Выжил не я

Посвящается всем жертвам и участникам войн двадцатого столетия.

Ну здравствуй, сестра! Ты, конечно же, рада,
Что я на пороге стою невредим.
А я до сих пор слышу грохот снарядов
И вижу поля застилающий дым.
Наверное, всё же пробыл слишком долго
На этой безжалостной страшной войне
В далёком краю. Теперь нет больше долга,
Висевшего камнем тяжёлым на мне.
Моё боевое окончено дело,
Засады, обстрелы и смерть позади.
Грязь на моих сапогах затвердела…
Смотри, какой дождь за окном зарядил!
Я высадку вспомнил: с борта самолёта
В пылающий пламенем ярким закат
Один за одним наша прыгала рота.
Был строй парашютов, и сотни ребят
Спускались на землю. Прекрасно и грозно
Дивизия разом сходила с небес!..
Свой путь прочертив, как сгоревшие звёзды,
Тяжёлые транспорты падали в лес,
В котором мы сами затем оказались,
Надеясь могучий обрушить удар.
Отцы-командиры, увы, просчитались:
Под зеленью крон ожидал нас кошмар.
К надежной земле прижимаясь всё ближе,
В атаку ползли, всё на свете кляня.
Я раньше все думал - а как же я выжил?
Теперь только понял, что выжил не я.
Не я свой штык-нож омывал кровью вражьей,
Стремясь на назначенный штабом рубеж.
Не я до безумства был в битве отважен,
Под сердцем неся хладный уголь надежд.
И вовсе не мне золотые медали
Вручал перед строем седой генерал.
Под бурей свинца и убийственной стали
При высадке нашей я жертвою пал.
Нет, я не мертвец и не привиденье,
Так кто же к тебе заявился домой?
Сидит пред тобою исчадье сражений.
Глаза обманули – тебе я чужой.
Чужой мирной жизни и чистому небу,
И тёплому крову, и нежной любви.
Не нужно теперь мне ни зрелищ, ни хлеба…
Прошу, успокойся и душу не рви!
Уже бесполезны мольбы и протесты.
Пойду снова гибель нести я врагу.
Мне, кроме войны, не найти себе места,
И только туда я вернуться могу.