2. Тетради - отклики

    "Машина. Смотрят сначала, как работает всё вместе, потом отлаживают по частям. Ум человека должен сделать над собой насилие, так же как его руки делают насилие над материей".

      С. Вейль. Тетради.


    Ум человеческий не должен каждый раз мыслить лишь частями без целого, но также, как мы научились в этом вопросе верно поступать с материей, мы должны научиться поступать и с душевным нашим строем, и тем паче с духовным, без которого и душевный никогда не станет целостным. Можно сказать, что материю мы обращаем в свою веру - умом и усилием подчиняем её собственным же её законам, но превращаем её в то, чем она сама по себе никогда бы не стала - в наши условия. Такая материя уже не принадлежит самой себе, а принадлежит нам.
    Но наши души и наши мысли по-прежнему хаотичны и не точны, они по-прежнему блуждают в запутанных дебрях. Какому условию они должны подчиниться? И кто будет осуществлять насилие над мыслью? Она же сама? Скорей всего этого недостаточно и мысль в своём совершенстве должна подчиниться нисходящему любовному ряду - не как тому, что внизу и что материально, а как тому, из чего она сама и что её условие.
    Мысль, как её называла Симона Вейль - эта "живая материя" всё ещё не до конца организована самой собой. Она всё ещё унизительно зависима от частности и случая. Но даже и организованная мысль не исполнена в своей полноте - без "материи" - не обязательно механической или физической, но материи человеческой или даже божественной.
    То, что человек не понимает, что материя это принцип, а не вещество, поле, протяжение или "неопределённое бесконечное" не отменяет сказанного. Мысль может состояться только в божественной материи - например, у поэта, который подсказывает нам как это может быть.
    Поэтому речь у Симоны идёт сразу о двух барьерах, которых мы даже не видим,а не то, что с большим или меньшим усилием не можем преодолеть.

    Декарт заблуждался, когда писал, что материя протяжённа, материя - это "ничто" или божественный принцип "ничто", и только такому "ничто" совершенно тождественна и сама мысль, которая также есть "ничто" с другой оконечности мира. Не протяжение и мышление противостоят друг другу, а одно "ничто" тождественное другому "ничто" создают единство мировых пределов. Мысль, как "живая материя" обязана пройти всё сверху донизу - ещё раз, после того как она прошла всё "снизу вверх", чтобы замкнуть круг или божественную сферу.
    Вещество же и протяжение есть такое порождённое и созданное жизнью "ничто" материи, которое как условие этой жизни уже не ничто, а что-то. Протяжение - это условие вещества или тела или фюсиса - условие физического мира. Протяжение это "ничто" материи, ставшее условием вещи. Но лучше говорить условием тела, поскольку совершает всё это жизнь - идущая к самой себе.


     "Педагогика. — В начальной школе следовало бы составлять с детьми перечень вещей, о которых наука не в состоянии дать никаких сведений".

     С. Вейль. Тетради.


     А если поднапрячься и поразмыслить, то и тех, которые она "объясняет" якобы хорошо - дать их так, чтобы стало видно, что возможно перед нами не единственный вариант объяснения или же такой вариант объяснения под которым на самом деле скрывается более глубокая упущенная тайна.
    И тогда, мы бы увидели, возможно с ужасом, а возможно и с каким-то ошеломляющим восторгом - как наша наука в самом способе своей ориентации в мире всё ещё слаба. И мы бы тогда дали детям шанс потянуться к неизведанному.
Конечно, давать такой шанс в любом случае опасно, потому что получив его, тянет прежде всего ничего не учить, не прилагать больше никаких усилий -а зачем? "И более умные мыслили и вот, оказывается, не далеко ушли".
    Но опасаясь такого провала, мы между тем, прикрываем вместе с ним и самое важное, что настоятельно требует от нас революционного прорыва - хотя бы понимание того, что наука учит нас тому - как мы сами познаём мир. Наука показывает нам - нас познающих. И вот этот момент науки мы всё время упускаем. А он, быть может ценнее, чем даже любой "объект".
    Если бы мы могли заинтересовать детей именно этим, открыв им простор и для собственных дерзаний на пути под названием "иначе" - мы бы не проиграли, а выиграли, мы бы в конечном счёте победили.
    Потому что то, что мы так усиленно и боязливо скрываем от них, а может и от самих себя - сегодня само уже просится и рвётся наружу.

    Пусть создаются и созидаются новые начала, хотя бы в виде недоумений и вопросов.


     "Некая удивительная тайна, связанная с могуществом социального <фактора>: средним людям их профессия дает, относительно связанных с ней предметов, такие способности, которые, если бы они распространялись на все ситуации жизни, сделали бы их святыми или героями.
Но сила социального фактора делает так, что эти способности существуют как естественные. Кроме того, они нуждаются в компенсации".

