Ангел в ночи

Звуки голоса кукушки
Делают мою грусть
Еще сильнее
Басё


Сквозь небольшой спящий городок, затерянный где-то в глухих просторах некогда огромной страны, грохоча на стыках и стрелках, проносился скорый: «Симферополь – Москва». Когда бесконечная вереница вагонов дико проносилась мимо полусонного обходчика, робко ежившегося с поднятым флажком, раздался протяжный никому ненужный гудок. Обходчик хмуро посмотрел вслед удалявшимся вагонам, что-то недовольно буркнул, и укрылся в полуразвалившейся будке. А поезд, разбросав со злобным шипением по округе тупые отзвуки стука колес: тудуп – туду, тудуп – туду, окончательно растворился в ночной глубине. Но через пару минут стих и гул стучащего эха. Разорванная поездом ночная прохлада постепенно наполнялась нежным стрекотом и щебетанием полуночной живности, изредка дополняемая далеким уханьем неизвестной птицы.
Поезд мчится далее и далее. Протяжные басистые гудки, время от времени посылаемые в пространство, также быстро глохли. И кому они нужны сейчас в этой глуши? А спросить бы самого машиниста, а и вряд ли ответит.
Состав миновал еще один перегон. Окна вагонов, задраенные занавесками и решетками роллет, с темным равнодушием явствовали, что пассажиры давно спят. Только почти в самом конце поезда одиноко, бледно-желтым светом, светилось окно спального вагона.
Половина первого. Купе вагона в полумраке, но спать не хочется. Забравшись с ногами на нижнюю полку, Светка, уронив голову на колени, скучным, безразличным взглядом провожает за окном мелькающие тени столбов электрической тяги. Пусто в купе. Какой-то интеллигентный дядечка, попутчик, сошел еще часа два назад на небольшой станции со смешным названием Вяленки. Потом опять - стук колес и мелькание теней. Светкин мобильник, всегда выручавший ее в трудные минуты одиночества, сдох еще час назад, отрезав все нити, соединяющие с цивилизацией. Ни тебе початить на любимом сайте, ни поиграть в какую-либо «балду». Все попытки реанимировать мобилу оказались тщетными. От безысходности становилось еще тоскливей. И по Светкиной щеке покатилась предательская слеза.

И скучно, и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...

Очень верно сказано.
Чтобы как-то отвлечься от подступившей тоски, Светка уставилась на остывший стакан с чаем, глупо и одиноко стоявшим на столике. Расходящиеся круги в стакане говорили, что где-то там внизу, происходит сумасшедший бег колесных пар по стальным рельсам. Светка вдруг представила себе, как от нервно стучащих колес о стыки, нарождаются фантастические механические волны. В одно мгновение волны превращаются в бесформенных монстров, переползающих на сложные конструкции вагонных ребер и листов. Затем, эти фантомы, скитаясь по несущемуся в даль железу, незаметно проникают в купе и обшаривают все полки. Вдруг, какая-то неведомая сила превращает монстров во что-то маленькое, неопасное и запихивает в стакан с чаем. Вот там они и барахтаются. Было забавно наблюдать, как внутри стакана круги волн, разыгрывая свой замысловатый танец, равномерно сходились и расходились в такт стучащей музыки. И Светка понемногу успокоилась. Особенно весело было смотреть, когда поезд, выплескивая остатки злости, проносился по нескончаемым перегонам и стрелкам. И круги в стакане принимали уже форму маленького цунами, бесполезно пытаясь преодолеть ненавистное стекло и вырваться на свободу. Но вскоре Светлане и это наскучило. Смотреть в окно тоже. Да и что там, в темноте, увидишь? И Светка выключила надоевшую лампу. Говорят, в темноте лучше думается. Грустить в темноте тоже лучше.
Ах, как же замечательно было еще пару дней назад. Море, солнце, катание на катере. Лучше не вспоминать. Только растравливаться. А тогда о чем? О том, что через пару дней нужно идти на работу? Опять эти ранние подъемы, безвкусные завтраки и бесконечно жесткое толкание в метро. А добавить сюда опостылевшее лицемерие коллег с их постными лицами? А косые взгляды начальника Естимеева? Как же он надоел. Маленький, толстенький, с узкими хитроватыми глазками. Ох, ну его, этого Естимеева. Вообще, это мука, когда не хочется спать, а думать не о чем. И Светка, порывшись в своей сумочке, достала авторучку и на лежавшей рядом салфетке начала рисовать всякие смешные рожицы.
