Презрение

Девяностые вскрыли нещадно аорту
Кумачовой безропотной мамы моей.
И меня принудительно слили в когорту
Триколор возвеличивших диких зверей.
Я, пытаясь кусаться, сломал коренные,
И сказали меня посадившие в клеть,
Что теперь времена наступили иные,
Мол, потушен огонь, остаётся дотлеть.
Даже паспорт пурпурный, порвав мои жилы,
Своевольно и без ощущенья вины,
Отобрали и выдали новый фальшивый
Документ непонятной фиктивной страны.
В ней на каждом углу унижают и травят,
И при этом нахально смеются в лицо.
А кругом беззаконие массами правит,
Не давая к ответу призвать подлецов.
Над словесной казёнщиной, что процветает
В пирамиде придурков – создателей фраз,
Двухголовая нечисть нахально летает,
Та, что темя народа клевала не раз.
Ей когтищами рвать беззащитные души
Доставляет усладу, – терпи, русаки!..
И покой человечий отныне нарушен,
Так и хочется в ночь убежать за флажки.
Но и там не отыщешь приличного места,
Где счастливая жизнь приоткроет чадру,
И появится точка на шарике тесном,
Где за сладостный вдох три цены не дерут;
Где спокойно рожают детей век от века,
Укрепляя державный приплод племенной,
Ощущая при этом себя человеком
На обжитом клочке, что зовётся страной.
Мне не страшно, что рифмой со смертью играю,
Нынче каждому – свой в револьвере патрон.
Я лоснящихся сальных господ презираю,
Не для рыл и копыт государственный трон.

© 2020, Терентьев В. Ю.