Между Калабрией и Липарией. Вечер

Темнота на востоке стала сильнее сгущаться.
Утратили горы прекрасный свой цвет голубой,
Растворяясь во мгле, что казалось спускалась
Со небес, как бы если прошёл мелкий серенький дождь.
В тоже время на западе все острова, очертанья
Которых так причудливы были, явственно стали
Выделяться на фоне горизонта, пылал что огнём.
Невероятно огромное Солнце, испещрённое было оно
В фиолетовый цвет полосами, уже погрузило
Диска край свой в беспокойное море, его
Вся поверхность сверкала. Казалось с того,
Что оно волны злата в расплавленном виде катило.
Это было, где Калабрии горы, и Пелоро где мыс,
Липарийский же архипелаг - их напротив, вдали.

—

«В ту минуту, когда мы собрались на палубе, на востоке начала сгущаться темнота; горы Калабрии и оконечность мыса Пелоро постепенно утрачивали прекрасный голубой цвет, растворяясь в тусклой мгле, казалось спустившейся с неба, как если бы только что прошел мелкий серый дождь; в то же время на западе, чуть правее Липарийского архипелага, острова которого с их причудливыми очертаниями явственно выделялись на фоне пылавшего огнем горизонта, невероятно огромное солнце, исчерченное длинными фиолетовыми полосами, уже погрузило край своего диска в сверкающее и беспокойное Тирренское море, казалось катившее волны расплавленного золота.»

Александр Дюма, «Сперонара».