Беспорядочное вразброс

  Харон Ицхакер не на пальцах считал, что судетские немцы в суде самые поскудоносные присяжные заседатели.
  Кто его только ни судил, осуждая по любому поводу!
  Он склонялся к мысли, что их заторможенный характер является притчей во языцех.
  И ничто не могло переубедить его в обратном.
  Подсунуть свинью не записку под дверь - в щёлку не пройдёт, говорил он, обращая пристальное внимание властей на себя.
  В данной ситуации вырисовывалась история с Вероникой Качелли, на которой он раскачивался с утяжелёнными гантелями на водяном матрасе.
  В свободное от любовных занятий время Ицхакер находил убежище от неё в чехле контрабаса, думая, что это поможет ему стать семинаристом, записавшимся на семи-нары по половому признаку.
  Лекции читал и показывал Дрон Гравий без подначек в адрес собравшихся.
  Сначала он говорил нормальным голосом, а потом увеличил громкость.
  Женщины его любили.
  Дрон обладал достойной мотыгой и при каждом удобном случае окучивал их.
  Когда-то он бегал на свидание к Пиковой даме, потому что та не бубнила, но с годами шаг его повзрослел и, обожавший кубизм, стал проводить досуг в барах где устраивал ледоход в стакане с виски.
  А когда раздался скрип зубов, сопровождаемый потрескиванием мандибулярного сустава, Дрон попросил даму заткнуться и она, почувствовав себя бочкой с пивом, сбросила обручи и бриллиантовые кольца.
  Проходившие мимо остались ей по гроб жизни благодарны, исходя из постулата - притворяться в жизнь не стоит в гробу, где тебя ещё не видали.