Небо оскалило звёзд голубые клыки

Небо оскалило звёзд голубые клыки,
Ночь-укротитель в чёрной стоит парандже.
А по арене скачет паяц Арлекин
И голосит, что скоро рассвет уже.

Ночь удаляется, шлейф по песку волоча,
Грифелем белым луна обрисует лик.
Что-то меняется в этот граничный час,
Что-то колеблется в неуловимый миг.

Сыплются звёзды на пыльный аренный круг,
Высятся в зале пустынном за рядом ряд.
А Арлекин скандалит, что звёзды врут,
То ли погасли - то ли ещё горят.

Нежный Пьеро в мансарде под сенью крыш
Смотрит в окно, маскарадный костюм надев.
Он созерцает Лондон - Мадрид - Париж -
Тонкие руки белый ласкает лев.

И у Пьеро на пальцах - луны пыльца,
А на лице невинном - вуали тень.
Он подбирает на рыжем песке сердца,
Только не те они - и слова не те.

И потому капризно Пьеро молчит,
То захохочет - то губы кривит опять.
А Арлекин тайком украдёт ключи,
Чтобы в гримёрной руки его сжимать.

Только - Пьеро то нежен и весь дрожит,
То убегает в мансарду свою стремглав.
Прочь от паяца и театральной лжи,
К белому льву, что томно урчит: «My love!»