А поезд, освещаемый лунным светом, несся посреди широких равнин, пересекаемых изредка редкими лесопосадками. Наконец, видимо, устав грохотать на стрелках, вагоны постепенно замедлили ход и вкатились на очередную станцию. По вагону протопала сонная проводница. Поезд остановился, и стало тихо - тихо. Только слышно было, как хлопнули двери тамбура, а затем, постукивая молоточком по буксам колес, снаружи, вдоль состава, прошел техник. Минуты через три внизу поезда что-то заскрипело, состав дернулся и тронулся с места. Стакан на столике забренчал ложкой и угрожающе двинулся к краю стола. Рука Светки инстинктивно двинулась навстречу. В это время дверь купе осторожно отодвинулась и в проеме показалась чья-то голова. В полумраке Светка все же быстро разобралась, что это мужчина, но пока еще не разобралась: молодой или пожилой?
Мужчина вошел в купе, осторожно закрыл за собой дверь и только тут обнаружил, что здесь есть еще кто-то, кто не спит.
Когда глаза немного привыкли к темноте, незнакомец удивленно полушепотом поздоровался:
-  Вечер добрый, сударыня.
 Потом, помолчав, добавил:
- Вернее, доброй ночи. Вы, как я вижу, не спите. Извините, если я Вас разбудил.
Светка, равнодушно кивнув на приветствие незнакомца, уставилась в окно. Ей очень не хотелось вступать с кем бы то ни было в какие-либо разговоры. Все же любопытство взяло верх. Незаметно включив лампу, Светка краем глаза попыталась разглядеть вошедшего: парню лет не больше тридцати пяти. Высокий, кажется, активно посещает тренажерный зал или бассейн, а может то и другое. Пока Светка делала свои нехитрые умозаключения, мужчина достал из спортивной сумки какие-то пакеты, затем, забросив сумку на верхнюю полку, повесил свою куртку на вешалку и довольный шлепнулся на противоположное сиденье. Светка еще раз бросила взгляд на незнакомца и опять уставилась в окно, приняв прежнюю позу. Так прошло еще несколько минут. Видимо, незнакомца это начало тяготить, он поднялся и вышел из купе.
«Наверное, пошел к проводнице за чаем», - решила Светка. Мысль о том, что теперь придется ехать в компании с каким-то типом, так некстати разрушившим ее романтику одиночества, приводило в уныние.
«Боже!» - с тоской размышляла Светка, - «Мало того, что не знаешь, куда себя деть, так еще этот приперся. Наверняка, из тех, кто любит навязывать свое общество», - категорично заключила Светка. «Теперь жди всяких глупостей, типа: «Давайте с Вами познакомимся» или «Хотите, угадаю Ваше имя?» До чего же это противно. Может все-таки попытаться лечь и заснуть? Нет, не хочется. Что ж, придется сидеть, смотреть в окно и не о чем не думать».
Минут через пять незнакомец вернулся. Только как-то хитро посмотрел на Свету и, как ей показалось, ухмыльнулся.
- Светлана… - неожиданно обратился попутчик. - Вас, кажется, так зовут? Я предлагаю чай. Знаете, лучший способ разогнать тоску – это пить чай или кофе. На худой конец, водку, - при этом незнакомец улыбнулся и решительно заявил: - Но водки у меня нет!
Света поначалу даже не врубилась, что это обращаются к ней. Потом, когда смысл сказанного постепенно дошел до нее, с удивлением обнаружила два новых подстаканника с чаем. И, решив нарушить свое молчание, неуверенно спросила:
- А… откуда Вам известно мое имя?
- Откуда? – с едва заметным оживлением переспросил незнакомец, копаясь в целлофановой сумке. - Да, в общем-то, ни откуда. Просто я, подумал и решил, что Вас зовут Светлана. А раз Вы – Светлана, - чуть с пафосом продолжал незнакомец, -  значит, я о Вас должен знать все! Ну, почти все. Я даже знаю, что Вам не хочется идти на работу, потому что у Вас, скажем так, плохой начальник.
Испуганные глаза Светки в упор смотрели на незнакомого парня.
- Ну, так что, будем пить чай в ночном экспрессе? – парень попытался вывести Светку из оцепенения. - Уверяю Вас, это также романтично, как вдыхать аромат свежих весенних фиалок. Тем более, с незнакомцем, который о Вас знает почти все...
«Ну вот, началось. Интересно, это мне снится, или я схожу с ума?» – выходя из прострации, пыталась угадать Светка. Она абсолютно не была готова к такому развитию событий. «Ну, имя, положим, мог узнать у проводницы. Но про Естимеева - то кто мог рассказать? Занятный тип. Действительно, врывается тут среди ночи с заявлениями, я, мол, знаю про Вас все…»
- А мы разве раньше с Вами встречались? – опять нерешительно спросила Света.
- Мы? Не думаю, - спокойно ответил незнакомец, доставая откуда-то печенье и как ни странно, пирожные. – Вы разрешите, я немного добавлю света в нашей кают-компании?
Когда стало светлее, глаза у Светки загорелись. Вот это да! Ее любимая «картошка»! В жизни у Светки было, по - меньшей мере, две слабости: пирожное и массаж. А посему к месту и не к месту она любила повторять: «за массаж и пирожные Родину продам»!
