Листая старые журналы 608

                П О Л О Н Я Н К А

                Баллада

                3

Под Майсеном — лагерь,
Под Майсеном — плен.
Здесь воле чужой не подняться с колен.
Натасканных псов ароматами зля,
чернеет в буртах полонянка-земля.

И голос железный над нею возник:
— Свести транспортёры и — в санпропускник:
просеять сквозь сито, под кварцевый свет,
чтоб вытравить начисто варварский след.

Добавить фосфатов, калийных солей;
расчётную дозу — на десять долей,
режим — карантинный и яд-химикат...
Рассвет — по часам, по минутам — закат,
пусть сразу впитает в себя чернозём —
особый, германский порядок во всём.

И здесь, у великой немецкой реки,
взрастит на себе белых роз черенки.
А розы падут, освещая молву,
под ноги полков, покоривших Москву!..

В земле черенки. Им отмерен компост.
На каждой террасе — садовник и пост,
чтоб не затоптало и не замело.
И — начато дело.
И время пошло.

Пошло...
Облетели на землю снега.
И зеленью март оплеснул берега.
Апрель ивняки распушил у реки.
Но почек не вспучили роз черенки.

Их вырвали прочь.
Посадили кусты.
Но стебли и в мае остались пусты.
Ни семя, ни клубень (их словно ожгло),
ничто не проклюнулось и не взошло.

И год пробежал, как по коже мороз, —
Германии стало уже не до роз.
Иные на Эльбу пришли времена, —
под Майсен огнём подкатила война.
Грозой рубанула по каскам в крестах,
и рейх пошатнулся, и рухнул рейхстаг.

Золой обернулось вселенское зло.
И новое время по миру пошло —
по берегу Эльбы, иной стороной,
по селам, ещё разоренным войной,
по тем, что вблизи, по тому, что вдали,
откуда землицу в полон увезли.

Валерий Черкашин
(«Москва», 1989, № 7)