Второе зрение Подборка стихов 11310

СЕРГЕЙ  НОСОВ

ВТОРОЕ ЗРЕНИЕ
ПОДБОРКА СТИХОВ 11310


   .   .   .
Если бы ты имел
второе зрение
ты бы объемным
и увидел мир
вошел в его
глубокую картину
прошел по ней
и вышел незаметно
с обратной стороны
того же мира
в котором может
столько лет прожил.


   .   .   .
Мир на меня
не действует совсем
ни ветром ни дождями
ни жуткими
январскими морозами
жарой июля
снегом декабря


не действует
любовью и разлукой
печалью радостью
и прошлым
или будущим
о вечности уже не говоря


что вечность мне…
я каждое мгновение
продлить могу
на много сотен лет
и позабыл о том
что расстояния
нельзя пройти в уме
и на бумаге
нарисовать себе
великую любовь


мне можно все
я знаю все на свете
и звезды рву
в холодном небе ночью
как ягоды
в своем саду с куста


и я найду себе
такие радости
что все они -
за гранью невозможного
хотя моими станут
в чудный миг.


   .   .   .
Я первый раз родился
просто мальчиком
наивным и веселым
жил обыденно
не зная жизнь
не веря в чудеса


а второй раз
родился удивительно
увидев мир
уже совсем другим -
загадочным
и полным красоты
любви таинственной
и чудного восторга
и света дивного
и милого тепла.


   .   .   .
И надо ждать уметь
быть в силах пережить
невзгоды бури
зимы
очень долгие
чтоб снова встретить
нежную весну
и ее счастливом
чудном
легком платье
такую молодую
и красивую
и полную восторга
и любви.



   .   .   .
Да надо долго жить
уметь переживать
и черные эпохи лихолетья
и пропасти безвременья
глухие
уметь переходить
как по канату
и что бы ни случалось -
жить и жить


и станут ночи
звездными такими
каких и не было
на свете никогда
луна вернется
феей шаловливой
с тобой оставшись
снова до утра
а после шар
сияющего солнца
смеясь покатится
легко
по небу синему
и ты поймешь
что ты дожил до счастья
и нет ему теперь
конца и края
и может быть
не будет никогда.



   .   .   .
Весь мир вокруг
наполнен волшебством
луна садится вновь
на подоконник
и звезды облепили
крышу дома
как бабочки ночные
до утра
и взявшись за руки
живые облака
идут по небу
словно по дороге
в заветные
чудесные края
и вновь архангел
затрубит в трубу
всем обещая
чудный праздник света
который
не забудешь никогда.


   .   .   .
Я вглядываюсь в жизнь
в рассветы  и закаты
в одиночество
в ту осень
что скучает за окном
и думаю -
чего же я хочу
что мне досталось
в этом строгом мире
где все итак
прекрасно без меня
трамваи ходят
без труда по городу
прохожие спешат
куда-то вдаль
не говоря
за чем они идут
когда вернутся
и на самом деле
зачем все кружится
знакомая земля.


   .   .   .
Изменился твой угол
касания жизни
ты теперь от нее
вновь отскочишь
как мач
что летит
по касательной
к лесу и полю
и пружинит
задев за дома и деревья
и взлетает опять
в небеса


и вот так
дни и ночи проходят
в полете твои
по касательной к миру
и ты скачешь
порой так легко
в высоту
чтоб не биться
о горы
в морях не тонуть
а лететь
прикасаясь ладонями
к милой земле
и пружиной взлетая
в далекое
синее небо.


такие же
как небо голубое
что кружится
у нас над головой.




   .   .   .
Я научился жить
теперь по своему
и слов чужих
совсем не говорить
чужие радости
забыть
и удовольствия
в мирах чужих
не быть
ни днем ни ночью
и позабыть о них
быть может навсегда
свои слова
произносить спокойно
свои встречать
рассветы и закаты
и о чужих
не думать никогда.



