891. стояла малышка комочек печали..

               

              В ТОЙ СТАРИННОЙ У БУХТЫ ТАВЕРНЕ..


                1
               Вся в огнях невысокая сценка,               
               В красных розах стенной гобелен,
               Желтым пламенем вьется фламенко,
               Воплощенная в танце Кармен.
               Легко вспыхнув, там быстро сгорает,
               Страсть взращенная далью морей,
               Там еврейская скрипка играет
               О потере земных якорей.
               Там марлина в ладонь боковина
               Постоянно в рабочем меню,
               А испанская чудо маслина
               Хороша будет всякому дню.
               Под аккорды гитарных раскатов,
               Зажигательный стук кастаньет,
               Подают там с креветками скатов
               И акулий плавник на обед.               
               Грея душу сигарой и грогом,
               В той корчме с элементом ревю,
               Смог бы я вам поведать о многом,
               Выдав четкий посыл дежа вю.            
               До войны на чужбине отпетый,
               Снова жил я в раю дутых прав,
               В фуфайчонку "рот-фронт" приодетый
               Восемь лет платил классовый штраф
               Сдох усач, а подручных расплата.
               Увела в постлетальный трезвон,
               Вот тогда радость нашего брата
               За надеждой взметнулась вдогон.
               В той старинной у бухты таверне,
               Где бургундское в бочках вино,
               Дурой властью приписанный к черни,
               Я не сиживал слишком давно.
                2
                О днях с юной нэцке, за песней трескучей,
                Мне новость напомнит про остров Хонсю.
                Из всех местных "френдов" я самый везучий,               
                Был с ней нежно-чуток, стараясь вовсю.               
                Мне веер оставит она из бамбука,
                Как ключ к хокку, горстку дырявых монет:
                "Прильнув, как к глазку, к ним поймет твоя мука
                Насколько огромен вокруг белый свет.
                В застойное время диковинный случай,
                Чтоб Некто всевидящий в души не влез,
                Вторгаясь в их добрую хрупкость созвучий,
                Пугающим скрежетом вкрадчивых месс.
                От пули навылет полгода зияла
                Отверстием боли прозрачная новь,
                Подсказанным образом память являла
                Убитую красным догматом любовь.
                Стояла малышка, комочек печали,
                В открытой ручонке дымящийся "Кент",
                А зубки студёно, как льдинки, стучали,
                Морозно, на нервы, давил континент.