Лимонный свет зари пронзил тугую ночь

Лимонный свет зари пронзил тугую ночь,
Откинул с берега тумана одеяло.
И словно ласковая любящая дочь,
Рассвета гладь за шею крепко обнимала

Так, что забыла даже будто как дышать,
И чувство новое внезапно захлестнуло.
Но голубая Константиновская гладь,
Вливаясь песней, жизнью новою вздохнула.

Еще один глоток прохлады голубой,
И застучало сердце в ритме хулиганском.
И он стоит здесь где-то рядом за спиной -
Повеса уличный, пиит земли рязанской.

Растрепан на ветру пшеничный сноп волос,
И васильковый взор направлен в бесконечность,
Туда, где над Окой зеленый шум берез
Плетет с небесной синью лёгкую беспечность.

Сергей... Я к Вам... Сюда... А в горле снова ком,
И по щекам капель не слышно застучала.
Я к Вам... Я так попасть мечтала в этот дом,
Душа по встрече этой крепко тосковала.

И мы пройдём с ним до усадьбы, что такой
Обвита нежности пленительной рекою.
И с губ слетит "я снова здесь, в семье родной",
И клён знакомый точно машет мне рукою.

Мы постоим немного молча у плетня,
Смотря в упор в глаза распахнутых оконцев.
И после серого холодного дождя
Прольется в душу золотистый лучик солнца.

Всё как во сне... Пройдем... Часовня под горой.
И уж теперь речам, гляди, конца не будет.
Есенин... Вы для нас по-прежнему живой -
В стихах, в сердцах и даже в нитях наших судеб.

И скандалиста золотая голова
Венчает сборники серебряного века...
Я наконец-то душу выплесну в слова,
Что ждали дня и часа, ждали человека.

И деревенская есенинская Русь
Теперь цитатами разбросана по свету.
Лишь не унять в груди безжалостную грусть
О том, что многое осталось недопето...

Вновь оглянусь - простор, и "синь сосёт глаза".
И словно нет меж нами века расстояния,
Сегодня "хочется Вам нежное сказать",
Отодвигая дальше, "Друг мой, до свидания".

Любимый дивный край, родимый человек.
Напев его не затихает над равниной.
И так уж вышло, здесь отныне и навек
Теперь души моей осталась половина.