Осенний монолог 4

Приял Иосиф золото и смирну,
И ладан над младенцем воскурил…
Мария -Дево почивала мирно,
Лишившись в родах драгоценных сил.

Горел очаг, накормленный соломой,
Лежал младенец, как ягнёнок, тих,
Звезда сияла ровно, и знакомо
Пустынный ветер пел свой древний стих.

Волхвы смотрели на картину эту,
И мысли их казались громче слов.
Любовью и объято, и согрето
Пространство было, и нехитрый кров,

Что дал приют семейству непростому.
Мгновения считал наставший век….
И было всем тепло вдали от дома,
Где несмышлёныш-Богочеловек

Ещё не ведал о своём грядущем,
И, приникая ротиком к груди,
Пил молоко.  А зло ярилось пуще
От непорочных девичьих родин,

И, в дьявольском терзаясь  нетерпенье,
Что накрывало, как девятый вал,
Объятый страхом, Ирод в диком рвенье
Побить младенцев слугам приказал.

И воины,  послушные приказу,
Втыкали пики в детские тела…
Кровавому прощение экстазу
Сама природа так и не дала.

Прошли века, убийство не приелось
Держателям державы и венца.
Им чужды милосердие и щедрость,
Присущие сердечности Агнца.

И пусть они щепотью троеперстья
Хоть днями напролёт венчают лбы,
Они – потомки Ирода, бесчестье -
Знамение их проклятой судьбы.

Ни дальние пределы, ни Египет
Не сберегут их присных от суда.
Отравлен ими хлеб и воздух выпит,
И кровью стали земли, и вода.

Грядущее стоит у переправы,
А людям больше некуда  бежать.
Весь мир сошёл с ума, хлебнув отравы,
Готовый сатану в себя принять.

Напрасны жертвы? И кому примером
Стал тяжкий  крестный путь Царя Царей?
Лишь для того, кто, не утратив веры,
За хлеб врагов не носит их цепей

И не отрёкся от креста святого,
И душу от сомнений уберёг.
В начале сотворенья было Слово,
И было это Слово словом «Бог»!