   .   .   .
И это счастье
словно клад
в лесу дремучем
под корнями
его наверно
спрятали там гномы
в шкатулке перламутровой
своей
и стерегут ночами
неустанно


вот вновь слышна
их перекличка ночью
среди леса
им чудится
что кто-нибудь крадется
по тропинке
за шкатулкой этой
и его в сети
следует поймать


запутать закружить
заколдовать
а после радостно
достать свою шкатулку
открыть
и в обморок упасть
увидев счастье
как будто
в первый раз
за долгий век


и вот на утро
сонное немое
загадочные
странники чужие
то счастье
у поникших  гномов
заберут
в мешок уложат свой
уйдут куда-то
туда где света нет
и радости
не встретишь
и смерти не бывает
никогда.




   .   .   .
И неведомо как
и откуда появится
у тебя
эта сила великая -
жить
не старея
не зная печалей
и черпая ковшом
свою радость
прямо в небе
с далекого дна
бытия
где всегда
начинается жизнь
хотя все говорят -
она только земная
как любовь красота
и ее волшебство
что порой
превращает и камни
в цветы
и легко улетающих птиц
в белых ангелов
добрых и милых.



   .   .   .
В обычной жизни
нет чужих проблем
в ней все свое -
обиды и ошибки
на каждой улице
стоит твой дом
и в нем твое окно
всегда открыто
в жару и в холод
и когда дожди
и когда звезды
в комнату
как птицы залетают
и когда смех
несется со двора
где скачут утром
радостные дети
весь мир своим стал
ныне для тебя
с тобой он дружит
начиная с солнца
и спит порою
на твоей кровати
и дарит свои
радости земные
как дед мороз
их дарит
в Новый Год.



   .   .   .
Жизнь привела к тебе
такие чудеса
каких и нет уже
на белом свете
то подарила
чудную любовь
то вдруг взяла
и началась сначала
чтобы не кончиться
теперь уж
никогда
и так смеется
как смеются дети
когда играют в прятки
во дворе
и думает
что я ее найду
вот где б она
ни спряталась сегодня
и очень нежно
снова поцелую
как мы целуем
милые цветы.



   .   .   .
И всему свое время
теперь -
время тихих событий
словно с ложечки
кормят тебя
в твоем детском саду
тишиной
и покоем земным
тем который
есть в спящих полях
на рассвете
и в густом
и безмолвном лесу
времена
когда солнце плясало
вприсядку
в небе синем своем
незаметно прошли
и осталась
лишь звездная ночь
и подруга ее
белоокое утро
в задумчивой шали
тумана
когда снова
летят в вышине
над тобой
одинокие птицы
неизвестно куда
позабыв
о простой красоте
нашей милой земли.



   .   .   .
Я легко нахожу
красоту
в этом мире
и она
неизменно со мной
чудным
солнечным днем
когда небо
совсем голубое
лунной
сказочной ночью
когда
зажигаются звезды
как на елке
огни
в Новый Год
и всегда она
рядом со мной
красота
и всегда она
очень земная
и в ней море
таинственной
нежной любви.


   .   .   .
И прошлое должно уйти
а не остаться
с тобой
в знакомом мире
навсегда
весна пройдет когда-то
молодая
и осень кончится
когда-то
вслед за летом
уйдут знакомые
с которыми встречался
уйдут хорошие
и старые друзья
и если все останется
как раньше
в конце концов
так скучно станет жить
без перемен
на нашем белом свете
что вот захочется
уйти
куда глаза глядят
только затем
что больше не вернуться
не видеть то
что видел столько лет


ведь неизменность
будет означать
что где-то день
останется навеки
а где-то ночь
вообще уже не кончится
и где-то будет
вечная зима
и той кто ждал
какой-то перемены
ее уж не дождется
никогда
как будто мир замерз
в угрюмой вечности
мгновения
навек остановились
и не способны
ни сменить друг друга
ни попросту
исчезнуть навсегда.



