Внучке Морфия

Девяностые годы. Этому фото - 26 лет. На нем я, только после какой-то удачной темки и Алина Алфёрова, девушка моего лучшего друга Саши, он и фотографирует. Нам почти по пятнадцать. Алина старше на год, Саша младше на год. Я только вышел с малолетки, мы уже распробовали чёрный. Это то самое счастливое время, когда ты можешь воровать и торчать, любить и ненавидеть, бить и ломать созидая, когда перед тобой весь мир, но стоит он - копейки, потому что ещё не имеет цены.
Когда я, уже сидя на строгом узнал, что Алина сгнила от СПИДа на трассе, я написал это стихотворение и посвящено оно многим которых нет Юле Выкуляше дожившей до целых двадцати, Майе отошедшей от передоза уже тогда, хотя была младше меня. Всем тем девочкам, которые бегали за старыми беззубыми урками и просили: - Дай пол куба, дядя, а я у тебя отсосу. Это было модно - торчать, это было престижно - сидеть. Девяностые годы.

Внучке Морфия

Мяла руки нервозно. Растирала в них слезы
А ветер играл, дул на седые волосы
Шептала себе: Жизнь это белые полосы
И сбудутся, точно сбудутся все мои грезы

Но вся жизнь. Все мысли и чувства:
Это страх. Это опиум. Это проколы
Это вечная осень с лицом- протоколом
О изъятии краденного искусства

Забывать об обидах, плевках, унижениях
Оправдание- жизнь это культовый боевик
Оправдание- жизнь это только миг
Где утром проснуться уже достижение

Из истерики в дрему. Слепые провалы
Иногда там бывают цветные сны
И все это вылазки из пустоты
В одном и том же платном видео-зале

С огромной неоновой фразой «non stop»
С потерей реальности. Тратою смысла
А растут лишь зрачки и конечно же числа
В этой плате за выход бесплатной за вход

Мяла руки нервозно. Растирала в них грезы
Одевала парик на седые волосы
Жизнь – стометровка и все её полосы
Где глупое небо льет на тебя слезы

#домбровский