У этой жизни есть Надежда

Чем более ты смиряешься, тем более ты настоящий человек, потому что ты сам внутри, а смирение – погружение вовнутрь и смиренное поведение – внутреннее поведение. В смирении становится виден твой внутренний мир, и внешний мир как бы включается в него. Внешний мир безмерно дорог нам, ибо в нём явлено нам то, что есть внутри нас и от чего пока мы отрезаны, отъединены. За всё внешнее надо молиться, чтобы спасти внешнее вовнутрь, во внутреннее Царство Божие: жена и дети, друзья и родственники, сослуживцы, женщины, соотечественники, люди, культура, животные, природа, дома, Солнце и Луна, звёзды и галактики, Вселенная, и там уже – Ангелы и Святые, твоё живое сердце, в котором Матерь Божия и Сам Господь, претерпевающий с тобою всю эту жизнь. У этой жизни есть Надежда. Сейчас близка к смерти моя бабушка, носящая это имя. Она воспитывала меня, баловала и очень любила. Всю жизнь она трудилась, одна воспитывала мою маму и основное утешение для себя черпала в выпивке, через которую претерпела много бед. Причём запои и страшно обидные слова, которые, с удивительным умом и остроумием, в обычном состоянии ей несвойственными, она выговаривала всем в пьяном виде, чередовались у неё неизменно с трудовыми подвигами на хозяйственном фронте и чрезвычайно виноватыми глазами. Хотя прощения она не просила никогда. Есть в ней что-то глубоко простонародное и простое, с крепким добрым словом, с непоказной добротой, идущей от её верующих православных отцов и дедов. От них же идёт вера, вошедшая в кровь, даже несмотря на отход и предательство веры. Господь даровал ей долгую жизнь: ей уже 74 года, хотя это буквально дед Щукарь в юбке, с четвертью желудка (язва), страшно тощая, как Баба Яга, с переломанными костями и совершенно истрепавшейся от постоянных запоев психикой. Несколько раз после запоев у неё распухало лицо, как у настоящих бомжей и алкоголиков, и если бы не мама, возможно, она закончила бы свою жизнь где-нибудь под забором. Но с годами её силы сдавали, запои всё более сдвигались ко дню получения пенсии и длились всё меньше, под конец стал пропадать вкус к спиртному. Одновременно нарастали физические страдания. В 70 лет она в очередной раз в пьяном виде упала и сломала себе шейку бедра, после чего сама уже ходить не могла и постоянно мучилась болями в ноге. Это также сильно обуздывало её пьянство, так что этот процесс стал подконтрольным. А в 73 года кошка, которую мама завела после нашего отъезда, поцарапала бабе Наде ногу. Сосуды у неё были уже совсем плохие, царапина, несмотря ни на какие старания, не зажила, нога почернела, инфекция стала отравлять весь организм, и вот теперь она в больнице и ей со дня на день будут отрезать ногу. У бабушки слабое сердце, которое может и не перенести операцию, и это вполне реальная угроза. Кроме того, ампутация может и не помочь, а только оттянуть развязку. Я не судья, но я чувствую, что течение этой жизни, жизни моей бабушки, имеет смысл и в нём есть надежда. Я сегодня был у неё с Настюшей. Ей очень плохо, силы оставляют её. Но не мужество. «Прорвёмся», - говорит. Она всегда так говорила. Стал с ней говорить о Церкви. Она сказала, что была там последний раз лет десять назад, в Пименовской церкви, просто проходила мимо и решила зайти, и вышла она оттуда «обновлённая», ей стало легко на душе. Я дотронулся до её руки и сказал, что это всего лишь одежда, как свитер, который был на мне, износится – и скинешь, и будешь дальше жить. Она посмотрела на меня. Взгляд был дикий и страшный, как будто я кривляюсь перед ней. Я сказал, что надо верить. Она молчала. Я сказал, что надо терпеть и что терпение есть хранение любви, и что терпение надо просить у Бога. Что надо всех простить и ни на кого не держать зла. Попросил у неё прощения за то, чем огорчал. Бабушка была очень серьёзная, и нельзя сказать, чтобы она не слушала меня. От священника она отказалась. Но я чувствовал, что меня она любит. Когда прощался с ней, попросил, чтобы она помнила мои слова. Она улыбнулась несколько насмешливо и довольно криво. «Что делать, - говорю, - если только внук может тебе всё это сказать?» Последние слова, которые она мне сказала, <после того, как я поцеловал ее в лоб> уже вслед, были: «Привет Алеське!» Бабуля у меня боевая, прокуренная и «прошпиртованная». Не остави её, Господи, в тяжёлый и страшный для неё час! Даруй ей Твою благую Надежду! 8-9 марта 2002 года

10 марта бабушка умерла

https:// ridero.ru/ books/ zapiski_novoobrashennogo/

на фото бабушка на работе в пионерлагере, в столовой, середина 1980-х