Блюз шутка

Ты уехала и хлынули муравьи.
Я сидел один я на кухне
И следил, чтоб огонь нашей любви
Под кастрюлей бытья не потухнул .

Муравьи ползли, в голове жуска,
Линии пунктира на потолке и стенах.
Я сидел, и рядом моя тоска,
Пародируя меня, склонившись сидела.

Ночь за дверью пыталась меня поймать
Комариным писком, паучьей тенью.
Я сидел, и совсем не хотелось спать
Рядом с собой тебя не именье.

Я крутил ютюб, я слагал стихи,
Зажигал и тушил безликие спички.
Ты ответь мне, пожалуйста, за какие грехи
Я зависим так от твоего наличья.

Сигаретный дым мог бы дать ответ,
Но ты знаешь я не курил разу.
Протяжённость ночи тысячи лет.
Мысли О тебе не дают сомкнуться глазу.

На кухонном стуле я всю ночь прожду,
Ты наверно вернёшься лишь ранним утром.
До того момента я совсем сожгу
Спички времени в одиночестве утлом.

Ты войдёшь с утра и я встану с креста-
Образности кухонного табурета.
Возликует душа - ты именно та,
Какова ты ночною тоской воспета.

Ничего не зная, ты скажешь:"Смотри!
Я пришла! Теперь вечность мы будем вместе!"
Не увидишь, как я поседел внутри
Ожидая тебя в этом тесном месте.

Упаду, не дойдя пары шагов,
Обессилев от ночного сиденья на стуле.
Ты поднимаешь и спросишь меня:"Дорогой,
Неужель ты прождал меня всю ночь глухую?"

Я прижмуся щекой к твоей груди
И голосом слабым, как спитый кофе,
Я совру, что все уже позади,
И все было совсем не так уж и плохо.

И мы будем жить, в согласии всегда.
И пройдут года, а может столетья.
Но я не смогу позабыть никогда
Муравьиной грусти и тоски табуретной.

И хотя я люблю даже больше чем встарь,
Но остался шрам поперек душевного человека.
В нем ночная печаль, как в канале фонарь
Отражается, и ждет от века до века.