7. Трудная и долгая дорога к себе

"Ты — рудник, коль на поиск рубина идёшь,
Ты — любим, коль надеждой свиданья живёшь.
Вникни в суть этих слов — и нехитрых, и мудрых:
Всё, что ищешь, в себе непременно найдёшь!"
               
Омар Хайам


 Итак, я, как заяц, убегающий от лисы, сделал петлю и вернулся на свой старый след. Что я понял за три месяца работы на УАМЗе?

 Понял, что общий взгляд издалека на что-либо, порой, даёт картину настолько неполную, что неизвестные её «детали» в корне её меняют. Вот, и это недавно построенное предприятие оказалось наполнено старым оборудованием, демонтированным с московского завода.
 Понял, что доброжелательные люди, как и безжалостные, есть везде.
 Понял, что так быстро я не меняюсь, хотя на УАМЗе мне было не до комсомольской работы – только взносы платил.

Оформили меня быстро, пришел в цех и приняли, как будто не уходил, а просто в «командировке» был трёхмесячной.
Самым странным было то, что в состав комитета никого не вводили, и меня не вывели – очередного собрания не было.
Так что и там продолжил свою деятельность.

Начали мы выпускать раз в месяц стенную газету – не зря же я журналистику изучал. На районных конференциях меня традиционно избирали редактором БОКСа (Боевой орган комсомольской сатиры).
Прошел год.

Моей работой мастером начальник цеха был доволен, а тем, что при передаче смены мастерами (в течение общего рабочего часа) возникали вопросы сразу к обоим мастерам ему не нравилось.
Поэтому, штатное расписание изменили, назначив меня старшим мастером, добавив к окладу десять рублей.

Ещё через год выбирали новый состав комитета комсомола и нового секретаря.
 Первый секретарь горкома комсомола твёрдо решил выдвигать мою кандидатуру, но начальник цеха, секретарь парткома завода и гл. инженер были категорически против. Первый секретарь горкома комсомола был настойчив: подключил горком партии, побеседовал с директором: мы, мол, обеими руками «за», у комсомольцев завода он авторитет имеет, а замену найдёте.
 Дело, конечно, было не в замене: слишком уж характер у меня оказался «самостоятельный» и «ершистый» - всё справедливости добивался в том виде, в котором её представлял.

Начальство согласилось, и секретарь парткома вызвал меня на собеседование. На заводе должность секретаря комсомольской организации – «полу-освобождённая», но старшего мастера нельзя освободить от работы на половину недели. Поэтому, можем перевести тебя технологом цеха: в ПТО тоже есть технолог литейщик – при необходимости подменит. Но, «верхняя вилка» оклада технолога 150 рублей.
 Я сказал, что снижение оклада на 5 рублей не критично.

Новая неизвестная мне работа была интересна: справлюсь ли?
 Такой вопрос потом не раз будет возникать у меня при смене деятельности, но новое всегда тянуло меня попробовать свои силы.

Прошел год работы секретарём заводской комсомольской организации, приближались выборы, а у меня ещё и двадцать восьмой год жизни.
 И комсомольцев завода, и горком комсомола моя кандидатура устраивала, но меня перспектива комсомольской работы за пределом комсомольского возраста – нет!

Молодой член КПСС мог возглавлять комсомольскую организацию, но меня в партию не принимали.
Формальный предлог для отказа: чтобы принять одного инженера, надо было для сохранения пропорциональности принять троих рабочих, а желающих пока не было.
 Но фактически такой несговорчивый член КПСС секретарю парткома был не нужен.

Горком опять настоял на своём и меня спешно приняли кандидатом в члены КПСС. Буквально через полгода секретарь парткома пожалел об этом.

Продолжение следует.