От холода

От холода все цепенеют
И насекомые на ветру...
Как жаль, что уходит лето,
Так много было его и, поймут:
Осталось к осени нашей только
Всю наготу шубёнкой прикрыть...
На крыше уж иней от холода,
Мурашки листьями не закрыть.
 
Мозги от мыслей грязных
Меняют мудрость на прыть;
Наколки вряд ли чем замажешь,
В грехах всю память страстями рябит
С водой от моря, в даль уходящего,
Закат на страже веков стоит.
ОХ! Молодёжь!Как я вас понимаю...
Но в рабстве соблазнов не надо жить!

Не все заметили Меня
В тени тишайших лип...
В блаженстве вся весной Земля,
Поют ветра ей свой верлибр!
Воскреснет от святой воды
Прекраснейший природы Лик,
А молодым гулять пора
Под томный нежный свет Луны.


   Почему Я сказал те слова Иуде? В апостолах было много человеческого. Во всех христианах много человеческого, даже в святых на Земле оно есть, хотя и в меньшей степени. Нечто человеческое продолжает жить даже в совершенных. Но апостолы еще не были таковыми. Их мысли были пронизаны человеческим. Я вел их вверх, но груз их человеческой природы тянул их обратно вниз. Чтобы все меньше позволять им опускаться, Мне приходилось ставить на пути их восхождения нечто, что могло бы застопорить их падение, так чтобы они задерживались на этом, размышляя и переводя дух, а потом могли бы подняться выше прежних границ. Это нечто должно было быть такого уровня, чтобы убедить их, что Я – Бог. Отсюда – Мое прозревание их душ, отсюда – торжество над стихиями, отсюда – чудеса, отсюда – Преображение, Воскресение и вездесущие. Я был на Эммаусской дороге в то время, как находился в комнате Тайной Вечери;[5] и когда апостолы и ученики сопоставили время этих двух Моих пребываний, это стало одним из наиболее поразивших их доводов, разорвавших их путы и наставивших на путь Христов. Я говорил больше не для Иуды, который уже вынашивал в себе смерть, а для остальных Одиннадцати. Мне было необходимо дать им ясно понять, что Я – Бог, не из гордости, а исходя из потребностей их формирования. Что Я – Бог и Учитель. Те слова так Меня и характеризовали. Я проявил Свою сверхчеловеческую способность и преподал урок совершенства: не произносить дурных речей даже про себя. Ибо Бог видит, и Бог должен видеть наш внутренний мир чистым, чтобы иметь возможность снизойти туда и устроить там обитель.

Евангелие по Марии Валторте. Глава 234.