   .   .   .
А вот и нет
луны сегодня
в нашем мире
вместо  нее
рогатый месяц
как бычок
стоит на сказочной
лужайке
среди неба
и кажется мычит
так громко
как будто
маму свою ждет
чтобы сосать
простое белое
земное молоко
из вымени ее
большого
и мы под  месяцем
таким
играем в кошки-мышки
с любовью счастьем
и своей судьбой
гадаем
на кофейной гуще
среди ночи
и бога ищем
в темноте
как будто бы
он спрятался от нас
как мальчик
прикрывшись простынями
облаков
и может быть
сгорая от смущенья.



   .   .   .
Ленивые тучи
по небу ползут
как по полю
и солнце
пытается их растолкать
и не может
а здесь на земле
бродят тени
и шутят друг с другом
играя в молчание
или в любовь
и мы на них смотрим
за этим стеклом
голубого окна
где мы
в своей комнате
тихо обняли
друг друга
как травы
в тенистом
безмолвном лесу.


   .   .   .
Из мира хочется
не уходить
а оставаться в нем
хоть деревом
хоть камнем
хоть тропинкой
бегущей как девчонка
по лугам
и если развалили
старый дом
то кажется
его уже хоронят
и вот и гроб
спокойно унесли
и если разрушают
вновь дорогу
то кажется
ее жестоко бьют
и может быть
забьют уже до смерти
и в простыне
к могиле понесут…


все в мире важно
дорого и мило
последняя травинка
в поле чистом
последний лист
на дереве высоком
и облако последнее
на небе
то за которым
просто пустота.



   .   .   .
Я всех переживу
и солнце и луну
и добрую
зеленую травинку
и маленький цветок
на той поляне
которую не видят
никогда
и океаны полные воды
и облака
летящие куда-то
махая крыльями
как птицы неустанно
как будто просто
упадут на землю
если вдруг сложат
крылья навсегда
и в мире том
где ничего не будет
я стану пить
свой чай
мешая ложкой
сахар
которого на свете
больше нет.



   .   .   .
Я все пишу стихи
и как они похожи
на зеркала
в которых
пробегает жизнь
так словно множество
простых теней
спешащих
что-то говорящих
и изредка
целующих друг друга
растерянно
и в полной тишине.

   .   .   .

Как будто кислым супом
кормит тебя жизнь
в столовой счастья
старыми мечтами
которые лежали
много лет
в каком-нибудь
сарае во дворе
как  древние
сушеные грибы
и вот после такого
постного обеда
идешь служить
надежде и любви
ходить на задних лапах
в коридоре
прислуживать в постели
за столом
читать стихи о вечном
по ночам
и кланяться
единственному богу
который тускло
смотрит со стены.

   .   .   .

А я устаю
нет не жить
целоваться
и хочется тихо глядеть
тебе  просто в глаза
и видеть в них мир
тот в котором
опавшие листья
воскресли
и ветер стал смирным
и больше не рвет
провода
а волосы  гладит
рукой своей
нежно
и добрая
с неба луна
наблюдает за нами
и  хочет сказать  нам
что ей хорошо
этой ночью
кружиться над нами
во тьме.


    .    .    .

Любовь приходит девочкой
уйдет старушкой
а жизнь останется с тобою
навсегда
и будет маятник судьбы
среди  ее дорог
качаться и качаться
к двум берегам
земного бытия
и к доброму и к злому
лишь затем
чтоб не остановится
никогда.


   .   .   .
И хорошо
когда ничего нет
на дня ни ночи
ни луны ни солнца
добра и зла
цветов могил
любви
и злых  чудесников
и девушек красивых
а есть одно лишь
блюдо тишины
и в  нем огромный
старый знак вопроса
который задан богу
тыщу лет назад -
зачем он этот мир
таким создал
и почему
другого не придумал.

   .   .   .

