Перерождение
Роман в трёх Частях и двух Картинах. Дневники Арсеньева и товарищей.
***
Картина Первая:
Мы, пионеры, дети рабочих!
***
ПРОЛОГ или
МАРШРУТ «М666»
А в Прологе главное – Бог.
Сегодня я опять видел странный сон. Мне уже давно снятся какие–то непонятные вещи: правда, к утру очертания всех ночных грёз почти моментально стираются из памяти, пока, наконец, не пропадают вовсе, и после пробуждения я не могу вспомнить ничего конкретного, предметного, осязаемого. Неверная дымка Царства Морфея улетучивается в мгновение ока… А днём о снах думать некогда, потому что в последнее время навалилось множество работы: постоянно поступают заказы от различных предприятий и даже мелких магазинчиков да конторок. Все хотят автоматизировать работу: свои продажи, производство и прочее. Всем нужны расчёты, да поточнее, да покрасивше, да побыстрее. Только и успеваешь код писать! То одна программа, то другая. Ведь каждый процесс нуждается в индивидуальном подходе. Задачи хоть и мелкие, но хлопотные. То модуль, то чужие корявые строчки корректируешь, то экономический эффект подсчитываешь, то базу данных отлаживаешь! С одной стороны, можно было бы не нагружать себя так, ограничившись обычным фрилансом или помощью незадачливым ребятам, однако организации платят весьма солидные суммы. Уж явно побольше, чем небогатые студенты, у которых хватает сил максимум за общежитие и питание платить. Богачей у нас в городе мало, но у меня всё хорошо. Работа непростая, однако она даёт мне результат в виде хорошего финансового вознаграждения не только сейчас, но и в перспективе – я не попусту трачу свои силы, а тружусь с отдачей, чего никогда не следует забывать.
Ведь каждый успешно сделанный проект – это залог на будущее. Камешек в фундамент моего резюме, строительство моей профессиональной личности. Для действительно хорошей вакансии это просто необходимо. А то приду я в офис, там спросят: «Вы кто? На что вы годитесь?». И мне не придётся отмалчиваться или мямлить. Сразу на стол ляжет солидная папка с работами и отзывами на них. Вот: для «Индастриал Инкорпарэйтэд» плагин, вот: для «Ассоциэйтэд Транс» база данных. И да, это я вашему дочернему предприятию исправил проект так, что они не только в срок уложились, а ещё и премию за скорость получили.
С раннего детства я всегда работал на результат. Начиная со школы, когда старался получать сплошные пятёрки, участвовать в олимпиадах, семинарах и прочих умных конкурсах. Потом был универ, куда я пошёл уже почти состоявшимся программистом. Многие знают, что у нас очень плохо учат двум вещам – иностранным языкам да компьютерным наукам. Такая уж на постсоветском пространстве сложилась дурная практика. Постигать эти вещи приходится своим трудом, на своём опыте.
В институте было очень скучно и тяжко: большинство преподавателей – люди настолько старшего поколения, что последний раз работали, наверное, с ламповыми компьютерами, занимающими полкомнаты. Да ещё и придирчивые – требовали того, чего сами не знают и вечно меняли свои требования.
Приходилось постоянно изучать теорию в Интернете и тренироваться самостоятельно.
И это, скажу тебе, прекрасно! Человек обязан трудиться над самосовершенствованием, а не ждать, пока ему разжуют гранит науки и в рот положат. Образовательная система должна направлять и развивать интерес, а не тупо теорию впихивать, как птица–мать своему желтоголовому птенчику.
В конце концов, мне удалось стать ключевым программистом сразу на двух предприятиях – одно специализировалось на экономике, а второе – на разработке компьютерных игр. Основное внимание, как можно легко догадаться, я уделял второму, как более перспективному и интересному для меня.
В тот памятный день я не спал почти всю ночь, трудясь над проектом игры–гибрида. По задумке она должна была сочетать в себе бродилку, квест и стрелялку, и всё это с тонким фантастическим сюжетом. Разумеется, я делал её не в одиночку – набрал себе нескольких помощников через социальные сети и постоянно ими помыкал, чтобы они выполняли за меня рутинные задачи. Желательно, безоплатно, на инициативе.
