Непредвиденное

Пётр Николаевич проснулся, услышав, как в соседней квартире хлопнула дверь. Неслышно встав с кровати, бросив недовольный взгляд на тут же занявшую освободившееся место Лизу, он прижал ухо к стене, пытаясь не пропустить ни слова.
    – А у меня новость,  – произнёс женский голос, принадлежавший средней сестре Лизы. Послышался звук поставленной на стол тарелки. – Суп не грею, он ещё не остыл.
     – Какая новость?  … Спасибо, вкусно очень, – последовал звук поцелуя, затем мужской голос продолжил:
    – Прости, пока не забыл спросить, – этот, к Лизке-то, всерьёз, что ли?
   Пётр Николаевич напрягся.
   – Не знаю, – после паузы ответил женский голос. – Вроде как он ей нравится. Мужчина серьёзный, не пьёт, нигде не задерживается, раз в неделю цветы ей дарит.
   – С соседней клумбы, – хмыкнул мужской голос.
   – Умолчу я об одном, который только трижды в год цветами меня балует, – рассмеялась собеседница.
   Раздались звуки отодвигаемого стула, затем – снова долгий звучный поцелуй.
   – Да поешь нормально сначала, – сдавленным от смеха голосом сказала собеседница. – И вообще, дашь мне новость сказать?
   – Да-да, конечно. Колись, что там такое?
   – Соня наша в Швецию – или в Швейцарию – жить уезжает. Представляешь?
   – Ну, и хорошо, может, там что ей понравится.
   – Тебя не удивило?
   – Нет. Едет и ладно. Добавки можно? Суп отменный!
   Пётр Николаевич дальше уже не слушал. Он вспомнил, как однажды, гуляя с Лизой, встретил Софью, её старшую сестру, женщину неопределённого возраста, в рванье, хотя и чистенькую. Она шла пешком из своей однушки у чёрта на куличках в поликлинику, едва передвигаясь на артритных ногах, но экономила на всём – и на автобусе тоже. И ещё он понял, что упустил свой шанс, ухаживая два года за Лизой в надежде прописаться в её квартире в центре, а сейчас бы паковал вещи, чтобы ехать в Швецию или чёрт знает куда вон, в заграницу!..
   Если бы его увидела сейчас Лизина сестра, что за стенкой, – не узнала бы: степенный седой с благородным профилем мужчина на глазах становился немощным стариком со всклокоченными волосами и безумным взглядом. С ненавистью глянув на мирно спящую Лизу, он, еле сдерживая ругательства, выскочил на балкон.
   Город был хмур и сер – в унисон его душе.