Обычные следы
ведут на край земли
и обойти ее
так просто
как поляну
в глухом лесу
где нет зверей и птиц
и под ногами
только листья
на тропинке
опавшие той осенью
безумной
когда разделась
догола земля
как женщина
готовая отдаться снегу
как будто он
мужчиной может  быть.


   .   .   .

Сплетаются тела
а души остаются
в стороне
и разлетаются так быстро
словно птицы
которым осенью
пора лететь на юг
увидеть новую
чудесную страну
и к этим вздохам
больше не вернуться
как никогда
не возвратится день
к рассвету
если дожил до заката
и мы не возвратимся
в те края
где утонули
в море поцелуев.


   .   .    .

И радостей земных
гораздо больше
чем спелых яблок
в сказочном саду
чем птиц поющих
на его деревьях
чем девушек красивых
у пруда
в тени таинственной
взволнованного клена
который их
скрывает наготу
и только меньше
этих радостей
чем  той живой воды
таящейся
в источнике волшебном
в чаще леса
чем воздуха
и солнечного света
и тех крылатых
трепетных  мгновений
с которыми в обнимку
улетаешь в небо
на облако пушистое
с утра.

   .   .   .

Как же ты жизнь
бываешь зла
ко всем
кто вдруг сошел
с твоей тропинки
куда-то не туда
свернул
и заблудился
в том глухом лесу
где только пни
уныло помнят
как остались пнями.


   .    .    .
Летучих и ползучих
насекомых
намного больше
чем цветов на свете
и пыли в мире
больше чем росы
и рыб безмолвных
в синем океане
конечно больше
чем людей
в огромном городе
и днем и ночью
и грешников так много
на земле
что ангелов на них
не хватит никогда
да и чертей
вообще-то маловато.


   .    .   .

Я не умею
записать свою судьбу
она намного проще
чем  слова
и так похожа
на взлетающую птицу
и перед ней
одни лишь облака
в которых ей
придется затеряться
а мне
глядеть с земли
и прикрывать ладонью
глаза
от ярких солнечных лучей.


   .   .   .

Ты веришь
что  что-то вернется
а в сущности
ну и зачем?
чтоб жили
по прежнему тени
на улице  темной  твоей
чтоб души
неведомо чьи
стояли ночами
в подъездах
и слезно молили
у бога
когда он
их выведет в рай.


   .    .    .

Мечтаешь?
не надо мечтать
убери по шкафам
все мечты
ведь зима наступает
с ее  неподвижным
безжалостным снегом
и ты вынужден спрятаться
в темную ночь
и любить только тени
которые  вновь возникают
за сутулой спиной
декабря
с его ветром
и снегом
и скукой
когда  жизнь
захлестнет и тебя и
твою молодую любовь
своей темной
холодной волной
среди моря в котором
и берега больше не видно.


   .    .    .

Изваяние  дня
застыло в   томительной   прозе
и  не  предлагает
ни  бед
ни  обид
ни  простуд  для  бездомной  души
которая просто  слоняется  вновь  среди  улиц
кривых  как  улыбки
как  пустынные  долгие  скучные  сны
и  как  слепки
давно  превратившейся  в  проседь
на  окраине  жизни
простой  тишины.


   .   .   .

Я  стал  проще
и  не  узнаю
лица  тех
кто прошел не здороваясь мимо
и  канул
как  в  колодец
в  бессмысленно  прожитый  день
вижу  -  тени
считаю  -   слова
собираю  мечты
и  бросаю  их  в  море
по  которому   
в  странную  вечность  плыву.

   .   .   .

Болтать  ногами  сидя  во  дворе
ждать  чуда
его  падения  с  небесной  высоты
когда  оно  на  дымном  горизонте
появится
и  выльет  из  ведра
тебе  на  голову
невиданное  счастье
которое  тебя  преобразит
как  травы  в  обезвоженной  пустыне
вдруг  оказавшейся  под  проливным  дождем
сегодня  чуда  чуда  чуда  ждем
и  прошлое  пакуем  в  чемоданы
на  всякий случай
чтобы  не забыть
его  лица
его  последних  мыслей.