– Кстати, меня зовут Михаил, - продолжал новый попутчик, раскладывая пирожные на столике и приглашая жестом Светку.
Светлана хотела еще что-то спросить про начальника, но при виде пирожных и чая, решила оставить вопросы «на потом». Неожиданный новый сосед оказался довольно любезным попутчиком. Он что-то говорил и одновременно делал попытки поухаживать за Светкой. Но Светка все же с некоторой опаской поглядывала на нового соседа. Когда все же чаепитие состоялось, и Светка принялась уплетать пирожное, запивая чаем, Михаил вдруг неожиданно спросил о картине, которую Светлана, по случаю, недавно купила в Пассаже.
Вопрос Светку насторожил и она, прекратив жевать, искоса поглядела на Михаила.
Но Михаил, ничуточки не смущаясь Светкиных взглядов, стал рассказывать об этой новой картине. Теперь Светка уже ничего не понимала: «Действительно все знает. А может он умеет читать чужие мысли? А вдруг он сотрудник спецслужб, или того хуже, шпион? Их, кажется, натаскивают на такие методы угадывания. Хотя для шпионов я, вроде бы, малопригодный объект».
- Ну, может быть Вы, все-таки, объясните, откуда Вам так много известно обо мне? Ей-богу, уже теряюсь в догадках, - с надеждой спросила Светка, запивая пирожное чаем.
- Уважаемая Светлана, это очень просто. Вы на салфетке изобразили лица, надо полагать, знакомых Вам людей, которые, как я догадываюсь, не вызывают у Вас ощущения восторга. А один из них, вон тот, лысый и ушастый, изображен весьма харизматично. И главное – за столом. Или, что-то наподобие него. А кого так можно разрисовывать? Разумеется, начальника, ну, на худой конец, надоевшего коллегу по работе. Но я остановился на первом. Угадал?
- Да… -  удивленно ответила Светка, разглядывая нарисованные рожицы.
 - А про картину как узнали? - допытывалась Света. Ей импонировала острая наблюдательность ночного гостя.   
 - Про картину? Элементарно. Рядом с Вами на полке лежат вещи, завернутые в фирменную оберточную бумагу. Видимо, когда Вы собирались в поездку, то решили, что это самый подходящий материал, чтобы завернуть в него одежду. Бумага указывает, что она из Пассажа. Именно в такую бумагу заворачивают приобретенные там картины.
- Да Вы, прямо-таки, Шерлок Холмс, - промолвила, сраженная удивительно элементарной логикой, Светка.
- Ну, уж скажите, - заскромничал Михаил. – Хотя не спорю, в детстве очень увлекался Конан Дойлом. – А как утверждал достопочтенный Шерлок Холмс, - продолжал новый попутчик, - окружающие людей мелочи всегда могут рассказать о человеке многое. Ну, скажем, о его характере, привычках…   
- Стоп! – вдруг спохватилась Светка. – А откуда же Вам известно про название картины? Тоже из оберточной бумаги? – с ехидством и, чуть прищурившись, спросила Светка.
- Разумеется. Видите, там осталась половина приклеенной квитанции? Но дата и даже часть названия картины прекрасно читаются, - спокойно ответил Михаил. - Все до банальности просто. Стоит ли омрачать ночной ланч банальностями?
- Да уж... Тогда, о чем же мы с Вами будем говорить? – спросила пораженная элементарной логикой Светка. И тут ее внимание привлекла книга, которая наполовину торчала из пакета, который принес Михаил. «Артур Бейгер. Разум и религия. Философия разрушения» - прочитала Светка. «Час от часу не легче. Может он сумасшедший? А я тут одна с ним в купе», - с тревогой думала Светка и предательский холодок вновь пробежал по ее спине.
Михаил, перехватив Светкин взгляд, тоже перевел его на книгу.
- Интересное у Вас увлечение, - осторожно заметила Светка.
- Вы о книге? – Михаил достал издание, быстро перелистал и положил перед Светкой. – Да как Вам сказать, скорее, это не увлечение, а попытка понять, скажем, невидимого противника.
«Кого понять? Противника? Одна загадка за другой», - с недоумением думала Светка и на всякий случай с сарказмом предположила:
- Издание, похоже, из ряда теистических. А Вы, надо полагать, священник? Или богослов...
- Да? – поддержал игру Михаил и осекся: время – то позднее, все спят в вагоне. – А что Вас в этом настораживает? – уже тише, но также игриво, продолжил Михаил.
- Ничего меня не настораживает. Книга как книга, - попыталась успокоить попутчика Светка. Вообще, она уже жалела, что так неосмотрительно проявила любопытство к своему соседу.
- Светлана, если бы я, как Вы предполагаете, был священником, то, как минимум, прочитал бы молитву перед трапезой. Вы не находите?
- Ну… в общем, да, - согласилась Светка.
