засохшие корни

захлестнули меня, захлестнули не мысли, а хлыни,
и не видно теперь утонувшую твердь берегов,
соразмерностей нет, мешанина вокруг, и отныне,
не найти, не найти искры проблеск во веки веков,

всё чего-то алкал, да цейтнот надо мной издевался,
не увидел я счастья, не в мечтах, а в святой простоте,
всё чего-то искал, ошибиться смертельно боялся,
и вот всё, что нашел, то и выпало долею мне,

сколько раз проживал бесконечные цепи промашек,
сколько раз бил по ребрам раскаянья горестный вал,
сколько раз мои грёзы чередою никчемных букашек
улетали в края, где всегда уходили в провал,

скоро кончится путь, и утихнут земные заботы,
пусть и верил – есть счастье, и триадою явится мне,
а сейчас всё сверлят все глухие ночные длинноты,
где я так и остался – в чужой равнодушной стране,

не сбылось, не сбылось, не послушал родного совета,
и теперь, что имею – сожаленье убитых стихов,
всё теперь позади, где и грёзы остались запретом,
где засохшие корни, и забвенье во веки веков