вот так и будешь вглядываться в даль

А.К.

вот так и будешь вглядываться в даль,
ища приметы скорой электрички,
и будет над тобою высота
прозрачной и по-зимнему лиричной.

и будет загораться семафор
кроваво-красным, нежным бирюзовым —
и снова будешь вспоминать того,
кто скрыт теперь за тысячей засовов.

не потому, что смерть; не потому,
что никогда друг друга не увидеть:
он жив, и крепок, и в своём дому
всё так же топит молодость в лафите,

и за окном сурово стынет лес,
в многоэтажке гаснут чьи-то окна,
а он бормочет: «Лучше бы не лез…» —
и вспоминает. как ходили в «Стокманн»,

как ездили в «Икею», как в кино
смотрели не кино, а друг на друга,
как рассуждали долго про геном
и думали, какими будут внуки,

как поженились, жили, развелись,
как думали: теперь-то станет лучше!
как он снимал квартиру на «Фили»,
как связки рвал на «Muse» в осенней «Луже».

а я стою. и поезда всё нет.
метёт метель над станцией «Подлипки»,
и мокрый, суть новорождённый снег
слагается то в образы, то в лики...

и, Господи, какая благодать
стоять вот так, под вдохновенным снегом,
и эту тишину предпочитать
любым привычным и понятным негам.

я распахнула тысячи дверей.
теперь я знаю всех, кто был за ними,
и, вытянув аж три туза червей,
пляшу, как в старом фильме Бальзаминов.

пляшу и восклицаю: «Я — дурак!» —
но мне на тёмном льду не поскользнуться,
покуда я любимых помню так,
как помнят дураки, но не безумцы.

15/12/2019