      С. Вейль. Тетради.


      Средний человек, благодаря центрированному положению в социуме, то есть благодаря использованию социальных функций как само собой разумеющихся и естественных приобретает в своих отдельных профессиональных областях такую мощь и возможности, которые, если бы они были распространены на всеобщность стали бы равны гениальности. Однако на самом деле никогда не станут поскольку они именно "естественны" - не осмыслены, слиты, сращены - не подлинно культурны. Здесь индивидуальность рисует свой образ наперёд, проецирует его в некоторую видимость, за которую всё же никак не ухватишься руками. Гений, герой или святой - все из перечисленных, без исключения - хуже видны. Почему? Потому что как раз их общественные связи не естественны и не чисто социальны, а символичны и культурны. Видеть же в последних то, что есть - немыслимое дело. И мы предпочитаем "не видеть" или видеть искажённо или видеть вовсе не их, а вместо них - середняков, приподнятых социальной волной на более высокий уровень.

    Но Симона тысячу раз права - все такие середняки, волей социальной судьбы превращённые в нечто значимое, в фигуры и указания - нуждаются в компенсации, они сами по себе не равновесны и требуют, чтобы их в обществе что-то ещё уравновешивало. Если же такой компенсации для них нет - эти фигуры превращаются в социальных демонов.

    Как точнее всего можно было бы назвать этих людей? Думаю - челоботами, потому что там, где у них чело, на самом деле - бот.
    Если это профессиональные ведущие и шоу-мены, скользящие в совершенно "чистом" виде по дорожке социального контура и его запросов, то это оболочка манифестации и претензии именно на гения. Если же профессия человека более "низка" (глядя с таких позиций) и он не имеет прямого доступа к своему истинному источнику, а именно социальному игрищу человечьих сил, то есть он скажем, просто "стахановец" или часовых дел мастер, то мы будем иметь претензию на героя. Ну а доярка тётя Варя - 70 лет отдавшая колхозу - чем не святая вам, скажите на милость?
     И всё вроде так... Да только рядом с такими "гениями", "святыми" и героями" нет самого главного - второй сигнальной системы - в том, что они являют нам не отыщется ни символической культуры, ни дерзания духа, ни сложности ума и всех наших проблем. То есть в них попросту говоря, нет подлинных человеческих смыслов. И глядя на них и даже умиляясь или завлекаясь ими, никогда не ответишь на вопрос - почему человеку стоит жить на этой Земле.


      "Что происходит у тех, у кого есть навык, кто трудится хорошо, и при этом не имеет высокого духовного уровня?"

       С. Вейль. Тетради.


       Неоднократно задавала себе такой вопрос, глядя на таких людей и пришла к выводу, что у них происходит лишь то, что происходит в их труде, а остальное "накапливается" и рассеивается одновременно. Лишь реальные земные события могут выбросить их из их корня (война, голод, революция и тому подобное) и устроить им проверку - а что осталось или чем ты был? Конечно, человеческие качества проявляются - помимо работы есть как минимум семья, друзья, но как правило не дальше темперамента и характера, так что и жизнь можно прожить, не узнав к примеру почему во сне тебе леталось?
      Крепкие люди. Работающий хорошо - крепкий человек, даже если он алкоголик.
Просто трудиться и трудиться хорошо - большое расстояние. Тех, кто трудится хорошо, мастерски или талантливо не так уж и много. И вот с ними всегда и всё-таки что-то происходит - их благой труд источает, хоть и ограниченное, но происхождение. Но с теми кто просто трудится - не плохо и не хорошо, а как все - в их труде ничего не происходит. Имеется ввиду человеческое происхождение.


      "Определенному качеству внимания соответствуют эффективные движения, <производимые> без усилия и желания.
Они — продукт дрессировки. У животного дрессировка вырабатывает разве что условные рефлексы (хотя, может быть...); у человека она может выработать привычку. Что при этом происходит в душе?"

       С. Вейль. Тетради.


      Ответ: при этом в душе ничего не происходит, потому что то, что описано есть передача функций в распоряжение тела и отключение от них души, следовательно душа может в таких условиях как заниматься иными своими делами, так и простаивать в пустоте. Но сами по себе такие действия напрямую на душу уже не влияют, они влияют на неё теперь лишь косвенно - через долю участия их в общей жизни человека.

      Всё, что касается "автомата" в человеке относится к телу и отделено от души, освободившейся тем самым от данного действия.
      Значит, надо ответить так: при этом в душе происходит возможность спонтанности.