Сказка о долгих странствиях и Великих Сокровищах

(черновик)
Всю правду расскажу, как сказку напишу.

Было время, когда служила   я у Царя-батюшки в архивах и прозывалась Библиотечной Крысой. Случилось однажды несчастье, подлая тать ночная украла Великое Сокровище и скрылась за тридевять земель в тридесятом царстве Кощеевом.
Собрал Царь-батюшка совет, где призвал мудрецов к ответу.

Молвил Первый Мудрец, что вернуть Великое Сокровище может только великий рыцарь, добрый молодец, славный богатырь, внук могучего Медведя - Иван Силушка. А Второй Мудрец сказал, что в помощь ему нужен человек малый, но большой, умный, но глупый... И так получилось, что из всех царских слуг выбрали меня.

Как увидел меня юный богатырь Силушка, рассмеялся.
-Добро! С таким помощником, хоть на край света. Будет кому кашу в дороге варить, да сказки на ночь сказывать, а случись, что и раны перевязать.
Я только улыбнулась и пошла собирать дорожные сумки.

Перед самым походом, призвал Царь нас пред ясные очи и каждому вручил по клинику из личной оружейный палаты.
Силушке к наследованному двуручному мечу достался ещё один поменьше, с открытым эфесом, простой крестовиной и чёрной рукоятью. Только по клинику из заговоренной стали шла вязь, что давала владельцу меча силу ветра, его скорость и мощь.
Мне тоже вручили оружие не простое: тонкий небольшой меч, в руках богатыря больше похожий на кинжал, с бело-серебристым лезвием отливающим голубым, с закрытым витым эфесом из серебристого сплава защищающего руку от удара противника. У меча было имя, - отражающее его суть, - "Ледяная Игла". Пронзишь им врага и тот обратится в ледяную статую.
Мы поблагодарили Царя-батюшку и двинулись в долгий путь.

Иван Силушка на своём богатырском коне вороной масти и я на длинноухом не высоком тонконогом Сивушке к вечеру добрались до самого Дикого Леса. Только устроились на ночлег, коней поблизости пастись оставили, костерок развели, как налетел на нас ЧудоЮдо Лохматое многоглавое.
Одна голова синяя на собачью похожая, другая красная с рылом свиным, третья зелёная - не то змеи, не то ящерицы. Шесть лап когтистых, как и спина мохнатых. Две вместо рук с когтями-саблями зазубренными, четыре потолще и покрепче землю топчут. Брюхо бронирование, хвост как у ящера, только с шерстью и шипами. И крылья нетопыриные за спиной.

Иван Силушка не растерялся и двуручным мечом привычно отмахивался и от клыков и от когтей и про хвост шипастый не забывал.
А я как всякая Крыса, решила под ногами не мешаться, да вещи наши подальше от тащить, чтобы сберечь.

Вот уже и третий рассвет наступал, а богатырь все мечем махал, а ЧудоЮдо на падало с пеной у рта и рыком от которого деревья к земле клонились.

Надоело мне ждать, решила вмешаться, да и сил у обоих заметно поубавилось. Бросила в собачью голову костью из супа, в свиную бутылкой вина, а к третьей подскочила да к самому горлу, где одна чешуйка бронированная отскочила, приставила острие Ледяной Иглы.
-Движение и из тебя можно будет мороженое делать или украшение для Царского сада, к следующей осени гляди и лужицей станешь.
-Что ты хочешь за мою жизнь?
-Хочу знать с чего в тебе столько злости, что на весь мир хватит?
-А как мне не злитьссся? Ессссли любовь всссей жшшшизни пропала и ссследа не оссставила, лишшшь горькую печальссс.
-Неужто так хороша была? - усомнился Силушка.
-Ссстрашшшно прекрассна! Стрррашно прррекрррасна! Чюдо-хрюдо хрюроша! - ответили сразу три головы.
Я вздохнула. Честно признаться, превращать разнесчастное чудище в ледяную глыбу не хотелось, тем более сама от любви и без любви когда-то страдала.
-И лохмата и крылата. И красна в гневе, и зелёная в ревности и синяя в тоске. Когти, что мясницкие ножи, зубы как кинжалы, на хвосте жало... - продолжал живописать ЧудоЮдо, глодая кость, прихлебывая вино и глотая слезы.
Силушка только головой покачал. Я спрятала Иглу в ножны и отпустила чудище на все четыре стороны, сказав на последок, что злостью делу не поможешь, лучше к Бабе Яге за советом сходить.

За самым Диким Лесом лежала Великая Пустыня. Много дней под палящим солнцем и ночей с леденящим ветром провели мы там в пути. Уже и запасы воды иссякли и от бесконечных барханов в сердце поселилась тягостная тоска, когда наконец-то достигли оазиса.
И вот, у первого колодца столкнулась я лицом к лицу с торговцев водой.
-Гений, ты ли это?! - воскликнула я удивлённо, узнав в суровых чертах пустынного жителя своего мужа.
Мужчина чуть склонил голову, сложил руки в приветственном жесте и наполнил наши дорожные бурдюки чистейшей и вкуснейшей водой.

За оазисом, где нам удалось немного отдохнуть и телом и душой, ждали нас высокие массивные горы, вершины которых терялись в облаках, а склоны были так круты и остры, что казалось можно обрезаться.

