Тринадцатый

(к поэме А. Блока "Двенадцать")

От стужи зимней застывая,
Трещит костями мостовая
Под стук измученных сердец.
Теперь не пахарь я. Боец!

Мне душу греет куцая шинель,
К винтовке примерзают руки,
Зеваки корчатся от скуки.
Метет метель.

Холодный плуг и жгучий молот
Крестом к груди моей приколот.
По неизбежному пути
По доброй воле мне идти.

По доброй воле не страдая,
Но чую я - та воля злая
Строгает доски для гробов
И вьет веревки из рабов.

Попы пыхтят в тяжелых рясах
Про рай небесный точат лясы.
Их брюхо пухнет от постов.
Взашей гони таких сватов!

О лбы ломается приклад.
Молчи.Поёшь ни в склад ни в лад.
Прочь! Смерти в кабаке не место.
Не ты, навья, моя невеста!

Душа моя, гляди в оконце,
За ним лучи таращит солнце.
Годи, построим мир получше...
Но снова - тучи, тучи, тучи...

На образах печальны лица.
Звезда завернута в тряпицу,
Среди отточеных копеец.
Горда: Муж мой - Крас-но-ар-меец!

Первопроходец,первородец...
Землею дышит твой народец
Добра и сытости не зная,
Не отличает весть от лая.

Их горький хлеб пропитан потом,
Им ангел светит над киотом,
Горбясь под тяжестью креста,
Лбы разбивает нищета.

Уставший конь волочит дроги,
Постоя нет на той дороге.
Буржуи бедные замерзли.
Зима - и та им строит козни.

Слова с надорванных плакатов
Харкают кровь в аристократов,
В святые мощи палачей,
Ты жив еще, а, свет очей?

Что плачешь, нежная натура,
Спадает с плеч овечья шкура?
Давно я стал твоим врагом,
Прохвост с дырявым сапогом.

На лоб натянута шапчонка,
Во все глаза глядит мальчонка.
Как на винтовку не взглянуть!
Оно стреляет?Дай пальнуть!

До самых дальних волостей,
Где Русь скорбит в своей печали,
Спаси,Господь, от не-христей! -
Стеная,нехристи кричали.

Холеный офицерик воет волком:
- Стреляй по ним! - Да мало толка!
Из потревоженных домишек
Ещё налезут много. Лишка!

Голь перекатная восстала.
Слепит глаза кровавый мрак
Рыдать солдату не пристало,
Не бойся! Я ж Иван -дурак!

Серпом ведет по жилам шейным,
Тот, полуграмотный идейный.
Топчи босой ногой харизмы,
Сохой взрезай капитализм!

Застыла кровь единоверца,
Черно стекает по оплечью.
Шинель, пробитая у сердца
Горит звездой пятиконечной.

Гляди, не божий ли наместник?
Какой ценой обрел покой...
Его убогая старуха крестит
Сухой морщинистой рукой.
_______

А тот, посмевший сиречь молвить,
Окаменел, оглох, ослеп.
Главой угла стоит, безмолвный,
Под красным небом красный склеп.
Он там лежит, ни мертв, ни жив,
Лихую голову сложив.
Кровавый век, народ и плаха
Не пожелали мира праху...
Не всем дано на небе жить.