– В титры–то нас хоть впишешь? – спрашивали они меня с волнением, набирая эти слова трясущимися пальцами на своих дешёвых клавиатурах. Во всяком случае, я так предполагал, потому что люди обычно очень остро сражаются за свои авторские права, даже если не приложили никаких трудов к созданию того, что они считают «шедевром», а лишь помогли пару раз советом. Ненужным, причём.
– Кншн, – коротко отвечал я, дабы не тратить лишние секунды на набор полного ответа. «Ну впишу, наверное… от твоих заслуг зависеть будет».
Игра, конечно, предполагалась грандиозная. В моих фантазиях…
Дело подходило к концу, поэтому я хотел закончить всё как можно быстрее, чтобы наконец–то пустить свою разработку на виртуальный рынок и заработать на этом неплохие деньги. А именно, 50% от полученной суммы как тим–лидер, идейный вдохновитель и главный сценарист. Впервые в жизни войти в игровую индустрию как самостоятельный разработчик, а не тупой исполнитель, коим я являлся до этого! Внести свой вклад в историю электронных развлечений! Именно это и была та самая мечта, которой я буквально горел с тех пор, как впервые связался с программированием.
А знаете ли вы, что мне очень не нравится, куда идёт мировая «гейм–индустрия»: игры всё больше похожи на интерактивное «кинцо», когда от игрока не требуется ничего, кроме рутинных действий и созерцания подробнейших пейзажей, где прорисована каждая травинка. Травинка–то прорисована, а над сюжетами и смыслами «разрабы» задумываются слабо. Диалоги будто на коленке написаны, а характеры персонажей плоские как доска, как раскрашенный яркими фломастерами картон. Никакого интереса!
До сих пор самый большой доход мне обеспечивали приложения для всяких экономических предприятий, а тут, может, смогу сохранить вокруг себя с трудом собранную небольшую «игродельную» студию, где уже развернусь, что называется, «по полной»! Приятные мысли и мечты рисовали в моём сознании картинки заманчивого будущего: моя игра в топе продаж Стим, именитые блогеры клепают на неё обзоры и пытаются взять у меня интервью… А я сам назначаю им время, откладываю, говорю: «Мне некогда». Как же мне пришло в голову всё это сочинить? Как я сумел организовать студию? С чего всё начиналось, и какие у меня теперь творческие планы! Звучит? А то ж!
Так, хватит отвлекаться, откуда мне знать, чем это всё закончится на самом деле? Не могу же я предсказывать, что будет: чай, не экстрасенс или гадалка. Вполне может быть, что игроки обделят вниманием моё творение, и мне в итоге останется только с грустью вспоминать то время, что я потратил на руководство командой, написание алгоритмов поведения персонажей, алгоритмов работы технических аспектов, создание моделей и прочую ерунду, из которой состоит более–менее достойная внимания игра.
А может, им всё понравится, но наши ушлые люди быстро разыщут способ скачивать и устанавливать игру бесплатно (как это делаю я сам, когда играю), и в итоге мой доход с этого дела будет настолько мизерным, что он никоим образом не сравнится с тем, который я получаю на своих важных предприятиях. И даже известность не приобрету… ну кто смотрит на авторов игры, когда её проходит? Единицы. Свиньи неблагодарные! Впрочем, как и сам я. Чего на зеркало пенять? Ладно, рано пока размышлять. В любом случае, продолжаем действовать по плану. Сегодня я должен ещё…
Таким образом я просидел почти до утра, пока мелькающие за окном автомобили не отключили фары, и на меня не упало зарево восходящего Солнца, намекая, что комнатный свет уж пора бы и вырубить, потому что природа и так обо всём позаботится, сэкономит мне денюжку! А заодно можно сделать перерыв – от любого дела нужно отдыхать: здоровье не резиновое, вдобавок именно во время отдыха, когда организм расслаблен, зачастую приходят свежие идеи, которые нередко можно тут же и в ход пустить. По свежим следам всегда проще и легче начинать любой труд.
Казалось, мои мытарства первого поворота на пути гения игровой индустрии окончены. Но тут внезапно образовалась ещё одна проблема. Очень неприятная и расходная. А вместе с ней крупная удача, за которую я сразу же поблагодарил Бога.