К счастью, нам удалось найти проводника. Хотя путь от этого и сократился немного и стал более безопасным, но все же на собственной шкуре пришлось испытать дыхание гор, от которого можно было превратиться в сосульку, и пройти не раз по самому краю над обрывистыми бездонными ущельями по узкой, как лента, осыпающейся тропинке, с лошадьми на поводу мы пробирались через ледяные отроги, проходили тайным тропа и и через узкие пещеры, где копошились змеи, водились плотоядные жуки и на голову иногда грозили обрушиться сталактиты или сломать ноги о сталагмиты, а то и провалиться в неожиданно открывшийся провал...

Мы преодолели те горы не за день, не за неделю. Прошли и белоснежную равнину, где водятся овцебыки и ирбисы. И усталые вышли к морю-океану. Впереди нас ждало путешествие через семь морей, через покрытые лесными чащобами горы, дикие, выжженые солнцем степи.

Всякий раз, как накатыаали тоска и усталость, когда казалось, что нет конца нашим исканияи, я вспоминала морской берег, где снежная ледяная крошка равнины, превращалась в кристально-белый кварцевый песок. Я сидела на самом краю между берегом и морем и смотрела как изумрудно-белокипенные волны с тихим шорохом набегают на песок и отступают, оставляя мокрый след обрывки морских растений, мелкие ракушки, цветные камушки... Безбрежный океан спокойствия, в котором я - песчинка.

Где-то на полпути к утерянным сокровища, споткнулся и упал, мой верный друг Сивка.
-Чтож ты, дружище, на ногах не держишься? - с грустью и еле сдерживаемыми слезами, спросила я. - Столько прошли, ещё намного продержись, а там и в обратный путь, к родному дому, где самые красивые кобылицы и самая сочная трава, самые душистое сено и самая вкусная вода, в тёплое стойло. А я уж тебе гриву и хвост вычешу, да яблок тебе на таскаю, сухариков с солью и сахару кускового хрустящего. - Обтерла грустную морду и бока лошадки, дала попить, накормила, чем было. Через несколько дней передышки снова двинулись в путь дружной компанией.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Не раз ещё Иван Силушка за мечи свои брался, то с чудищами лесными, то с разбойниками-пиратами-вражьими воинам в бою схлестывался. Победил трех великанов, орду степных орочей-кочевников, парочку горных троллей, одного Людоеда, десяток скорых на расправу лесных "братьев", а мне удалось вытащить нас из замка коварного Мага Змееяда, найти дорогу из города Призрачных Красавиц, что на самом деле были обычными кровохлебками, и раз сойтись в поединке с Воином Света, который оказался отличен от Воина Тьмы лишь знаменем и цветом доспехов, с которыми сражался.

Трижды три года и, вот мы в землях Кощея, у ворот его замка.

Кощей, преисполненный уверенности в своих силах и не ожидая иного конца, как нашей безоговорочной сдачи в плен, сам впустил нас в замок.
Не ожидал он, что Силушка, как ураган разметает его воинов и приспешников, а я после непростой схватки с Бессмертным, смогу пронзить его Ледяной Иглой. Отчего Кощей оказался заточенным в собственном теле, пока луч весеннего солнца не проникнет в тёмные холодные покои его тронной залы, где его и оставили.

Вход в сокровищницу оказался за по тайной дверцей за троном, о которой я когда-то прочитала в одном из старинных свитков.
Туннель был длинным и запутанным, то он был широк так, что рота солдат пройдёт, то Иван Силушка еле протискивался вслед за мной, здесь было множество смертельных ловушек и если бы не чутье Сивки, мои знания, сила и ловкость молодого рыцаря, то мы бы пропали.
После спуска по винтовой лестнице, мы оказались на самом дне каменного колодца. И тут лёгкое движение воздуха загасило нашу свечу в фонаре. Вокруг, - непроглядная тьма. Друзья топчутся за моей спиной.
Чу, не то стон, не то плач. И над самым моим ухом, женский голос:
-Тебе здесь не место!
Я, холодея от ужаса, застыла на месте. Но потом очнулась и рассердилась. Даже если мне здесь не место, не собираюсь трусливо убегать от реальности, а буду двигаться вперёд, к намеченной цели.

Тот же голос назвал меня по имени! Теперь в противоположном конце пещеры кто-то спускался по проходу. В неверном пламени свечи, в человеке с ног до головы закутанном в темно серую тёплую шерстяную ткань накидки, с удивлением различила знакомые черты.
-Мама! - Не было предела моему изумлению.
-Что ты здесь делаешь?
-Несу свет во тьме.
Она зажгла от своей свечи факелы на стенах.

Прошло некоторое время поисков среди гор золота, серебра, меди, железа, самоцветов, посуды украшений, доспехов и оружия. В одном из тёмных углов сокровищницы обнаружился искомый золотой ларец, инкрустированный рубинами, похожими на кровавые слезы.
Я приподнял крышку.
-Всё на месте, - сказала Силушке со вздохом облегчения. Не хотелось терять время на дальнейшие копания в этой пещере. - Главное – нашли, а там разберёмся. Скорей бы на свежий воздух.

Иван взял ларец из моих рук и устало улыбнулся. В его спокойных карих глазах растворился алый отсвет факелов, отчего вспомнились спелые вишни, в саду Царя-батюшки.
-Пора домой.

Мама указала короткий и безопасный путь из замка Кощея, в порту Трилесятого царства мы сели на корабль и отправились в обратный путь по реке Быстроструйной. И снова были леса, степи, моря и горы.

Всему приходит конец - бедам и победам, находкам и лишениям - и нашему путешествию тоже. За очередным поворотом дороги уже показался родной замок.

Оглядываясь назад, на пройденный путь и пережитое, я чувствовала, что сделала всё возможное и даже невозможное для того, что бы с тихой радостью в сердце вернуться домой.