Кшиштоф Камиль Бачиньски Баллада о страхе

Баллада
о безработном страхе

Сытый толстым шмелём, храпя, уплывает на снах,
а кровати постельной кипенью выплывают к вечернему небу,
по улицам  ходит голодный безработный страх
вдоль дорог укладывает головы убитых камрадов,
как буханки черного хлеба.
За окном нарастает шум - там деревья сечет дождь,
улицы мерно в реку сплывают.
Не ходи, страх, прошлого не вернешь,
последняя ночь ковыляет и скачет по звездам, как заяц,
голод, а сытый плывет на снах.
Чистый разум гасит боязнь, а боятся голодные и поэты
иногда в неспокойных слезах
в зеркалах поджидают тревожные малые дети.
Вечор, я видал:
ветер трубы вытянул в синие флейты.
вечор, я видал: выходил из проулка страх,
восковым пальцeм под балконом погибшей невесты
серенады долго играл.
Вот и пальцем оглохшим догнал, припечатал эхо,
через траур окна я видал,
как он долго бьет в мертвый лик луны огромной ладонью,
как плоским эбеновым дрыном.
Ну а сытый плывет на снах. Похоронный вечер.
Все взгляды проклятые,
и не смотрят дети.
Вечор, я видал: в городских канавах
среди трупов котов с выцветшей шерстью,
чернорукий печально искал,
алкал смерти.

Krzysztof Kamil Baczynski

Ballada
o bezrobotnym strachu

Kiedy syci jak baki brzeczac odplywaja na snach,
a lozka kipiace posciela wplywaja na wieczorne niebo,
wzdluz ulic chodzi glodny bezrobotny strach
kladac przy drodze glowy zabitych kamratow
jak czarne bochny chleba.
Za oknami urasta szum drzew scinanych deszczem,
a ulice wolno do rzeki splywaja.
Nie chodz, strachu, dni ubieglych piescic,
bo oto noc ostatnia - kulawa kica przez gwiazdy jak zajac,
bo oto glod, a syci odplywaja na snach,
Trzezwosc gasi lek, boja si; tylko glodni i poeci
i czasem tylko w niespokojnych lzach
wywoluja cie w lustrze male, trwozne dzieci.
Widzialem dzis wieczorem:
wiatr kominy wydluzal w blekitne flety,
widzialem dzis wieczorem: wychodzil z zaulka strach
na palcach z bialego wosku, pod oknem umarlej kobiety
dlugie serenady gral.
Potem za palcem ogluchlym echo przygwozdzil, dogonil
i przez zalobne firanki szyb widzialem, gdy dlugo
bil w martwa twarz ksiezyca wielka dlonia
jak plaska, hebanowa maczuga.
Syci odplywaja. W ten wieczor funebrycznie wydety
wszystkie spojrzenia przeklete,
nie ma oczu dzieci.
Widzialem dzis wieczorem: w kanalach miejskich,
gdzie topielcze koty o wyblaklej siersci,
rekami czarnymi jak smutek
szukal wlasnej smierci.