Ох, неладно, внУчек, стало нынче в городе...

Ох, неладно, внУчек, стало нынче в городе.
Я теперь для всех старый ретроград.
Мне укрыть бы лес, спрятать за заборами.
Тихая река. Двое у костра.

Веточек подбрось. Сыро. Утро раннее.
По земле с реки стелется туман.
Чуешь дух лесной? Землянично-травное.
Прелая листва да грибной дурман.

Занялся, горит. Эх, не надо б с листьями.
Впрочем, хорошо. Пусть себе дымит.
Шопотком трескучим, язычками лисьими,
Голосом костра с нами говорит

Сам Великий Лес.

Попритих? И правильно.
Дед довольный вид прячет в бороде.
Подрастает внук, лешачонок маленький,
Хвоя в волосах, руки все в смоле.

Деда, а смола скоро станет камешком?
Я найду потом солнечный янтарь?
Говорят, что он с мушками, букашками
Из седых лесов, тех, что были встарь.

А чего ж? Найдёшь. Мне уж лет за тысячу.
Прячь картошку, прячь от огня в золе.
Только ты жучка из смолы то вытащи -
Лучше день в лесу века в янтаре.

Я о чём, внучок... Нечисть с телефонами!
А старик Медведь от людей больной:
"Сколько их сожрать с новыми айфонами,
Чтоб забыли как фоткаться со мной?!"

Может помнишь? Нет? Хуторянку Паночку?
Вызвала людей, чтоб приталить гроб!
Каждый, кто вампир, сделал селфи с дамочкой, -
Говорят: "У нас кастовый флешмоб".

Догорел костёр. Ишь, как угли светятся.
Занялась заря - колдовской рассвет.
И в сухом стволе сколько жизни теплится.
А душа - что дом, где тепло и свет.

Ты кати, кати из золы картошечку.
Покидай её, остуди в руке.
Разломи, подуй, сольки сверху трошечки.
Чёрный с тмином хлеб там, в льняном мешке.

Да ты спишь совсем, уморился, вешний мой.
Деда посидит, ты поспи, поспи.
Смотрит вдаль старик, а глаза нездешние.
Видит день другой...

Где-то у реки...

Он совсем малец, руки пахнут соснами.
Собирал смолу - будет ждать янтарь.
Дед, седой старик, всё ворчал под нос себе,
Всё скучал о том, как всё было встарь.

А потом ему:

"Ты кати картошечку.
Покидай её, остуди в руке.
Разломи, подуй, сольки сверху трошечки.
Чёрный с тмином хлеб там, в льняном мешке".