   .   .   .

А на любовной
сладостной поляне
вновь вырвали
все нежные цветы
остались лепестки
несчастные простые
совсем одни
на той сырой земле
где ходят только
люди в сапогах
больших тяжелых
с комьями
налипшей грязи
на подошвах
и хриплым голосом
друг другу говорят -
какая тут любовь
какие ласки
нет ничего
вокруг сплошные лужи
топь и маята.


   .   .   .

Водоворот  воды  в  стакане
невозможен
невероятно  небо  из  стекла
душа  из  пластилина
или  камень
из  скомканной  бумаги               
потому
нет   даже  отпечатков  пальцев
чуда
которое  открылось  как    ладонь
протянутая  Богу
этим  утром.


 СТАРЫЙ ПЕТРОГРАД

Сирота  в  пальтишке
силуэт  двора-колодца
молчание
за  ним
окрик  квартального  надзирателя
властный
выворачивающий  карманы
и  смех
частый
прыгающий  со  скакалкой
незаконнорожденный
ждать  некого
метла  дворника
на  шаг  опережая  своего  владельца
равномерно  двигается  по  двору
растирая  большие  серые  лужи
уже  вечер
в  окнах  появились  желтки  ламп
сгущаются  сумерки
и  дребезжа  звонит  телефон
старый
с  вертящейся  ручкой.


   .   .   .

Осень  приходит
как  светлое  чувство
прохладой
скользящей  как  призрак
в  тени  пожелтевшей  аллеи
пустынного  парка
где  нет  никого
кроме  сгорбленной памяти
утром  сменившей
портрет  постаревшей  мечты
с  голубыми  глазами
и  фигурку  Амура
на  розовой  тумбе
с тяжелой  и  острой  стрелой.


   .   .   .

Образ  мысли   бабочки
похож  на  полет
среди   цветов
в  отсутствии   других
ярких  примет  бытия
которыми  завалена  кладовка
этого странного  лета
с  тяжелым  замком  на  ее  двери
вместо  ответа
на   навязчиво   глупый  вопрос
зачем   почему   как
порхаем   смеемся   танцуем   живем
просто  так.

   .   .   .

Белое облако
в  форме  перчатки
 брошенной  небу
это  красиво
и  даже  прекраснее  моря
по  которому    волны   стекают
за край  бытия
где   холодное  солнце
единственным  глазом
все светит и светит
и  мучительно тянет
 как  пальцы  лучи
в  пустоту.

   .   .   .

Переулки  сознания
пусты  как  стаканы
опрокинутые   в  прошлое
застывшее  на  городской  площади
изваянием
из  окаменевшей  памяти
простирающей  мертвую  руку
к   небу.

   .   .   .

Безногая  игрушка
словно  память
о  нежном  прошлом
в  уголке   судьбы
которую  сегодня  завалило
насмешками
в  обертках  от  конфет
и  слепками   окаменевших  чувств
похожих  на  разинутые    рты.

   .   .   .

Холод  осенний  укусит  как  пес
и  уйдет
в  неприкрытую  дверь
привидением  белым
а  я
я  останусь  стоять  к  окна
и  смотреть  на  тяжелое  небо
где   сгрудились    тучи
как  стадо
которое  надо  бы  гнать
на   окраину   мира
но  некому
выдохся  ветер
и  лежит  во   дворе  на  асфальте
а    зря
лучше  б  встал    размахнулся
хлестнул  бы  под  хвост  этим  тучам
чтобы  им   в  безъязыкую   вечность
лететь  кувыркаясь  пришлось.
 

   .   .   .
Не полезно так жить
чтобы круглый год
громко стучало сердце
оно может пробить
панцирь груди изнутри
упасть на асфальт и разбиться
покатившись кровавой монетой
в люк сточных вод
потому мы и любим
спокойные мягкие кресла
долгими вечерами -
прологами скучных ночей
в которых черпаем как воду
тоску из колодца
большущими ведрами
будничной прозы.


