Лидия. Глава девятая

 
 
– Конечно же, я проспал рассвет, и восход солнца, а ведь хотел выйти на тренировку и попробовать вместе с Лидией тренироваться.
С досадой тихо произнёс он и вновь услышал.
– Дядя Никита? Здравствуйте, дядя Никита.
– Здравствуй красавица, здравствуй. Всё хорошеешь и хорошеешь. Значит не зря парни с ума сходят от тебя, войну открыли.
– Да ладно вам, дядь Никит. Выдумываете, всегда такая. И какая ещё война?
– Какая, какая, гражданская.

– Не слышала, не видела. А вы вот какими судьбами к нам? Так давно не заезжали к нам. А папы нет, он уже на осмотр поехал. Но на завтрак приедет.
Кирилл посмотрел на окно, солнце ещё светило в окно и не поднималось выше, словно надсмехалось над ним. «Проспал».
– Как же я не проснулся? – Произнёс он тихо. – И окно не зашторено, и солнышко не помешало, и не разбудило, и Саня спит. Сколько же время? И вновь услышал за окном.
– А я красавица, к тебе приехал. С тобой поговорить больше всего мне хотелось, чем с папой твоим. С ним я и в конторе поговорю.
– Обиделись за племянника? – Чуть с насмешкой спросила она.
– Много вопросов возникло, а Серёжку стоило проучить, но что-то ты уж сурово его проучила. Не жалко? А? Красавица?
– Извините, дядя Никита, нисколечко. Когда-то надо прекратить это. И так два года терпела его преследования. И если бы просто преследование, а то насилие какое-то.
Послышался смех и вновь его голос.
– Посмотреть бы тебя в бою. Отца твоего видел, силён, силён, ничего не скажешь, а вот тебя нет. Покажешь?

– Нет, дядя Никита, это не праздное развлечение.
– Ох, ты! Не праздное. Мне же интересно, как ты Серёжку смогла отметелить. Да и не одного, а сразу всех.
– Вы из-за этого приехали в такую рань в Раздолье? И не спится вам, дядь Никит? Проходите в беседку, чай свежий заварен.
– А кроме чая ещё, что предложишь? А то я тоже с восхода солнца на ногах.
– Не знаю, я не смотрела, что бабушка готовит на завтрак.
– Ну, что расскажешь о вчерашнем происшествии?
– А, что мне рассказывать? Меня там не было, ничего не знаю, и не видела.
– Кто пел песню и за вами бежал?
– Когда?
– Вечером, когда вы вшестером убегали из клуба.

– А у вас верные сведения? Дядь Никит? Что так прямо и пересчитали?
– Верные, верные. Пересчитали, не я, но пересчитали.
– Тогда для чего спрашиваете?
– Профессия обязывает. Так, отчего же убежали из клуба так рано? И тем более фильм интересный вам привезли.
– Аааа! Не видела, не оглядывалась, я убежала одна и вперёд всех, домой. Домой очень захотелось, Дядя Никита, пирог вечером не покушала, а он очень вкусный. Думаю, что в клубе делать, когда пирог на кухне ждёт.
– Лидочка, врать не хорошо.
– А я вру? Скажите мне обратное, посмотрим.
– Лидия, грубишь?
– Извините дядя Никита. Но я не знаю, и не видела, кто пел, кто бежал. А, что собственно случилось?

– Как, а ты не знаешь? – Насмешливо спросил Никита.
– Идёмте на кухню, дядя Никита, отчего мы стоим под чужими окнами, людям спать не даём. И вчерашним пирогом угощу, вкусный, с черникой.
– Пора и им вставать, время уже почти семь часов. Вопросы к ним тоже имеются.
Кирилл уже услышал отдалённые голоса, быстро встал, оделся и пошёл умываться на улицу в летний душ, спрашивая себя.
– Какие ещё вопросы к нам-то? Идя в душ, столкнулся с каким-то посетителем, то ли гостем, который ещё издали, идя на кухню, кричал.

