Рассказ десятый. Наводнение

   
         Вот помню себя сразу в огороде.  Как туда пришла, одна или с сестрой? Стою на тротуаре. А у нас за стайками был огород, где картофель садили. В четвертушке, в которой мы жили, на одном крыльце было две квартиры. Вот и огород – тоже на два хозяина. Тротуар ровно делил огород на две части. Слева – наша картошка. Справа – соседей, Панкратовых. Папа еще с осени построил баню в конце огорода и тротуар до него. А сейчас - весна.
        Я в черных резиновых сапожках. Новых. Но мне все равно страшно, потому как тротуар только видно у бани и в начале огорода. Огород кажется большущим-большущим озером. В самом конце на островке – банька. До нее не дойти. И обратно из огорода выйти – тоже страшно. Наверно в этот год было много снега, раз так подтопило. Наверное, это апрель. Я в красной вязаной шапке с двумя ушками и в черной курточке. Стою я в воде, тротуар видно под водой. Он шириной -  в три широкие доски. Но я боюсь поскользнуться – так как он сырой и скользкий. Начинаю двигаться по нему, а он качается, он как подвесной мостик или как плот на воде – все бревнышки на которых были прибиты доски тротуара – всплыли как резиновые лодки и колыхаются, булькают, то всплывают, то тяжело уходят под воду. А у меня руки в карманах, наверно замерзли. Или семечки там достаю, я же с бабушкой семечки только и щелкала.
        Вода – черная. Вот, правда. Не грязная, как в лужах, а темная. Потому что, я понимаю сейчас, - глубоко. Это у меня страх такой остался от того весеннего наводнения. А на самом деле, вокруг всем было весело. По огороду плавали кораблики с пассажирами. Вот, так и было: наша правая сторона огорода была судоходной. Почему по нашей плавали? Не знаю, может помельче было. Смотрю – проплывает соседский Ванька на железном корыте. Раньше такое было неглубокое, оцинкованное, а по коротким краям корыто –загнутое и широкое. Тетя Маша в нем белье всегда стирала в огороде. Плывет быстро, самодовольно шмыгая весенними вылезающими то из одной, то из другой ноздри, зелеными соплями. С палкой-веслом в руке. Проплывает девочка-соседка, живущая с другой стороны дома, тоже в корыте. А соседский мальчика из следующего дома – со счастливым лицом и гиканьем – в тазике. В обыкновенном эмалированном тазу. Ноги задрал повыше – и пролетел, то есть проплыл со свистом. Тут проплывает моя сестра, Лена, в ванне.  Ванна совсем без загнутых краев, как у корыта. Но глубокая и большая. Мама в ней нас в бане с сестрой мыла и белье полоскала после стирки. Лена подплывает, тоже подгребая какой-то палкой.
- Я тоже хочу кататься, - говорю ей я.
-Садись, - передвигаясь на один край ванны, говорит мне.
       Я опускаю одну ногу в ванну, а ванна начинает погружаться в воду. Я держусь руками за мокрый скользкий тротуар и хочу закинуть другую ногу. Но прямые края ванны начали загребать воду в ванну. Мне страшно, что сейчас обе утонем. Я убрала ногу обратно на тротуар. По моему всем стало смешно и весело. Сказали, что я маленькая еще и трусишка. Сестра вылезла из ванны и предложила сесть мне одной и плыть.
-Неет, - говорю, одной-то еще страшнее.
Пришли девочки постарше, Катя и Ирина, ну эти наверно уже в четвертый класс ходят.
-Мы сейчас тоже сходим за корытом и будем плавать.
И ушли. Я жду, интересно на них посмотреть, какие у них лодки. У самой ноги замерзли. Я хоть и в белых, связанных бабушкой, шерстяных носках, но стою-то - в воде. И тут в начале тротуара появляется белый ситцевый платок моей бабушки:
-Ты чего убежала так далеко? Я же тебя только в оградку отпустила. Дошла до меня по качающемуся трапу-мостику, взяла меня за руку и повела ревущую меня домой.
-Баб, дай мне корыто, как у Гали с Ванькой, - канючу я.
Наверное, оно больше на лодку походило.
-Нет у нас такого корыта. Замерзла вся вон, простынешь и будешь хыркать потом, - наливая мне дома тазик с горячей водой и горчицей для ног, говорит бабушка.
      Я так и не увидела, на каких лодках плавали Катя с Ириной. А ванне – хоть бы что и сейчас. Уже давно переехали в другую квартиру, на другую улицу. Мама так и полоскала в нем белье, пока не появились пластиковые и пластмассовые. Пятьдесят лет прошло. Стоит теперь эта оцинкованная ванна в огороде у мамы. Она в нее замачивает навоз, чтобы потом капусту поливать. Приезжаем с сестрой – и вспоминаем как ходили в плавание всей Пионерской улицей в нашем судоходном огороде. Ну, пусть не я. Но я-то присутствовала при этом. Неужели мне было три-четыре года? Бесстрашная я была, все-таки: одна стояла в воде посреди водных просторов, которые раскинулись до самой изгороди. Каким же большим казался мне тогда огород!