   .   .   .

Небо  упало   без  чувств
в   зачарованный   пруд
на   котором  колдуют   
как  ведьмы  кувшинки
и  я  сам
колдовски  отражаюсь
 в зеркальном воде
силуэтом
настолько  прозрачным
как  будто
неподвижно  лежу
словно зыбкая тень
на  поверхности   сказочной
вдруг потерявшей  сознание  жизни.


   .   .   .

Наивные  лица  надежд
и  в  розовом  платьице  -  лето
с  бантом любви  в  волосах
из   душистой    травы
исчезают
легко  растворяются  в  небе
похожем  на  мрачные   толпы
скучающих  призраков  в  белом
лишь  память
стоит  на  пустынной     дороге
раскинув    холодные   руки   крестом.


   .   .   .

Ты  по  прежнему  хочешь
шевелить  плавниками
как  умная  рыба
в  стоячей  воде
но  зачем
тебе  длинные  птичьи
такие  тяжелые  крылья
 сидишь  -  и  сиди
тебе    некуда  больше  лететь
 да  и  падать  не  больно
со  стула   и  на  пол
живи  не  тоскуя
ешь  свои  пирожки
утирая  свой  масляный  рот
и  смотри  за  окно
ведь  на  нем  еще  нету  решеток
и  оно  открывается  просто
на  тот  свет
где  тебя  уже  ждут
и  готовят  цветы
для  торжественной  встречи
с  большим  поцелуем  на память.


              Град  Поэзии

Переливы  тонких   чувств
в     тенистых  беседках
гармония   нежных  форм
на  розовых  пьедесталах
легко   сливаются
в  воздушный образ
града  Поэзии
где  вдохновение   сметает  окурки  будней
каждое  утро
и  карета  восторга   мчится  по  улицам
каждый  вечер
запряженная  шестеркой  лучших  поэтов.
 

   .   .   .

У  человека  больше  слов
чем  сил
в  словах  плутает  юность
после  -  зрелость
а  старость  будет  доживать
во  вздохах
последний  вздох –
последний   хрип  души
которая  как  капля  пропадает
в   пучине  вечности
где  нет  уже  ни  лиц
ни  чувств  ни  мыслей
только  мрак  пространства
небытия
его  пустой  стакан
на  постаменте  из  пустых   фантазий.


   .    .    .

Те кто достоин жизни
те -  живут
они из воздуха возникнут
где угодно
и в небо на прогулку
в небо позовут
а остальные
попросту растают
в осеннем воздухе
снежинками смешными
не вспомнят их
не встретят
не узнают
и даже именем
не назовут.


   .   .   .

Кругом
одни и те же люди
(других ведь нет
на свете никогда)
над головой
одно и то же небо
(а где другое взять -
спроси у бога)
земля все та же
под ногами
(а какая должна бы быть
тебе еще земля)
и вот живешь
кого-то очень любишь
(случается со всеми
иногда)
встаешь с утра
ложишься ночью спать
и вечно тратишь
тратишь время жизни
которая
уходит в никуда
(все так живут мой милый
в этом мире)


   .   .   .

Чтобы мог ты задуматься
о красоте и о юности нежной
ночью выходит луна
молодая
и глядит на тебя
словно девушка
в белом взлетающем платье
и вздыхает о том
как же ты от нее далеко
чтобы мог ты любить
утро ранее
ласково входит
в твой дом
с белой грудью своей
обнаженной
словно только что
в ванне тумана
купалось оно голышом
и чтоб ты отдыхал
от большого и шумного мира
вечер снова берет тебя
в свой монастырь
где ты будешь
так  долго молиться
о вечном
стоя в  розовой церкви
заката
и думая только о  боге
в небесной дали.


   .   .   .