Только я успел сбросить готовую игру на внешний «винчестер», как ноутбук приказал долго жить. В его нутре что–то закопошилось, словно юркая мышь, потом затрещало электрическим голосом, и моё орудие труда, судя по всему, окончательно испустило свой цифровой дух. Обычно я внимательно слежу за своим компом, обновляю антивирус и прочие полезные программули, даже проверяю температуру процессора после сложных операций, но последние дни было не до того – увлечённость сыграла свою роль. Нон стоп присылали свои куски помощники, а я только и успевал встраивать их код в общую структуру. Спать удавалось не каждую ночь – хорошо, заранее приобрел годовой запас кофе. Да и не ожидал я от довольно новой машины такой подставы. Может, это только видюха накрылась от сложных просчётов для финальной заставки, а может и нет. Мог полететь проц и, главное, хард. Пару раз я потыкал кнопку выключения, вытащил и вставил назад батарейку – глухо. Агрегат не желал подавать признаков жизни. Он совершил акт предательства.
– Ну етить!..
Долго я всячески ругал–материл скончавшийся комп, отказавший в такой неподходящий момент. Так в чём же состояла моя удача, спросите вы? На самом деле мне колоссально повезло, ведь я сохранил плод своих наработок. Задержался бы на минуту дольше – и пришлось бы «выковыривать» информацию из сгоревшего нутра прибора. А это очень дорогостоящая и ненадёжная процедура. В сервисном центре обязательно своровали бы мой проект и выдали за свой – как пить дать! А жаловаться на нарушения авторских прав я бы никогда не стал – это было слишком мелочно и не в моём стиле. Идеологически не позволяет! Творчество должно быть свободным, вот.
Да и в России живём, отсудить что–то, касающееся авторских прав, шанс примерно такой же, как вытащить из моря золотую рыбку, особенно если ты никогда не ходишь на рыбалку. А ловить рыбу я уж точно не умел и никогда этим не интересовался. Скучное, занудное занятие, и нет никаких гарантий успеха. Работа должна приносить результат, а не «может клюнет, а может и не клюнет». Только время терять. А магазины на что? Супермаркеты?
Мысли о рыбалке и тоскливо сидящих мужиках с удочками, как ни странно, успокоили меня. Я потянулся, слегка разминая плечи, зевнул и шёпотом выговорил, обращаясь к чётко расчерченному паркету:
«Мда, совсем издох старый товарищ… Ну что ж, ничего уже не поделаешь…» Если ноутбуку или компьютеру год, я уже считал его старым.
– Да, такие нагрузки не выдерживает даже техника! А я уж и тем более не железный. Пора бы отдохнуть от дел. На курорт что ли съездить… – произнёс я в полный голос, тогда ещё не зная, насколько пророческой окажется последняя фраза. От этой мысли, высказанной вслух, у меня возникло смутное ощущение, будто такие слова я уже где–то слышал или даже произносил. То ли во сне, то ли в прошлой жизни… Эффект дежавю, если не ошибаюсь.
С другой стороны, какие поездки, если я и так живу в долбанном Сочи! Не лететь же в Турцию? С одних пляжей на другие к назойливым туркам да арабам. Разве что за город во лесок (но это летом). Нда, курорты здесь хорошие, а повседневная жизнь не очень… Особенно зимой, когда сразу не разберёшь, какое за окном время года. Дождь со снегом льёт как из ведра, и за его пеленой даже соседних домов не видно. А летом парит и влажно, да и жара такая, что только, окунувшись в море, можно связно мыслить. Но плавать я не люблю: у меня какое–то отвращение к солёной воде, особенно, когда та попадает в рот, а в бассейне хлорка. Хлорку я тоже не жалую. Везде, как говорится, свои недостатки.
Прошло несколько часов. Солнце понемногу поднималось из–за горизонта, утро набирало свои обороты. Город начал оживать, двигаться, выходя из ночного тихого равновесия. После обычного утреннего умывания я стал раздумывать, что делать дальше. Прежде всего, нужно найти замену отказавшему ноутбуку, а не просто сидеть и пялиться в мутное окно. Время – деньги! А учитывая мою феноменальную работоспособность – деньги немалые.
