает вас, создает меня и отчасти создается мной. Иными словами, ваши индивидуальные чувства и процесс – также и мои. Мы все создаем эту удивительную драму под названием «Жизнь», которая смотрит на саму себя.
Достигая осознаваемости, вы понимаете, кто вы, и также отстраняетесь от этого, более сочувствуя мне. По существу, вы можете сменять роли, поскольку знаете, что вы – это все роли."

Достигая осознаваемости, вы ещё со мной? Вот Лео уходит от Турандот. Музыка преображает, обожествляет бытовой анекдот.

(продолжение следует)