- Хотя, читать молитвы перед едой, не такая уж скверная практика. Давно установлено, что пища в этом случае усваивается организмом намного быстрей и в большем объеме.
- Неужели? – для Светки такая новость была почти что откровением. – А как же этот феномен объясняют те, кто установил?
- Точно не могу сказать, но весь смысл молитвы, в данном случае, сводится к настрою всего сознания непосредственно к процессу еды, и, простите, к тщательному пережевыванию пищи. Согласитесь, прочитав «Отче наш», Вы уже не мыслите о вещах посторонних. Ваш мозг использует всю свободную энергию только для получения калорий. А как питаемся мы?
- Мы? – не поняла Света.
- Нет, я имел ввиду современное общество, ограниченное цивилизацией. Мы приходим, допустим, в ресторан или кафе, чтобы не только набить желудок, но и поболтать о чем угодно. Пусть даже и с дорогими нам людьми…
- Но, в таком случае, - решила не уступать Светка, - было бы очень скучно жить на свете. Люди бы стали друг другу не интересны. А мы, как - будто, сидим с Вами, едим и, как Вы выражаетесь, болтаем. И Вы, насколько я понимаю, ни чуточки не протестуете против этого. Наоборот. Я не права?
- Что ж, один – ноль в Вашу пользу, - сдался Михаил и в глазах Светки сверкнул огонек удовольствия от первой победы.
– Согласен, - продолжал Михаил, одновременно пригубив стакан с чаем, - современное общение пытается составить одну из форм эмоционального познания среды существования. Но какие мотивы побуждают «sapiens» к совершенству? Просто общение? Или что-то другое? Вот, скажем, научный диспут или, если хотите, религиозный. Представим, что один спорщик победил другого на тему морали. Как Вы полагаете, проигравший, станет на другой день поступать в соответствии с нормами выигравшей стороны?
- Сомневаюсь, - уверенно сказала Светка.
- И правильно. Скорее всего, решит, что ему просто не хватило аргументов, чтобы отстоять свое мнение. По логике, он должен лезть в Интернет или, на худой конец, бежать в музей за недостающими артефактами.   
 - И что же в этом плохого? – не сдавалась Светлана, доев еще одно пирожное. - Если кто-то найдет нужное ему доказательство или книгу, то это будет хорошо.
- Уточним: справку. Теперь она уже информационный рудимент проигранной дискуссии, -  вежливо возразил Михаил.
- Ну и что? Этот Ваш спорщик, я уверена, в следующий раз обязательно выиграет состязание. Он же нашел нужную информацию, а значит - продвинулся в своем развитии. Вот Вам и совершенствование. Вы согласны? – Света почувствовала кураж.
- Не совсем. Настоящий диспут случается один раз в жизни. В начале двадцатого века жили-были два поэта: Александр Блок и Игорь Северянин.  Вам знакомы эти имена? Замечательно. Это были два непримиримых титана… И боролись они за право называться первыми в русской поэзии. И как боролись! На поэтическом вечере в Политехническом музее Блок начисто проиграл Северянину. Тот, соответственно, был избран Королем поэтов. И Блок признал это. И навсегда. «Я – гений, Игорь Северянин. Своей победой упоен», - звучало тогда из уст короля.
- Извините! Но нам-то известен более Блок, чем Северянин.
- Что делать. Жизненные обстоятельства сложились не в пользу Северянина. И не он написал поэму «Двенадцать».
Светка замолчала, не зная, что ответить на довольно сильный довод. Вообще-то, Блок был одним из читаемых Светкой поэтов. И сейчас она, потупив взор, рылась в закоулках своей памяти, чтобы найти хоть какие-нибудь контраргументы. Но на ум, как назло, ничего не приходило.
- Вот ответьте, - нарушил затянувшуюся паузу Михаил. - Вы «Войну и мир» когда прочли?
- А причем здесь «Война и мир»? – недоуменно спросила Светка. Но, видя ожидающий ответа взгляд, пролепетала, чуть наморщив лоб: - Не помню. Кажется, в классе восьмом или девятом.
- Что ж, Вам, Светлана, повезло, - с наигранной грустью вставил Михаил.
- В чем же? – удивилась Светка
- Некоторые книги необходимо прочесть вовремя. Позже это занятие, превращается в пустую трату времени. И «Войну и мир» нужно читать, ну, хотя бы первые два тома, когда тебе только семнадцать. Вы понимаете?
Михаил говорил теперь без назидательных интонаций. Спокойно. Но Светка уловила в его словах какую-то правду. Еще неясную, но уловила.
– В этом, наверное, и заключена разница между книгами и информацией, - продолжал Михаил.
- Что ж, возможно. Ну, а как же быть с «Библией»? – с интересом спросила Светка.
- А что «Библия»?
- Как - что? Это же Вечная книга. Многие люди читают ее на протяжении всей жизни. Становятся мудрее.