Придётся оторвать своё драгоценное седалище от стула и выйти на улицу. Ноутбук сам не купится, да и застой крови недолго заработать при таком образе жизни. По правде сказать, просто так гулять – не моё. Такой уж я человек. Не люблю делать что–либо без определённой цели. Пойти в магазин и купить что–то полезное – это понятно. А вот гулять… бессмысленно переставлять ноги и тратить время. Особенно по мерзкой погоде, при которой на свежем воздухе можно разве что замёрзнуть и промокнуть. Или что ещё хуже. Проморозиться – не проморозишься, а пневмонию схватишь на раз–два.
Жил бы я где–нибудь в Туле или хотя бы в Воронеже, то мог бы арендовать снегоход и с ветерком да метелью прокатиться по заснеженным загородным склонам. Но в Сочи остаётся только мокрый снег за шиворот ловить да, аки чёрная ворона, кутаться в кожаную куртку.
Живу я один. Даже тян не завёл! А надо бы уже… Тридцатник месяц назад стукнул. Иногда одиночество способно угнетать, но это не длится долго, потому что я всегда могу найти что–нибудь интересное, и моя любознательность быстро перекрывает мысли о том, что мне нужна вторая половинка. Да и отсутствие других жителей в квартире упрощает жизнь – никто не отвлечёт от мыслей и работы, нет необходимости постоянно убираться, не окажусь разбуженным ненароком, да и чужой сон не порушу.
Да, пора бы немножко развеяться, как бы ни было лениво выходить из дома. Но купить компьютер надо, и чем скорее, тем лучше. Брать буду самый крутой, который только найду в торговом центре «Южный»: не хочу даже начинать размышлять над характеристиками и ценами. Без компьютера я, как без рук, а руки мне нужны самые умелые. В другое время заказал бы «машинку» по Интернету, но хотелось быстрее… быстрее…
Этот ТЦ – отличное местечко, где консультанты не набрасываются, как собаки, намереваясь впарить какую–нибудь чушь вроде платной гарантии на пять лет за десять тысяч. Они просто отвечают на вопросы и оформляют заказы, как и положено хорошим продавцам. Правда, местечко это на другом конце Сочи, и ехать туда чёрт знает сколько…
– Ладно, зато растрясусь немножко, а то окончательно ведь к креслу прирасту, если ходить никуда не стану!
Указав это себе вслух, я по–быстрому выпил кофе, дабы окончательно не заснуть, ведь спать я не ложился. Для поддержки бодрствования у меня на кухне стояла кофе–машина, которую я приобрёл за двадцать тысяч месяц назад. Пускай, дорого, сознаю. Но мне так удобнее, а мой комфорт и сэкономленное время превыше всего. Два нажатия на кнопку, минута – и готово. Вот горло и промочено, и тело налилось силами как минимум часа на три.
Недолго раздумывая, я нацепил на себя тёплый свитер и лёгкую курточку, в карман которой положил карточку «Сбербанка», где у меня лежала солидная сумма денег, чтобы свободно делать большие покупки. Так–то их у меня было две, картушки эти. Другая – для повседневных расходов на продукты и оплату коммунальных услуг, куда я ежемесячно переводил по тридцать тысяч с основного счёта и всё тратил подчистую. Хватало. Но на хороший ноут надо побольше. Куплю тысяч за двести, ей–Богу!
Да и буквально вчера мне остро захотелось вложиться в ремонт квартиры. Тошно уже смотреть на трещину в потолке и местами оторванные обои, которые кое–где уже слегка отклеились, а делать ремонт – лень. Да и не в моей компетенции дыры и трещины латать. На это существуют мастера, чьи работы я смогу заказать, когда потребуются. Но комп в любом случае важнее. В особенности для меня, которого техника и кормит, и поит. Жалко, что массаж не делает. Эротический. Но скоро так и будет, думаю.
«Может, после магазина электроники зайду куда–нибудь в строительную фирму. Мастера себе закажу. Будет шастать по квартире и мешать мне творить. Чем дольше будет ремонтировать, тем больше денег я с него удержу за беспокойства великие!»
Размышляя подобным ехидным образом, я переместился ко входной двери. Да… тут тоже ремонт не помешает. Косяк на двух соплях держится, на паркете въевшееся пятно, должно быть, вода с ботинок когда–то натекла, а я, как всегда, забыл о существовании такого бытового агрегата, как швабра. Да уж, лучше летняя парилка, чем эта сырость и слякоть.
