Изощрённое издевательство

  У писателя Митти Летка-Енкиннена шпиц Рутен со Шпицбергена - собака приветливая, услужливая, но мышей даже из-под палки не ловит под страхом телесных наказаний.
  Одно хорошо - по-финнски с полуслова понимает.
  С женой ему тоже в общих чертах и деталях не повезло - блондинка, у которой был тот ещё видос, оказалась абсолютно не дрессированной.
  Непонятно чему её семья и хельсинская школа учили.
  Квартира запущена, готовить не умеет, в любви по доступным соседям ценам - никакая.
  Научилась у шпиц Рутена по любому поводу скулить, и теперь они в унисон кушать постоянно просят.
  Повседневная жизнь у Митти невыносимая на манер сора из избы, потому что он по своей северной породе человек скромный, скрытный и возмущается намного медленней эстонцев, ничего общего не имеющих с вырождающимися белыми медведями.
  И решил он всё это к чёртовой матери бросить и перебраться в Швецию поближе к АББе, которая к тому времени петь перестала (Митти их песни на дух не переносил), тем более, что как автор Летка-Енкиннен спросом в Лапландии не пользовался, а стокгольмский редактор журнала "Финляндия бывшая Швеция" заинтересовался его творениями.
  Митти расчехлил палки и, навострив лыжи под покровом ночи с её северным сиянием умотнул на Запад, найдя прибежище среди марокканских беженцев - поклонников халявы и слалома с песчаных гор Атласа.
  Вот она моя будущая благодарная аудитория, не то что холодные лапландцы, воскликнул Митти Летка-Енкиннен, забыв, что нехорошо это - подвергать слушателей изощрённому издевательству (и читателей тоже).