- Не сочтите, Светлана, меня еретиком, но «Библия» - одна из самых запутанных и противоречивых книг со времени ее написания. Многие войны на Земле начинались как раз из-за того, что люди по-разному понимали прочитанное. Какая же тут мудрость? Книги, Светлана, как и люди, тоже бывают разные…
- Но я бы не сказала, что, прочитав «Войну и мир», стала умнее. Скорее, наоборот. Ведь у Толстого многое непонятно для меня.
- Так ведь Толстой и не ставил цель в «Войне и мире» научить людей мудрости. А вот многие девчонки, прочитав место, где Андрей Болконский и Наташа Ростова встречаются на балу, начинают мечтать о своей будущей прекрасной любви, которая возьмет и однажды случится. Полагаю - это и есть основная задача литературы: научить человека мечтать. Главное только - не опоздать.      
- Да… - Светке понравился такой поворот. – Ну а все же, как же быть с «Библией»? – пыталась возразить, было, Светка.
- С «Библией»? - Михаил замолчал на мгновение, будто что-то прикидывая в уме, и потом неожиданно выдал: - А ни как. Слишком много вокруг этой книги спекуляций и ненужного пустозвонства. И потом, «Библию», мне думается, нужно читать на языке оригинала, скажем, латинском или хотя бы прочитать «Острожскую Библию» - одно из первых ее печатных изданий в России.
- А почему? – уже с недоумением спросила Светка.
- Почему? – переспросил задумчиво Михаил, одновременно роясь в своих пакетах, затем с веселой искрой ответил. - Ну, хотя бы, чтобы знать больше языков.
- Знаете что, Светлана! – неожиданно предложил Михаил. - Давайте оставим «Библию» богословам. Пусть они с ней разбираются. А мы будем пить чай.
Михаил, взяв подстаканники, исчез. Через пять минут Света и Михаил вновь продолжали пить горячий чай с пирожными.
- А Вы где отдыхали? – с интересом спросил Михаил.
- В Коктебеле.
- Замечательное место. Я, правда, никогда не был в Коктебеле, но слышал много. Например, про Карадский заповедник, Воложинскую гору…
- О, да. Заповедник – это просто чудо! – вскликнула Светка и, видя, что Михаил приложил палец к губам, перешла на полушепот. – Ой, я все время забываю, что мы с Вами в поезде ночью. А еще Тихая бухта с ее Хамелеоновой горой. Изумительно. Это нужно видеть. Обязательно побывайте в Коктебеле.
- Всенепременно, - пообещал Михаил. – А в открытом море плавали?
-  Не то слово! Мы как-то с девчонками, ну, подругами, с которыми я отдыхала, поспорили, что я проплыву в открытом море километр. Не верите? Честное слово! Как-то отошли мы на катере километров за семь от берега. Я нырнула и поплыла. Я-то думала девчонки будут за мной плыть, а они рванули вперед. А Наташка, которая из Киева, крикнула, что, мол, через километр подберем тебя. Я думала, они пошутили. Но, когда катер убежал, хотела кричать. А кому? Представляете ситуацию? Кругом море и я, как песчинка в нем. Ну, что делать? Рванула… Я, вообще-то не трусиха, но тут страх одолел. А вдруг сломаюсь? И тут, поверите, голос услышала: «Плыви. Все будет хорошо». Обернулась. Кругом ни души. Только море. Но я ясно слышала… Что Вы улыбаетесь? Я правду говорю. И сил, вроде бы, прибавилось. Вы мне не верите?
- Верю, - уже честно и серьезно ответил Михаил.
- Ну, плыву… Вдруг, слышу – шум мотора. Оглянулась. Девчонки сзади догоняют. Это пошутили они. Крюк сделали, чтобы попугать меня. А сами еще больше перепугались. Мы, говорят, заблудились. Потеряли тебя. А с Ленкой даже истерика была. А потом, вроде как подсказал им кто-то, что нужно искать там-то. Они поплыли и сразу нашли. Такие вот дела…
- М-да. С юмором у Вас подруги, -  сухо сказал Михаил.
- Нормальные. Наташа из Киева. Лена из Петербурга. Мы вместе учились в Академии управления на экономическом. Потом Наташка замуж вышла и уехала в Киев.
- А что же Вы не замужем, Светлана?
- А откуда Вам известно, что я не замужем? Ах, да. Вы же про меня все знаете… Скажите, а Вы и вправду все обо мне знаете? – любопытничала Светка.
- Вправду. Но не все, – полушутя ответил Михаил.
- А про начальника это у Вас здорово получилось. А Вы, надо полагать, работаете в полиции или ФСБ. А может ЦРУ? – продолжала ехидничать Светка.
- Ну что Вы. Просто внимательно посмотрел и сделал предположение. И, как видите, угадал. А что, этот Естимеев, действительно, очень «нехороший»? – участливо спросил Михаил.