Хлюпать по лужам в кроссовках я точно не собирался. Хотя Сочи и южный город, но зима есть зима. Точнее, март, но какая разница? Я почти неделю не выходил из дома, и поэтому за погодой не следил. В прошлый раз подобная невнимательность чуть не сыграла со мной злую шутку, поэтому сейчас к выбору обуви я отнесся очень тщательно. Не сказать, чтобы моё здоровье было слабым, но если вдруг промочу ноги, то непременно заболею. Даже если вода будет комнатной температуры. Один приятель подогнал мне с работы крепкие армейские сапоги с пропиткой против влаги. «В них мои ноги точно будут в безопасности!» – решил я, высунувшись из окна и во множестве заметив глубокие, слегка заснеженные лужи. Их вид вызывал во мне отвращение: нет ничего хуже, когда ни лето, ни зима, а неприятный осенне–весенний гибрид, который в этом городе – суровая обыденность, обязательная ежегодная пытка для каждого коренного горожанина. А отдыхающие летом этого даже не видят – вот несправедливость!
– А южане пусть отдыхают на севере! – попытался я крикнуть кому–то с балкона, но за последнюю ночь связки настолько отвыкли от громких разговоров, что из горла раздался лишь невнятный хрип, отчего я заставил себя прокашляться.
Неужели ко мне в гости скоро будет стучаться шизофрения? Сам с собой уже вслух разговариваю.
Пока я стоял на балконе, отчётливо ощутил холод. Для Сочи он мне показался очень сильным. Наверное, это всё от недосыпа. Всё же, кофе – плохая замена крепкому и здоровому сну. Вот сгоняю за компом, потом и выспаться можно. Заслужил, имею полное право. Как медведь.
Проверив, что всё выключил, кроме основных «пилотов», я вышел из подъезда. Мой телефон завибрировал, оповещая о пришедшем во «ВКонтакте» сообщении. В отличие от квартирки, в социальных сетях я поддерживал образцовый порядок! Я надеюсь, что в будущем человечество будет целиком и полностью жить в виртуальной реальности, и такие вещи, как уборка и реальные контакты с людьми, отойдут в небытие. И, пока я плаваю в виртуальной реальности, в реале у меня будет убираться робот. Или «разумный дом» заведу. Приказал вслух: «обед». А он мне электронным голосом из динамика на стене «Чего изволите–с сегодня–с?». А через пять минут горячая еда уже на столе, хрючево под нос. Красота…
Решив прочесть послание позднее, я направился к ближайшей автобусной остановке. Зачем заводить машину, если выходишь из дома раз в неделю? А вечно болтливые таксисты меня всегда раздражали. Лучше уж по старинке на общественном транспорте. На улице, как обычно, мёл снег с мелким дождём, а сапоги постоянно норовили утонуть в очередной луже, наспех припорошенной снегом. «Грёбаные ловушки, наставленные природой!» Более того, порывистый ледяной ветер дул в лицо, и это тоже не добавляло позитивных эмоций. На самом деле я страшно люблю метели, но только если чувствую при этом твёрдую почву под ногами, желательно с мягким ковром, и чтобы между мной и метелью находилось крепкое стекло прямоугольной формы, напоминающее окно. А не так… сикось–накось – добро пожаловать в грязь! Или по щиколотку в растаявшую водичку.
Метеоролог на моём месте давно бы заметил, что погода аномальна – не бывает такого, чтобы в южном городе весенний месяц был по температурным ощущениям, как самый настоящий питерский февраль. Ведь что сегодня, что два месяца назад – никакой разницы. Очень странно… Но я просто злился и упорно шёл дальше по проулку, желая поскорее попасть на остановку, и соперничая в целеустремлённости с бушующей природой.
«Какую всё–таки у нас армейскую обувь качественную делают! И сражаться можно, и даже болота переходить. Ни одна лужа не страшна! Наверное, это зеки так стараются. Им всё равно в тюрьме делать нечего, вот и создают что–то полезное для общества, развлекаются, время жгут. А я бы вряд ли так старался… А ещё хорошую обувь делали в Советском Союзе. Неказистую, но крепкую. Истину глаголют про качество тех времён. Мда, куда–то не туда мои мысли опять заносит… Успокойся, Алекс, ты всё купишь! Поблагодари Господа, что у тебя достаточно денег для разовой покупки даже столь дорогой вещи, как мощный ноутбук! Что ты не бомж и не нищий! Ты – состоятельный гражданин!»
