Закат

1.

Сначала просто снаружи и сложно внутри.
Тебе пятнадцать.
Ты пишешь: «Закат красивый и красный, а я люблю тебя,
Ты бросила меня, крепкозадая Сэм».
Звуки блюза.

Твоё либидо говорит тебе писать гладко и плачуще,
Но закат стоит, не украденный,
И слова твои шелушатся, ненастоящие,
Ничего не произошло.
Ни в одной букве не поймано смутного розового свечения,
Ты прикрываешь листок от ветра, чтоб не задуло,
Но темнота не свечный огонь, ты же видишь, темно, темно.

Закат уходит, раздвигая руками льющиеся титры,
В ковбойской шляпе, чудовищно зримый,
Фотографируй его, утрируй, переворачивай
Чёрный-чёрный квадрат пустого дагеротипа.

2.

Тебе двадцать пять.
Свадхистана раскрыла горячие лепестки.
Ты пишешь: «Закат, как вывернутая губа, горяч и кровит».
Закат не уходит, переполненный
Вечерними, весенними, полураздетыми.

Ты смотришь на параллельные мышцы животов,
Несорванные поцелуи лежат бутонами,
Словно лёгкий след на воде.
Она склоняется над тобой, касается волосами щеки,
И вот ты уловишь, уловишь, и слова твои, цветные,
На доли секунды цветные, осыпаются из упавшей руки.

Губа изнутри горяча
От осторожного укуса.
Но уже холодеет.

3.

Липкие краски, и солнце кажется ослепительным.
Тебе двадцать восемь.
Ты уже не можешь говорить словами.
Там, где говорят «закат», ты роняешь опустевшую руку.
А потом, потом…
Потом всё-таки пишешь.

Ты пишешь:
«закат
плиссированная юбка
движение по квадратам
****ские хокку ваши переговоры
футуризм манифестов о
юбка доходит до сабо
больше нет никаких имён
как там тебя».

Аджна-чакра руководит твоими совокуплениями.
Ты скользишь по ним, как водомерка по тонкостенному стеклу,
Насекомые сухие лапы
Не чувствуют более жара.

Мне нежно, нежно,
Что мне поделать, когда ищу слова, не облапанные тобой,
И когда рисую в обсессивно-компульсивном,
Обвожу и обвожу
Ожившее чудовище верлибра?