– Романыч! А я смотрю, машина твоя. Здравия желаю!
– Здравствуй, здравствуй Дмитрий.
– Ты по поводу ночного происшествия? Вот скажи Романыч, вот, что мне делать? А? У Людмилки одна дочь и то они с матерью вдвоём её одну отбивали. Мать свою с дробовиком послала отбиваться. А у меня три девки на выданье. Мне, что же, теперь пулемёт выдвигать? А у Пашки Чернова пятеро, а ему, что для обороны поставлять надо? Подскажи.
– Ой, и балагур ты, Дмитрий. – Смеялся Никита.
– А ты, что, правда, по ночному происшествию? Это кто же заявил?
– Да. Что-то вы распоясались здесь, пока участковый в отпуске. Происшествие за происшествием. К Марье заезжал, да дом на цепочке. Куда-то спрятались, и Людмила, и Марья.
– Не прятались они, Марья на огороде своём была. А Людмила телят поила. Видел я, Марья тебя, не успела окликнуть ты уехал. Не бежать же за милицией, надо сама вновь примчится.

– Примчусь, конечно, примчусь, посмотреть надо, что за дробовик у неё.
– Да ладно, Романыч. Какой дробовик? Запирка, дверь на ночь закладывает.
– Ух, надо же! Запирка стреляет солью? Не знал. – Смеялся Никита.
– Неужели Герка заявил? Вот подлец, пусть только появится у нас.
– Лидия, а кто вишни обломал у Колесниковых?
– Спросите, что по легче, дядь Никит.
Кириллу стало интересно, в душ он не пошёл, быстро умылся под краном возле кухни, повесил полотенце на ветку яблони, которая росла рядом, и пошёл на кухню, поприветствовал всех находящихся на кухне.
– Здравия всем и доброго утра.

– Здравствуй, здравствуй. – Ответил Никита. – Кадомцев? Один из близнецов? Кирилл или Александр? Говорят, вас не отличить.
– Кирилл. – Пожимая протянутую ему руку, ответил Кирилл.
– Так, что Лидия, кто был у Колесниковых?
– И почто пристал к девочке? – Произнесла бабушка, подавая чай и пироги на стол. – Откуда она может знать? Выросли они из того возраста, когда лазали по садам. Да и никогда с ней такого не случалось. Чего пристал Никита?
– Ольга Григорьевна…
– А что это ты меня официально называешь, чать с рождения твоего знаю тебя. Помнится, пелёнки тебе меняла. Стал начальником, зазнался? Так бы и дала тебе подзатыльник.

– Извини тётя Оля, извини, больше так не буду. – Рассмеялся Никита. –
А подзатыльники помню по школе. Они-то меня и вывели из озорства до сегодняшнего состояния. Одна ты, тёть Оль, верила в меня и вытащила из детской бандитской шпаны. Спасибо тебе. Что с ними позже стало и чтобы стало со мной? О-о-о! И не вспоминать. –
Никита взял её руку и привстал, поцеловал её и продолжил, поглаживая руку. –  Мягкая ладонь и всегда была мягонькая. – Смеялся он. –
И не больно было, лишь со временем стыдно стало в глаза тебе смотреть Тётя Оля. Пробило меня осознание.
– Может, что посущественней поешь, чать давно на ногах. – Спросила его бабушка и погладила по голове, взъерошив его причёску, как в детстве.
– Можно и существенней, но дождусь Володю. – Втянув воздух носом, произнес. – Ааа, чувствую, чувствую ваш борщок, чувствую аромат. Ох, с детства помню вкусные борщи и котлетки. Но подожду, скоро подъедут. Так, что Лидочка ответишь мне?

