Камешек
вся в булавочках, ими позванивая,
диколоном шибко пованивая,
любит Груня булавки, – чтоб ты их! –
наколола пять штук на кофту их,
и на юбку, подол дутым парусом,
насажала булавок в три яруса.
Как ходила по деревне Грунюшка,
говорила Груня таковы слова:
вы, родимые, все в работушке,
в суете порожней, заботушке,
венцы правите, крыши кроете,
крыльца ставите со перильцами,
по балясинам с колокольцами,
ставни красите, окна моете,
округ изб родных хороводите,
красоту последнюю наводите,
к расставанью вечному готовитесь?
Как уйдут в воду избы-утопленницы,
Завопим, мы горюши, вопленицы,
Всё под воду пойдет –площадь, улица,
захлебнется что курица кузница,
луг опустится, с ним и мельница,
школа скроется, двор конюшенный,
родной домушко, Солодушино!
Мужики ей в ответ балагурили:
– Мухомора наелась, дура ли?
в голове-то ума ни грамочки,
диколоны одни да булавочки.
Бабы сердятся, губы трубочкой:
–Что несешь несусветное, дурочка?
Под копыта твою колобродину,
под колеса твою околесицу!
Окружили Груню, толкают,
словечками срамными ругают,
положили на дубову лавочку ,
да и сняли с нее булавочки!
Лишь одна в поясок закралася,
расстегнувшись, торчать осталася.
Плачет Груня, поднявшись с лавочки:
" Отняли у Груняши була-а-авочки…»
Побрела без тропы, без дорожечки,
босиком, а волчцы ровно ножички,
ребятня вся за ней, гигикают,
в ликованье бегут, улюлюкают,
обзывают волхиткой*, лярвою,
называют вороной белою,
а Павлуша схватил острый камешек
угодил ей в лопатку левую.
Встрепенулась, взвилась,
больно крылышко!
Полетела с пригорка Грунюшка.
– Гляньте, Груня походит на бабочку,
да наколотую на булавочку!
2.
Сорок лет с того дня отстукало,
Просвистело да продудукало,
Протекло, водой затопилося,
под которой деревня скрылася.
– Сорок лет... - плещет море Волжское
– Сорок лет... - хлещет море волнами,
– Сорок лет! - шепчет голос странника.
Остановится, с берега взглянет-ка
в синю даль и на миг зажмурится:
– Там дворы наши, площадь, улица,
помню кузницу,
помню мельницу,
огороды, огрудок, кладбище,
Там и Грунина где-то могилушка.
Помню, помню: бежит парнишечка,
шаровары, рубашка в клеточку,
мимо бани бежит и глинницы,
мимо пня с топором,
поленницы,
мимо садика с мальвой розовой
со ватагой несется грозною
и кричит : «Стой, ворона белая!»
… мимо церкви, тогда еще целая,
мимо дома – целёх пока еще,
а в руке его – острый камешек.
Свидетельство о публикации №120091902301