Южная повесть

Певец и странник одичалый,
Крои безвестную судьбу
Для временной, быть может, славы
Иль для несчастия врагу!
Когда ладами околдован люд
Под чарами гитары семиструнной,
Тогда от них разится твой этюд
О жизни над волнами! Лунной
Ходил ты дальнею тропой,
И волны пробасили: «Пой!».
Услышал брег соседний пыл
Твоих творений громогласных.
И что ж? Он чувством новым исказил
Слога для милых душ опасных.
Внимали год, десятилетье,
Погиб взращённый виноград,
Осиротел вновь славный град,
Кончалося на том столетье…
Сегодня вновь челнок вернулся
На место, тронутое жаром,
И ты узнал и ужаснулся -
Погиб тот град! Заточенным кинжалом
Проткнула грусть тебе грудину!
Завыл, как ветер воет в море.
Ах, сердце, к чему такое горе?
Зачем сновать, зачем судьбину
Ты всё тревожишь не о том?
И видится… На граде сём
Воздвигли новый и громадный:
Лоснится о его ступени
Волна, взмывая из ночною тени,
Даруя гром и шум отрадный!
Выходят ладны корабли
В пучину странствия и боли.
Велики флаги вознесли,
Где строен русский Капитолий.
Счастливый ходит люд по паркам,
Развозят позже их авто.
Забились здесь бездомные по аркам,
Не станем их чернить за то.

 
Далече видны глазу горы:
Сливаясь в родной вышине,
Над ними вьют свои узоры
Дожди в глухою тишине;
И облака резвятся, птицы
Поют звенящие стихи,
Грома звучат, как рёвы львицы,
И грозы зреют у реки!
Мосты пронзили твёрды скалы,
Прошли через пещер ходы;
Сошлись путей булыжных пары.
Столетней залежи руды
(Награда нашему уму)
Нашлось полезно примененье,
И грех, и кара всё тому,
Кто не считал сие творенье
Достойным зверскому труду.
Как многословна оказалась
У края исповедь сего.
Служила нация, сражалась
На море, на земле его.
Штыки глядели в даль морскую,
О выступ лезвие точа,
И жизнь вели здесь непростую,
С собою тягу волоча,
Военных полные полки, -
Доныне сторожат они!
Взошел певец на грань гранита,
Предстали яркие огни,
И видно было, что до Крита
Тянулися дугой одни,
Другие, будто б с ниоткуда,
Сияньем небо освещали,
А третьи словом извещали
Известья добрые для люда.

 
И запахи смешались разом…
То был ли света добрый знак?
Наш путник ожил Ловеласом,
Остановить его никак.
Теперь наш друг благоговел
Пред красотой младою девы.
По праву скажем – заболел!
Сошли нейдённые напевы
С души на струну и на душу.
И повторилось всё, как встарь:
Куплет продул извечну стужу,
Сломил несломную печаль!
Ветра задули, пали волны,
Резвятся птицы в облаках,
Плетутся прочь, плетутся сонны
На первых же порах
Те корабли, что дни бессонны
Стояли тихо на ветрах.
Взмывают шляпы с головы
В гладь ночную неба.
Глухи гадания молвы
Под взором милостивым Феба.
Ох, как, свирепый ураган,
Ты даришь музам вдохновенья!
Поэту – краткое творенье - 
Рисуешь ты забвенный стан,
И ливень твой, как талисман,
Бежит ручьем по Геликону.
Проходят галсом сквозь тебя,
Преодолев волну-препону,
Сребряных, будто, два коня, -
То корабли идут путями.

 
Проходят так свои пороки,
Недели, даты, нужны сроки,
Кто полн любовными грехами,
Кто к франтам к 20 склонился,
Кто вволю радости добился
Слогом крылатым на века,
И дум высокая рука
Послушно к дару прислонится.
Поэт - какое гордое названье,
Но наш Орфей поймёт нескоро
Своё великое призванье,
Хоть слог писать ему не ново…

 
Ослабла гневная стихия,
Дверные ставни отперлись -
Допущено здесь царство штиля,
Гулянья снова начались!
Сломило, правда, древ высоких
Зелёны кроны – их верха,
Заборов длинных и широких
Забрали гордые ветра,
Кувшины у дверей парадных
Разбились вдребезги, как жаль! -
Им не узнается печаль
Бессмысленных речей прохладных.
Опущен зной ночи цветущей,
И темень по углам легла,
Утихла брань реки бегущей,
Селена на брега сошла.
Созвездья оголились юга,
Явился Нот миролюбив
От ветра Северного-друга
Спокоен, строен и счастлив.
Союза верное преданье
Давно гнало их вкось и врознь.
Ужасно шли ветров скитанья,
Им предвещали вечну рознь.
Но море дикого властитель
Свёл неприкаянные души,
А небо – лучший искупитель -
Засохшие отдало суши.