– Дядя Никита, откуда я знаю? А если бы и знала, всё равно не сказала.
– Миронов с вами был?
– Я была дома и ничего не видела, и не слышала. И потом Миронов взрослый парень. Полезет он в сад? Дядя Никита! Из наших ребят никто не станет так проказничать, даже малышня. У всех свои сады. Вчера были пришлые в клубе. Из «Малиновки» приезжали, из «Лесного» тоже были. Там ищите.
– Из Лесного говоришь? Точно из Лесного были.
– Видела несколько салажат, из Лесного, взрослых не было. Лет тринадцать пятнадцать мальчишки. Имён не знаю, сразу говорю. А, что они натворили? Неужели вы приехали из-за Колесниковой вишни? Быть не может!

– А что Максим не говорил?
– Нет. – Ответила бабушка. – Позвонил кто-то, он и разговаривал. Это уже светало. А потом умчался и ничего не говорил, только отцу крикнул,
«Быстрее» и они уехали.
– Жеребят эти сорванцы угнали.
– Для чего? – С удивлением поинтересовалась Лидия.
– А, что цыгане, что ли появились в округе? – Спросила бабушка.
– Нет, слава богу, цыган нет и в соседних областях нет. Таборами не стоят. Нет, но есть поселённые. Вот как раз в Лесном и осели цыгане. С виду приличные вроде. Ничего нет на них, никакого криминала. А, что уж у них в душах – не знай.
– А сторожа-то где же были? Что свободно заходи на конюшни?
– Разленились, расслабились сторожа. Спали. Гнать их надо.
– Так уж и гнать? Никита, разобраться надо.
– Ну, с ними в основном Володя пусть разбирается.

Кирилл слушал, и в памяти его воспроизвелось, табун лошадей в ущелье. Он подумал, «Какое отношение имеет табун лошадей из моего сна к происшествию в Раздолье?»
В середине ладони, в которой был у него шар во сне, защекотало. Словно шар просился в руку. Он нащупал его в кармане спортивных брюк и сжал. Рука успокоилась, и у него перед глазами воспроизвелся глобус, живой глобус. Да так ярко, что заломило глаза, и он закрыл их. Открыл он их от прикосновения руки Лидии к его плечу.

– Кирилл, что с тобой? Ты побледнел. – Шепотом на ухо спросила она.
– Голова просто закружилась. – Ответил он ей.
– Может, сотрясение у тебя всё же было, зря не обратился в больницу.
– Нет, нет, не волнуйся Лидия. – Произнёс Кирилл.
Но ему были так приятны её прикосновения, пусть мимолётные, и этот шепот в ухо, от него вот точно голова закружилась.

Он сжал в руке шар и перед глазами вновь возник шар земной, и он медленно стал поворачиваться. Повернулся до местности, в которой сейчас находился Кирилл и все остальные, и стал увеличивать местность. Показались холмы или сопки, как их здесь называют, не знал. Затем горы повыше, и дол или долина между отлогих склонов.
И, где дол закрывался или упирался в другой холм или гору, там Кирилл увидел маленьких лошадей.
Он помотал головой, сбрасывая с себя видение, но оно не исчезало, а приближалось. И увидел маленьких жеребят, что резвились на лугу и с ними детей, которые тоже бегали вместе с жеребятами.
Кирилл открыл глаза и отпустил шар в кармане. Видение исчезло. Лидия подала ему чай.

– Кирилл, вот чай из трав. Бабушка заварила, как раз для восстановления сосудов головы и укрепления организма. Осторожней, горячий.
– Спасибо Лидия. – Ответил Кирилл.
Никита повернулся к Кириллу.
– А у меня к тебе тоже есть вопрос. Что ты делал возле дома Рудневых?
– Каких Рудневых? Я здесь не знаю никого, Никита Романович? Так вас величают?
– Да, Никита Романович. Ты стоял за деревом.
– Да, да. – Продолжил пришедший ранее Дмитрий. – Как раз напротив моего дома, чуть, наискось, от Марьиного. Он, он, я его хорошо рассмотрел.
– Надо же, я всего неделю здесь, а меня все знают и успевают рассмотреть даже ночью, а может это не я был, а брат, или вообще кто-то посторонний.
– Хм, точно. Точно такой же, как он, через час прошёл с Натальей. Я ещё очень удивился.
– И, как вы всё видели? Ночь же. – Спросил Кирилл.

