Разлом

"Мы встретимся снова, в пустынном вагоне, и ты улыбнёшься мне: "Привет, старина"

Что это было?

11 сентября 2001 года на Лины- с -Данилой кухне собралась компания.
 Из тех, которые принято называть "тёплыми".
Собралась спонтанно.
Днём позвонил Ваня Карпов:
- Привет, что вы сегодня вечером делаете, Верские? Я в Верске по делам, заскочу на огонёк вечерком?
- Ваня...
Ты как? Ты где? - у Лины ухнуло сердце. Ваня был университетским одногруппником Данилы. С Линой они тоже знакомы были ещё по Предгорску. Время от времени, работая в соседней экспедиции, Ваня бывал у них и там...
Всякая весточка из прошлой жизни подкрепляла Лину, озярала настоящее капелькой ясной, сердечной теплоты... Которая совершенно перестала почему-то проявлятся в новом мире, в новом окружении...
- Ваня, заходи конечно, мы будем рады.

Вечером Ваня пришёл.
Лину весьма удивил его вид. Ваня выглядел, будто поношенным, заношенным, как ношенное-переношенное, перелицованное пальто...
Большой, худой, мосластый, осунувшийся, в потрепанном, неопределённого назначения, костюмчике...
"Конь в пальто" - мелькнуло у Лины. - Что это я? - тут же смутилась, устыдилась Лина, - гость в доме.
Засуетилась, накрывая на стол.

Данила с Ваней, обнявшись по-братски в прихожей, расположились на кухне у форточки, покуривали.

Зазвонил дверной звонок
- Кто бы это мог быть? - больше никого не ждали.
- Лина, можно? - За дверью стояла Аня. Ещё одна одногруппница Данилы.
- Шла мимо, увидела свет в окошке, дай, думаю, зайду на огонёк, чайку попьём...

Аня жила на параллельной улице, иногда, забегала к Верским попросту, по-соседски.
Аня была шикарная, роскошная красавица, рыжеволосая и зеленоглазая, стильная и продвинутая ясновидица.
Ясновидение на неё обрушилось, по её словам, как-то враз...
Раз - и стала видеть всё про всё и про всех. Особенно, когда выпивала рюмку-другую. По её же словам - алкоголь расслаблял, высвобождаяя некие центры, благодаря которым открывалось то, что открывалось.

Увидев Ваню, Аня спала с лица, в хорошем смысле этого слова. Аня не ожидала, Ваня был иногородним и позвонил только Верским.
Данила с Ваней вышли встретить её, и, они, обнявшись, втроём, какое-то время стояли так в прихожей...
Аня плакала.

В такие минуты, они были теми, какими были в той, далёкой юности, в университетской общаге, когда их настоящее и будущее было общим и чистым, как стёклышко.

- За стол, за стол, гости дорогие, - суетилась Лина.

Застолье, за разговорами, за рюмкой-другой, за воспоминаниями, как водится, плавно перетекло за полночь.
Гитара переходила из рук в руки, Ваня был в ударе, сыпал экспромтами...
Аня, разрумянившаяся, то и дело, вглядываясь увлажнёнными глазами поочерёдно то в Лину, то в Ваню, ... предвещала, что всё и у всех будет очень хорошо, что вообще, очень скоро они забудут о всех своих проблемах...

Позже из-за большого стола перебрались на кухню, - уютнее, теснее, покуривали, пели...
Почему-то особенно "Росу голубую склевала синица, над южным болотом клубится рассвет", "Синильга", так любимая всеми геологами, написанная геологом же  ...
"Мы стали иными, мы стали чужими, изменим друг другу мы и сами себе" - басовито, на слезе, выводил Ваня уже в который раз за вечер...

Плотно закрытая кухонная дверь приоткрылась:
"Пьёте? Поёте? А там мир рушится" - Лины- с -Данилой сынок, студент университета, просунув голову в приоткрытую дверь - пытался что-то сообщить компании...

- Какой ещё мир? - Сынок, иди спать, не мешай, - отмахивалась компания...
Сынок ещё пару раз, жестикулируя и на повышенных тонах, пытался достучаться:"Башни рушатся, в Америке, самолёты"...
- Сынок, иди спать, не мешай взрослым...

Так ночь и скоротали...
Под утро выяснилось, что Ваня совершенно безработный. Разведённый и бездомный...
После развала страны, а вместе с ней и геологии, как отрасли, пытался создать "своё дело". Чем-то торговал, собираясь прикупить золотоносный участок в Горах и построить дом на берегу озера неподалёку.
Набрал кредитов, заложил, всё, что было...
Женился в третий раз вроде бы...
Связался с "плохой" компанией, которая его кинула по всем статьям.
В Верск приехал по следам кого-то из той компании, в надежде, хоть что-то вернуть.

Аня, к тому времени, тоже разведённая, переболевшая странной, неопознанной болезнью, побывавшая на грани, после чего, вроде бы и открылось у неё ясновидение, тоже пребывала  в свободеом полёте, перебиваясь случайным заработком, - по объявлению вроде бы лечила людей какими-то потоками...

Лина тогда ещё работала на уже совсем другом поприще, к геологии не имеющем вообще никакого отношения. Данила тоже.

Неспокойны были все. Искали себя в новой жизни, себя и друг друга. Искали и не могли встретится, не могли найти...

Встретившись, на короткое время, они стали самими собой... Или нет?...
На ту пору им было по 40 лет.

Больше они не виделись.
 Ваня, уехал, несолоно хлебавши. По слухам, позже, убегая от долгов и кредиторов, сгинул где-то за границей, подвизавшись на некие геологические работы в некой иностранной фирме..

Аня, так и жила на параллельной улице. Но больше не заходила и не звонила. По слухам, отучилась на каких-то курсах в столице, получила сертификат, и не один, вроде бы ясновидствовала...

Когда расставались, Лина поняла, что - навсегда. Что в эту ночь случился какой-то разлом между тем временем и этим.
Что встречаться больше незачем и некому.
"Мы стали иными, мы стали чужими, изменим друг другу мы, и сами себе" - рефреном висело над ними от начала их студенчества в 70-х и до 11 сентября 2001 года.
И в частности, и - в целом.
Что это было?