Sweet dreams. Снежинка двенадцатая

"Ежегодное лицемерие"



– Принесите справку о зарплате, – женщина в окошке была непреклонна.
– Какую-такую справку? – Дедушка даже слегка опешил. Женщина в глубине паспортного стола картинно цокнула языком и закатила глаза. – Вы что здесь, особенный, что–ли?
– Ну, в какой–то мере да... – Начал было Дед Мороз, но его грубо оборвала поборница бюрократии.
– Много вас тут таких. Иди отсюда, пока полицию не вызвала!
Уставший, ссутулившись волшебник вышел под августовское солнце. Постояв на крылечке какое–то время, дедушка поплелся в находящийся рядом парк, грустно шаркая ногами.

Там, в глубине тенистой березовой рощицы, Мороз присел на скамеечку рядом с фонтаном. И, хоть это лавочка уже была занята другим дедом, волшебник посчитал, что они друг другу точно уж не помешают.

Разговор начался сам с собой, и в какой–то момент Дед Мороз понял, что они очень даже близки с этим случайным собеседником, по имени Петр Гаврилович.
– Ну, вот смотрите, какая штука, – говорил взволнованно волшебник. – Раз в год они все тут как тут: и звонят, и пишут тоже. Обниматься лезут и в любви признаются. Ну, а потом...
– А потом весь оставшийся год вы снова никому не нужны, – в голосе собеседника звучали тоска и грусть: было видно, что эта тема его задевает за самое живое.
– Точно! Вот это хорошо, что случайно встретившийся человек так ясно понимает мои собственные проблемы.
– Так ведь и у меня всё точно также, – вздохнул Петр Гаврилович.
– Да ну?! -недоверчиво прокомментировал Дед Мороз. Собеседник только грустно кивнул.
– Неужели, вы тоже – волшебник, – Мороз спросил с придыханием.
– В какой–то степени, пожалуй, да. Семьдесят пять лет назад мы совершили чудо.
Большое. Общечеловеческое. А нынче обо мне, ну, о нас, вспоминают только раз в году – по весне. И тоже сразу любят, звонят, зовут да пишут. А после девятого мая – опять давящая пустота и гнетущее одиночество. На весь год. Кто-то из наших и не доживает до следующей весны.

Дед Мороз замолчал. Он не знал, что и ответить, и чем помочь. Ведь его силы ещё не были ему доступны. Дальше они сидели в тишине. Потом Петр Гаврилович, кряхтя, встал, приподнял шляпу прощаясь.
– Подождите, а ваши близкие? – Спросил Дед Мороз вдогонку.
– Да, знаете ли: кого–то похоронил, а кому–то я и без нужды. Прощевайте!
И ветеран Великой Отечественной Войны, Ионов Петр Гаврилович, удалился, тяжело опираясь на палочку.

Оставшись в одиночестве на лавочке, старый волшебник вдруг подумал о том, что как бы тебе не было тяжело и грустно, всегда можно найти того, кому в разы хуже, чем тебе. А это значит, что крайне неприлично попусту жаловаться на жизнь. Хотя бы, сперва, нужно просто оглядеться...