 
Сквозь землю, зноем поражённой,
Деревьев вырылись ростки,
И по влаге раскалённой
Зашелестели лепестки.
Пустыня зеленью пылала!
Чрез многие лета вперёд.
Жизнь могущество давала
Благоуханию черёд.
Из пены, будто под эгидой,
Взошёл на твердь подводный царь,
Он приютил на суше тварь,
Дал воду в котлован изрытый.
Так стали худшие враги
Навеки лучшими друзьями,
Где их опасности влекли
Там водятся они царями.

 
Ночь продолжалась. Звёздные фигуры
Виднелись в небе без конца;
Художник, видишь ли натуры
Златовеликого венца?
Сливайтесь, млечные туманы,
Светите, вечные огни,
Кружитесь, камней ураганы,
Придут и к нам счастливы дни!

 
В окно глядит всеутомлённый
Певец – сегодня выпал долгий день.
Он был отрадой увлечённый.
Но гасло солнце, пала тень,
В кровать манили неги сна.
Быть может, вам это знакомо,
Что муза - тут её вина -
Зовет к стихам влекомо
Особо ночью до утра.
И муза странника явилась
На первый день знакомства с брегом.
Смута грязная сокрылась
Пред вдохновенным бегом.
Встречала песнь последний лунный свет
На небе утренней зари.
Так было, есть и будет много лет,
Как верные сердца любви.
Представим — вот же и они,
Духовные стенания певца:
 
«Давид лихой, взобравшийся на камень,
Воздвиг алтарь, возжегши пламень
Над ликом бледным своего отца.
Молился, звал, твердил Творца.
 
Творец предстал с поклоном благосклонным,
Излил сердечный глас. И, благородством полный,
Зардел Давид и зрил священный лик.
Восстал старик…
 
«Где сын мой, где моя лощина?
Неужто умер я, десницей исполина
Низвергнут в адские круга?
Но чья-то на челе рука…».
 
Тяжелые веки спадают с очей,
Вливаются искры двух ярких огней.
Молчлив в удивлении бодрый старик,
Вгляделся: сын к камню приник.
 
Но теперь, оживлённый, сын обнимает отца
И обещает ему навсегда,
Что будет прославлен на Земле подвиг сей,
И счастье придёт у обычных людей.
 
Узнали о счастье Иоанн, Михаил,
О боге, что о родстве настоящем твердил.
Стали великими тот сын и отец,
И было им сердце и был им венец!”, -
 
Конец! Наш путник мчит скорее на вокзал:
Он отправляется в места,
Где он родился, где писал,
Где есть знакомые слова.
Челнок… Он и не вспомнил бы о нём,
Когда узрел другие нравы,
Да кто б и думал о другом?
Челнок – всего лишь старые забавы.


Прощай, певец, прощай и Юг,
Столь родный для сердец поэта!
Ты будешь долго мне досуг,
Как сердце для слогов сонета!

P.S.
Я верю, милой мой читатель,
Что повесть пришлась вам по-душе.
А если вы ещё писатель
И много пишете уже,
Хотелось мненье ваше знать -
Не зря ль приходится слагать
Да на стихи свои роптать?

P.S.2
Мой первый опыт в данной категории. Спасибо Пушкину, Лермонтову за южные произведения,  которые сильно сподвигнули меня на создание этой повести и будущих моих творений. Также здесь помогло мое путешествие на "Юг" уже самостоятельно. Получилось удивительное соприкосновение человека уральского и земли южной. В строчках я, конечно, пытался большую часть рассказать и описать. Еще раз надеюсь на вашу критику и поддержку, желаю всем позитива!