- «Нехороший»… - съязвила Светка. – Это мягко сказано. Урод. И гадина, - последнюю фразу Светка произнесла резко и с гневом.
Михаил опять поднес палец к губам. Светка спохватилась и зашептала:
- Представляете, его ненавидят все женщины нашего отдела. Приставала еще тот. Добро бы был Ален Делон. А то… - но Света не стала обрисовывать Естимеева.  Все было и так понятно. – Не дай бог с ним одной в лифте ехать. Обязательно свои руки распустит. Сколько раз по морде своей гадкой получал. Некоторые девчонки на него президенту компании жаловались. А ему все с рук сходит. Еще бы. Президент – его родственник. Двоюродный племянник, вроде… А тех, кто жаловался - наказали.
- Ну, а мужчины – то у вас в компании есть?
- А что толку? – с досадой сказала Светка. – Трусливы как зайцы. Вот в прошлом году история одна была. Пришла к нам курьером молодая девчонка. Только после колледжа. Симпатичная такая, веселая. Так Естимеев на нее глаз положил и проходу не давал. Месяца через два, забеременела курьерша. И все сразу поняли от кого. Девчонка вся в слезах, пыталась даже что-то сделать с собой. Хорошо, люди рядом оказались. Помогли. А Естимеев перевел ее в филиал, чтобы себя не компрометировать. И решили тогда наши женщины наказать Естимеева. У нас каждые три месяца проводится финансовая проверка. Причем, по полной программе. А девчонкам было известно, что Естимеев нечист на руку. Ему удавалось выводить приличные суммы из-под контроля. Вот они и накатали телегу фининспекторам. А Естимеев каким-то образом узнал про это, и сделал так, что это, вроде, они утаивали деньги. Ну, девчонкам пришлось уйти, чтобы вообще под статью не попасть. Вот такая невеселая история.
- М-да… Веселого тут, действительно, мало. Что правда - то правда. Естимеевых, увы, хватает. Но Вы, Светлана, не переживайте. Больше он Вас не тронет. Я Вам обещаю.
- Да? Знаете, а я, почему-то, Вам верю, - заявила Света. – Вот просто, верю и все. А все же, скажите, кто Вы такой? Ну, откуда Вы?
- Кто? Ну, если я скажу Вам, что я Ваш ангел – хранитель, Вас это устроит? – то ли смеясь, то ли серьезно спросил Михаил.
- Вполне, - приняла игру Светка. – А может быть, Вы знаете, что будет дальше?
- В смысле, будущее? Нет, Светлана, - полушутя ответил Михаил, - будущее сокрыто даже от ангелов.
В это время поезд стал замедлять ход. В окне замелькали огни очередной станции. На перроне стояли немногочисленные пассажиры с чемоданами.  Светка очень не хотела, чтобы кто-то из них забрался к ним в купе, развалился на верхней полке и разрушил удивительную атмосферу общения. Хотелось ехать, слушать и разговаривать…
Михаил уловил настроение Светы и заявил с улыбкой:
- Не волнуйтесь, Светлана. К нам в купе никто не войдет.
- Вынуждена поверить и в это, – с иронией парировала Светка, но все же с тревогой посмотрела на дверь купе.
Поезд, после короткой паузы двинулся дальше. Напряжение, что сейчас кто-то вломится с чемоданами и начнет их рассовывать по полкам, улетучилось. Но вместе с ним улетучилась и атмосфера прежнего настроения. В купе воцарилась некомфортная тишина.
Светка с сожалением почувствовала, что ощущение легкости и простоты, с которыми так долго существовала доверительность в этом маленьком пространстве, вряд ли появится снова.
- Кажется, пора спать, - сказала Светка, глядя в ночное окно, где опять мелькали тени электрических столбов.
- Да, уже почти половина третьего, - согласился Михаил. - Поезд прибывает в одиннадцать. Нужно хотя бы немного отдохнуть. Вы устраивайтесь. Я пока выйду.
Минут через десять в купе царила тишина и покой. Светка, под одеялом на нижней полке, глядела в темноту маленького пространства и думала о Михаиле.
- Михаил, Вы еще не уснули? – негромко позвала Светлана.
- Нет, - отозвался Михаил. – А Вы, почему не спите? Пока Вы не уснете, я тоже не буду.
- Не хочется. А можно Вас спросить, если уж Вы – мой ангел – спаситель?
- Хранитель, - поправил Михаил. – Спрашивайте, Светлана.
- А Вы женаты?
- Сейчас уже нет, - коротко ответил Михаил.
- Ну да, вам, ангелам, не положено, - съязвила Светка, пытаясь завуалировать возникший интерес к Михаилу.
- Почему же? Мы почти такие же люди, как и все.
- А почему расстались? – допытывалась Светка.