Я скажу тебе тайну
в которой так много
пропущенных слов
будто мест
в опустевшем трамвае
тем утром
когда ты
в первый раз
увидал обнаженной
весну
на окраине города
в старом
заросшем саду.


   .   .   .
Жизнь -
это белая птица
летящая ночью
по огромному мертвому небу
одна
мы слышим
лишь крик ее
громкий протяжный
и шум ее крыльев
похожий на шепот
далекого ветра
и руками ее машем
во тьме.


   .   .   .

Вы этого не ждали
от меня
вы думали
я старая игрушка
стоящая так просто
на буфете
и сломанная кем-то
так давно
теперь она в пыли
и вы не знали
что она снова
может говорить
и кланяться
с бумажными цветами
в оживших
и взволнованных руках
и дарит вам
улыбку Арлекина
игрушечную
просто потому
что я давно забыл
все ваши сказки
по нежную любовь
они похожи
на разноцветные
воздушные шары
опущенные в небо
темной ночью.


   .   .   .

Твоя молодая душа
так тепла
что ее можно  взять
как пальто
для замерзшего тела
и ходить
в этой теплой душе
по осеннему миру
ведь свою
одинокую душу
я давно потерял
но зато
у меня есть твоя
пусть немного смешная
но веселая нежная
очень простая душа.

   .    .   .

Мы кроме жизни
ничего не знаем
ну кто же знает
что такое смерть
все с ней знакомы
лишь со стороны
и в ее лапах
к счастью не бывали
а если побывают
то с тех пор
их собственно и нет
на белом свете
как будто кто-то
зачеркнул их имя
и скомкал лист
где бог его
когда-то написал.


   .   .   .
И на пороге ночи
ко мне вновь
заходит нежная луна
ложится на кровать
и засыпает
а бодрым днем
приходит  солнце
с рюкзаком лучей
за круглыми
широкими плечами
чтоб к вечеру
его сменил закат
в преддверии любви
бесстыдно обнаженной
той от которой
он краснеет
как мальчишка
и прячется всегда
за штору тьмы.


   .   .   .

Ты рассыпала счастье
повсюду
и клюют его птицы
как будто бы
это пшено
и такие счастливые
в небо взлетают
к этим белым
как снег облакам
там они
будут долго рассказывать
богу
как мы здесь
улыбаясь живем
и целуем друг друга
так нежно
как солнце целует
счастливую землю
весной.


   .   .   .

Мне  красивых не  досталось  слов
проданы
все  скопом  с  потрохами
призракам
стоявшим  в  темноте
рядом  с  изваянием   ошибки
скрюченным  как  памятник  судьбе
в  виде  обнаженного вопроса
почему  и  как
да  и  зачем
люди  проживают  жизнь  кругами
тужатся  и  кружатся
пока
вдруг  не  растворятся  без  остатка
в  траурной  тяжелой   тишине
молча  и  в  пустынном  переулке.

   .   .   .
Холодное утро
не скажет ни слова уже
о любви
потушит огни
и закрасит  все черное небо
своей серой краской
разбросает по улицам
клочья тумана
пригласит скучный дождь
постучать по стеклу
и оставит тебя одного
и в усталую душу
насыпет печали
и  разгладит спокойную память
о том что прошло
пролетело
как белая птица
по небу
и без крика
ушло навсегда.



   .   .    .

Отыщу я тебя
в этом светлом лесу
где ты будешь одна
среди сосен
и  увижу тебя
в этой быстрой реке
где ты просто покажешься
тенью
и среди облаков
я замечу тебя
там ты будешь
стремительной птицей
и в своей одинокой
и маленькой комнате
встречу тебя
в ней ты будешь
такой же как утро
и тебя буду нежно
всю хмурую осень
любить.




   .   .   .

А ведь все же бывает
что солнце
ложится на землю
что луна
забирается в чащу
волшебного неба
и горячие звезды
ласкают ее языками
как девчонку
которая хочет любви
и вода превращается
в зеркало счастья
где опять обнаженными
феи танцуют
на чудесной  цветущей поляне
куда гномы их
за руки вновь привели.