Одетый в элегантную осеннюю курточку, модные джинсы и сапоги почти до колен, я, наверное, тогда выглядел немного нелепо. Либо, наоборот, чрезмерно стильно, особенно для такого времени года и для неприхотливого населения нашего квартала и соседних. Чудаковато, скажем так. Однако о моде я никогда не задумывался. Главное, чтобы мне комфортно было в этой одежде, а тренды меняются по несколько раз за сезон и порой поражают своей странностью. Смысла бегать за ними нет – пустая потеря времени, денег и бесконечные примерки в магазинчиках. А раньше размеры были понятные, стандартные… неожиданно для себя, я вновь вернулся к советской тематике. Теперь же M одного бренда легко может оказаться в два раза больше М другого бренда. А, увидев на бирке цифру 40, надо ещё долго разбираться, по системе какой страны она выставлена. Только примерка и спасает.
Дойдя до автобусной остановки, я преспокойно уселся на холодную ободранную лавочку в ожидании автобуса. Это в прикурортной зоне к олимпиаде всё вылизали, а наш «спальник» по–прежнему оставлял лишь удручающие впечатления. Разбитые качели во дворе, и те пять лет заменить не могут! Покачаться негде для растряски жира… «Толстею…» О создании презентабельной внешности нашего района говорить и подавно не приходится, поскольку не его гостям страны собирались показывать, даже близко не его.
Моя улица называлась просто и неизящно – Крестьянская. Жили здесь в основном те, кому не нужно выбираться в центр. Маленькие пятиэтажные домики серого цвета, неказистые обшарпанные дворы, покосившиеся лавочки да фонарные столбы – даже небо, будто проникшись окружающей обстановкой, и то являло безысходность и уныние…
В нашем районе запросто можно снимать какой–нибудь душещипательный триллер про маньяка, режущего горла маленьким девочкам, которых никто никогда не будет искать. А даже если возьмётся за поиски – то всё равно не найдёт. Кровь в этой слякоти с лупой не заметить, и то, только если она в руках Шерлока.
Возле остановки стояла какая–то то ли женщина, то ли старуха. По виду и не скажешь. Заметил лишь бедность – маленькая ободранная сумочка за спиной и вытянутые «корытцем» вперёд руки. «Милостыню просит, наверное». Оказалось, что нет – она просто их тёрла друг о дружку, пытаясь согреть. Видимо, ждала свой автобус, потому что ни троллейбусов, ни тем более трамваев здесь не провели.
– Не ходил бы ты по городу в такую погоду. Метель порою ведёт к печали, – скрипучим и неприятным голосом сказала женщина, уставившись на меня, пока я преспокойно сидел на лавочке, медленно покачиваясь из стороны в сторону в мечтательных раздумьях с играющей в голове советской песенкой «От улыбки хмурый день светлей». Жаль, что наушники не взял!
– Хочу и хожу! Дела у меня! – огрызнулся я. – Не надо мне указывать, и я не скажу, куда тебе следует пойти…
Женщина сделала ко мне шаг, и я инстинктивно отодвинулся, поскользнувшись задницей. Мало ли, что она захочет вытворить, а так я смогу вовремя вскочить и отпрыгнуть за металлическую стенку остановки. И она не успеет ткнуть меня толстым кухонным ножом для мяса (если он найдётся в её мешковатом кармане). «Боже, откуда у меня такие бредовые мысли?! Воистину, сумасшествие заразно и передаётся воздушно–капельным путём. Ведь она явно безумная! Отлавливать таких надо и в изоляторы специальные! Пожизненно!»
– Да не бойся ты, дорогой мой, – спокойно сказала она. – В тюрьму мне не надо. Я просто предупредить хотела. Говорят, у нас недавно в атомном институте что–то творили такое–эдакое, и оттуда что–то вышло вредное. И в снег впиталось. Вроде «дури». Для лёгких плохо и для сердца, глюки вызывает.