- Почему? – пытался подобрать слова Михаил. – Долгая история, Светлана. Просто разошлись – и все. Знаете, бывают на свете такие чудеса. Люди в один прекрасный день становятся вдруг чужими. Впрочем, у нее сейчас все в порядке: нашла себе друга и уехала за границу.
- Она красивая? – перебила Светка.
- Да, – коротко и сухо ответил Михаил.
- А дети у вас есть?
-Нет, - Михаил немного помолчал и добавил, - К сожалению, нет.
- Печально. И Вы жалеете, что она ушла? - сочувственно спросила Светка.
- Сейчас уже нет, - стараясь сохранять спокойствие, отвечал Михаил. Но Светка почувствовала, что разговор Михаилу не по душе и решила сменить тему:
- Кстати, а где же Ваши крылья, хранитель?
- Крылья? – не понял Михаил. – Ах, вон Вы о чем. Крылья теперь не обязательны. Главное – выполнять свои обязанности по охране доверенного объекта.
- Ну, а профессия-то у Вас есть, ангел? Полагаю, Вы не святым духом питаетесь? Чем добываете себе хлеб насущный?
- Есть, конечно. Я – ученый, астрофизик.
- Правда?! – удивленно воскликнула Светка. – Как интересно. И Вы смотрите в… этот, как его… забыла…
- Телескоп, что ли?
- Да-да, в телескоп. Это, наверное, ужасно прикольно блуждать между звезд.
- В телескоп смотрят астрономы. У нас задача скромнее. Объяснить то, что они увидели, -  ровно и спокойно говорил Михаил.
- Михаил, а расскажите, что-нибудь о звездах. Нет, лучше про Вселенную. О ее бескрайних просторах. Ведь все равно, не спим. Только, если можно, чтобы и блондинкам было понятно.
- Про Вселенную? Что ж, можно, чтобы и понятно было. Ну, слушайте. Наша Вселенная, оказывается, необъяснимо едина. Посмотрите на пространство от одного края видимой Вселенной до другого, и вы увидите, что на всем протяжении фон микроволнового излучения в Космосе имеет одинаковую температуру. Это не кажется удивительным до тех пор, пока вы не вспомните, что эти два края находятся на расстоянии в 28 миллиардов световых лет друг от друга, а нашей Вселенной всего лишь 14 миллиардов лет.
С позиции науки одинаковая температура фонового излучения является аномалией. Объяснить ее можно было бы признанием того, что скорость, света не постоянна. Но даже в этом случае мы все равно бессильны перед вопросом: почему? Ну, что, интересно?
- Обалденно, - раздался из темноты Светкин голос. – И Вы всем этим занимаетесь?
- В какой-то мере. Ну, а спать-то Вы будете сегодня? – с усмешкой спросил Михаил.
- Не-а… - снова съехидничала Светка. – А еще, что-нибудь расскажите по Вашей астрофизике, Михаил, - послышался умоляющий голосок.
- Еще? Что же Вам рассказать? Ну, вот… Вам, наверное, часто приходилось наблюдать, когда Вы мешаете ложечкой в стакане с чаем, то чаинки собираются в центре вращения чая. Но если вы поставите стакан с чаем на вращающийся диск, то чаинки распложаться по стенкам стакана. А почему? Потому что в жидкости, в первом случае, возникает центростремительное ускорение, во втором – центробежное. Это возможно потому, что жидкости в стакане по массе больше, по отношению к чаинкам. А теперь применим наше наблюдение к вращению галактик, и мы сразу же обнаружим проблему: согласно законам физики, галактики должны разбегаться. Но галактическое вещество, почему-то, вращается вокруг центральной точки, поскольку ее гравитационное притяжение создает центростремительные силы. Для создания наблюдаемого вращения во Вселенной должно присутствовать огромное количество другого, неведомого вещества, как в стакане с чаем. Этот феномен астрономы обнаружили в конце семидесятых годов прошлого века. Лучший ответ, которые смогли дать астрофизики, заключался в предположении, что во Вселенной имеется какое – то невидимое «темное» вещество в огромном количестве. Проблема заключалась в том, что никто не может объяснить, чем является эта "темная материя". Астрономические наблюдения свидетельствуют о том, что «темная материя» должна составлять примерно девяносто процентов от всей массы Вселенной. Объяснить, где находится эта материя, ученые тоже не могут. Это тоже неприятный пробел в нашем понимании Вселенной.
- Миша, какая у Вас интересная профессия… - не выдержала Светка.
- Обыкновенная. Наверное, в каждой профессии есть что-то необычное. Может быть, даже загадочное, - проникновенно сказал Михаил.
- Не знаю. Что может быть загадочного в моей? – риторически спросила Света. – Ничего. Знаете, а я хотела быть художником. Даже поступила в художественное училище после школы, - голос Светкин стал совсем грустным.
- И что же помешало? – участливо спросил Михаил.