   .   .   .

Буду ждать
и когда-нибудь
снова случится любовь
как случается утро
на свете
как случается то
что давно уже
всем запретили
и хотели за все наказать
за решетку упрятать
и просто забыть
так как будто
оно растворилось
в  тумане
и никто никого
не умел целовать.












   .   .   .

Ничего не осталось
от счастья
только перья
как будто
от кем-то подстреленной птицы
пусть лежат они
или кружатся
ясным утром
над лесом суровым
но хочу
чтобы ветер устал
и они бы тогда утонули
в этом воздухе синем
как будто в воде
превратились бы
в слезы росы на траве
в трепет робкой тропинки
ведущей куда-то
со вздохом
как будто она
снова очень боится
совсем заблудиться
и просто пропасть
в темной чаще
как дети
всегда пропадают
в дремучем лесу.








   .   .   .

Ты становишься другом
и нежных цветов
на поляне
и тропинки
в дремучем лесу
и глубокого омута рядом
куда ночью
заманят русалки
и где сладко и страшно тонуть
только синее небо
тебя позабыло
не его ты любовником стал
зато знают шмели
всей округи
ты такой как они
и мне кажется
можешь лететь
на невидимых крыльях
если чувствуешь где-нибудь
сладостный запах любви.










   .   .   .

До тебя не дотронуться
но я тебя
все ласкаю глазами
как мы тихую воду ласкаем
в глубоком пруду
языком и губами
и кажется
нежно целуем до дна
где опять притаилось
волшебное счастье
то в котором так  просто
совсем утонуть
как мы сладостно тонем
в глубинах восторга.









   .   .   .

Ты тропинка моя
по дремучему лесу
и кружишь всегда
и приводишь
к заветной поляне
где цветут
голубые цветы
от них сладостно пахнет
любовью
и растут они
прямо до неба
до тех белых
как снег облаков
в них купаются
чьи-нибудь души
по утрам
будто в розовой пене
от светящего нежного солнца
что похоже
на чудный фонарь
он все все
освещает любовью
и все тонут
в его поцелуях
и высокие синие волны
и всегда голубые цветы
и девчонки
которых встречаешь
по ночам
на волшебной поляне
куда падает небо горячим
и белым как снег молоком.










   .   .   .

Я нашел тебя
в ворохе листьев
или просто
в зеленой траве
что осталась еще
на поляне
ясным утром
холодным как снег
и тебя целовал
вместе с солнцем
и ласкал
вместе с розовым ветром
словно все уже знал
про любовь
и была ты
совсем молодая
в первый раз
повидавшая счастье
вот на этой поляне
в лесу.











   .   .   .

Не знаю
что готовит этот день
хорошее
а может и плохое
кто на уши
повесит мне лапшу
и кто возьмет
и нежно поцелует
а кто и не заметил
что я жил
на этом свете
странном и огромном
и собирал цветы
любил кого-то
того кого возможно
просто нет
здесь под луной
и солнцем раскаленным
и кто в ответ
на ласки и объятья
мне никогда
не скажет ничего.











   .   .   .

И всюду вокруг
были только закрытые двери
сколько хочешь стучись
или бейся о них головой
распахнуться они
не хотят и не могут
и за ними конечно же
нет ничего
те же стены из камня
к которым они прислонились
когда мимо волшебник
седой проходил
он хотел чтобы люди
куда-то стремились
в этом мире
высоких и каменных стен
и оставил навечно
закрытые двери
за которыми камни
лежат друг на друге
как лежали
и тысячи сумрачных лет.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ»,  «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» ,  «ЛИТЕРА  НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!»,  «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ»,  «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ»,  «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА»,    «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»  и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»,  «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,  «СОВ, «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград.  2019),  «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
    В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – -премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
     Является автором более 16-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
     Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.