– Привычка, родимый, привычка, в армии четыре года в десантных войсках отбухал. Привычка всё видеть, замечать. Во-первых, освещение у нас хорошее. У меня и на затылке глаза выросли. Особенно, когда в семье моей растут девчонки. Эээ, это же практика-то, какая! Он поднял вверх указательный палец. –
Ты вот ещё не женат и не знаешь, что это такое, когда твои девочки засматриваются на ребят, а ребята с них глаз не сводят, так и норовят увести.
– Не преувеличивай, Дмитрий. – Произнесла бабушка. – Твои девочки очень скромные, даже слишком уж правильные.
– Поэтому и скромные, и правильные, потому что слежу и вижу всё.
– А сам-то, какой был? Забыл?
– Поэтому и слежу, и воспитываю, как подобает барышень воспитывать. По себе знаю, когда интересуются мальчики девочками. Знаю мужскую натуру.
– Дмитрий перестань, дай ему ответить. И так?
– Просто шёл домой. – Отвечал Кирилл. – Меня обогнали парни, что пели песню, они остановились возле дома, куда вошли девушки. И всё происходящее я видел, не отрицаю. – Засмеялся Кирилл. – Ловко она их, эта ваша тётка Марья, возможно второй выстрел и ни к чему был.
– Так всё-таки стреляла она? – Спросил Никита.
– Эээх, парень! – Сокрушённо произнёс Дмитрий.
– Что? Я что-то не то сказал? Извините.

– Да, не было никакого выстрела. Просто попугала она их. – Горячо и быстро заговорил в защиту Марьи, Дмитрий. – А Герка, не знаю уж, где схлопотал свою порцию. Давно ему надо было так. Заработал.
– Ты, смотри, при Марусе не скажи это, бабке его. – Рассмеялась бабушка. – Глаза-то тебе быстро выцарапает за внука.
– Здесь все свои, таиться нечего, но мне надо знать правду.
В это время приехали Владимир, Максим и Кадомцев старший. По хмурому виду Максима все поняли, жеребят не нашли.
– Что и никаких следов нет? – Спросила бабушка.
– Нет. – Ответил Владимир. – И собаки-ищейки ваши, Никит, не взяли след. Пробовали, приехал Павел с двумя ищейками, за селом след теряется.
– Но не по воздуху их переместили же.

– Сколько трудов было проделано в селекции, получили новую породу и на тебе, всё прахом. Всё новое потомство увели. Папа, мне не вериться, что Войтейский мог это сделать. Ведь мы с ним договорились что поделимся. Да и как без племенного свидетельства, это обычная лошадь будет, как в простом колхозе. Нет здесь что-то другое.
У Кирилла вновь зажглась ладонь, словно хрустальный шар давал о себе знать, и он подумал. Как рассказать, где их табун жеребят? Не сочтут ли меня не от мира сего, после потасовке на дороге? Покрутят у виска. Может сказать, что видел во сне? Вообще будет смешно. Отбросив мысль рассказать, решил «Промолчу». И он слушал дальше.
– Лидия, кто ещё были посторонние в клубе? Кроме из Лесного и Малиновки?
– Дядь Никит, не знаю, я ушла через библиотеку, как только Герман появился в фойе. Я и Галина, нам Володя открывал двери. А остальные девочки вышли, как обычно, через парадный. За парком встретились и ушли к Тамаре. Что происходило в селе, не знаем.
У Кирилла вновь зажглась ладонь, что стало больно, и голова закружилась, стало неприятно до тошноты, и он решился сказать.

Продолжение следует...
Таисия-Лиция, 2020
Фото из инета.