- Простудилась однажды очень сильно и заболела, - печально вздохнув, сказала Светка. - Почти три месяца пролежала в больничной палате. А когда выздоровела, то в училище возвращаться не стала. Поступила на экономический. Теперь – экономист.
- Но в душе – то Вы, все равно художник? – продолжал сочувствовать Михаил.
- В душе? Наверное. Обожаю живопись. Очень люблю современных художников: Лавентье, Бирса. Не раз была на их выставках. Из наших нравится Углин.
- И чем же нравиться Вам Сергей Углин? – послышался вопрос. Но голос, как будто, удалялся и исходил из какой-то темной глубины неизвестного пространства и, как, показалось Светке, немного раздваивался эхом.
- А Вы знакомы с его творчеством? – Спросила в темноту удивленная Светка. Михаил молчал. - Вы тоже его знаете? – Повторила свой вопрос Светка, но ответа не последовало.
Светка, с надеждой ожидая, что Михаил собирается мыслями, терпеливо ждала. Но, решив, в конце – концов, что Михаил, заснул, замученный Светкиным любопытством, повернулась к стенке.
А поезд, отстукивая колесами по стыкам, ровно катился в ночи. Спать все равно не хотелось и, рисуя пальцем на гладкой дерматиновой поверхности замысловатые узоры, Света начала размышлять. Ей вдруг поверилось, что сегодняшнее удивительное знакомство с Михаилом, не случайно. Во всяком случае, хотелось в это верить. Интересный человек этот Михаил. Симпатичный, крепко скроенный, умный. А главное - добрый и внимательный. Наверное, полагала Светка, так и должен выглядеть настоящий мужчина.
***
Разбудил Светку стук в дверь купе и громкий голос проводницы:
- Просыпаемся!.. Через сорок минут – Москва…
Светка открыла глаза и уставилась в потолок, соображая, что же сейчас нужно делать? Неожиданно она вспомнила о вчерашнем ночном разговоре и посмотрела на соседнюю полку: полка была пуста. Странно, подумала Светка, ведь не приснилось же мне все это? Неужели Михаил сошел, даже не попрощавшись? Этого не может быть. Может быть он пошел к проводнице за чаем? А вещи? Светка быстрым взглядом обежала купе. Светкины вещи лежали на местах, а вещей попутчика не было. От неожиданности Светка даже присела на полке и начала усиленно тереть виски. Более, чем удивительно все это.
Поезд заметно стал притормаживать и через пять минут остановился окончательно возле перрона конечной станции. В коридоре послышался шум выходящих пассажиров. Светка еще была в недоумении от неожиданно исчезнувшего попутчика. Странно все это. Но делать нечего. Нужно выходить. Приехали. Нехотя поднявшись и, не переставая думать о случившимся, Светка засобиралась на выход. Выходя на перрон, Светлана поблагодарила стоявшую возле выхода проводницу и потом, чуть подумав, спросила:
- А скажите… вот тот пассажир, что вчера ночью сел в купе мое… он, когда вышел?
- Девушка… Какой пассажир? – недоуменно спросила проводница, уставившись на Светку удивленными глазами. – Не было никаких пассажиров…
- Как не было? – не менее удивленно начала Светка. - Вчера поздно… ночью… станция была… вошел молодой человек... рослый такой… симпатичный…
- Гражданка! - уже более сурово начала проводница. - Вы меня не путайте. Не было никаких пассажиров. И остановок не было ночью.
И уже подобревшим взглядом, посмотрев на Светку, добавила:
- Приснилось, наверное, Вам… Это бывает, - и уже совсем повеселев, добавила с улыбкой, - значит скоро встретите своего молодого человека.
Светка ничего не ответила. Она повернулась и пошла по перрону в направлении метро, время от времени оглядываясь на странный вагон и еще более странную проводницу. Хм… Неужели приснилось? Пройдя еще несколько шагов Светка остановилась. Стоп! Вчера ночью, когда она разговаривала с Михаилом, рисовала картинки. А после, когда Михаил соорудил чай и пирожное, спрятала рисунки в сумочку. Получается, если бы Светлана была одна, салфетки с рожицами остались на столе. Светка открыла свою сумочку и начала быстро и нервно ворошить содержимое. Ура! Рисунки на салфетках, скомканные, правда, были почти на самом дне сумочки. Развернув свои художества, Светка облегченно вздохнула. Мысли молниями носились в голове. Значит… значит все было. Тогда это не сон. Но… почему же Михаил исчез? Ой, а что он там про Углина-то рассказывал? И что означают слова проводницы? Хм… Одни загадки. А может и вправду, это был мой ангел-хранитель? Чушь какая. Хотя, почему чушь? А если, действительно, ангел? Тогда… мой ангел-хранитель обязательно вернется ко мне еще раз.
Надо подождать. Я подожду…

ВИДЕОВЕРСИЮ произведения можно посмотреть на:
https://www.youtube.com/watch?v=g36atHoG2tk&t=1791s