– У нас нет никаких ядерных институтов! – отбрехался я. – Атомная станция довольно далеко, и аварий там не происходило. А бабки, вот такие, – я ткнул в неё пальцем, – они всегда вредное ищут.
На мой выпад старуха не ответила ничего. Она просто отвернулась и медленно зашагала прочь. Передумала ехать? Зачем тогда стояла, мёрзла? Не меня же она хотела предупредить об атомных дождях. А даже если и так, ушла, и прекрасно. Обойдусь уж как–нибудь без её предупреждений.
Метель усилилась ещё больше, и я судорожно отмахнулся от нескольких снежинок–дождинок, просочившихся сквозь дырявую крышу остановки. Мне казалось, что они так и норовят забраться мне за шиворот, хотя раньше вели себя вполне спокойно и даже вяло… А ещё вьются по какой–то причудливой траектории, словно каждую из них направляет маленький пилот–микрогномик.
Я встал и проводил старуху взглядом, отдышавшись после небольшого стресса.
Правая стенка остановки ненадолго завлекла моё внимание: какие–то местные умельцы нарисовали там настоящий анимешный сюжет – кстати, очень качественно. Состоял сюжет из двух подростков, в слезах державших друг друга за руки. Казалось, они вот–вот готовы обняться. Судя по одежде, сюжет из мира старины. Восточное Средневековье… Корея или Япония… Нет, любят всё–таки азиаты плаксивые сюжеты. Никакого мажора!
Я несколько раз переводил взгляд со стенки в снег и обратно: что–то на картине явно цепляло моё внимание… Что–то едва уловимое, но между тем оно на мгновение кольнуло меня в сердце. Я ощутил, как будто сам пребываю в этом сюжете, и стало неприятно…
В таких ситуациях лучше всего абстрагироваться, и я решительно прекратил созерцать узкоглазые художества, дабы не впасть в уныние.
Левая стенка остановки была зеркальная, и я случайно увидел там своё отражение. Худощавое тело, недельная небритость, большие мешки под глазами. А одежда всё равно странная. Да, в таком наряде я явно был смешон. Ну и пофиг! Всегда плевал на то, что обо мне думают! Уж подлизываться к окружающим я точно не собирался! Они ведь мне никто. Пусть скажут «спасибо», что работаю и радую местные конторки своими программками! Ладно, обижаться нечего – платят хорошо. Двести тысяч в месяц вполне себе выходит, а то и больше. Хакерство никто не отменял… Многие жители моего города и четверти такой зарплаты не видят, трудясь куда изнурительнее ежедневно по восемь часов, а то и больше. Например, на вреднющем мусоросжигательном заводе, который в короткие сроки погубит тебе все лёгкие почище ежедневного упарывания в кальянной.
Я достал смартфон из кармана куртки и, наконец, прочитал сообщение. Оно было от моей сестры–близнеца Юли – единственного человека из родственников, кроме родителей, с которым я поддерживал постоянное более–менее тёплое общение:
«Дорогой Лекси [это она меня так называла нежно – плеваться хочется]!
Последнее время постоянно переживаю о тебе. Знаешь ли, мне уже несколько недель снится один и тот же, повторяющийся почти каждую ночь, сон. В нём я вижу тебя: ты находишься в каком–то странном месте, и на тебя надет пионерский галстук со значком. По твоему лицу и поведению чувствуется, что ты там вовсе не отдыхаешь и не веселишься, а борешься с какими–то тёмными силами. Как ты прекрасно знаешь, я серьёзно увлекаюсь исследованием необъяснимых явлений [уж увлекаешься…], и уверена, что над тобой нависла страшная опасность. Будь осторожен!
З.Ы.[опять раскладку забыла сменить] Милый младший братик, умоляю тебя! Приезжай уже к нам в Петербург! Что ты вообще забыл в этом раздолбанном захолустье? Ни работы, ни нормальной жизни! Хоть бы в гости съездил – по тебе племянник соскучился уже!»
«Дорогой Лекси (хорошо, что не Лексус)», – блин, она даже в личных письмах в соц. сетях пытается соблюдать деловой этикет. А я его не соблюдаю даже в официальной переписке. Разность характеров это называется – не иначе. И даже более того – разное понимание жизни.
А ещё эта нахалка никогда не упустит случая подчеркнуть своё старшинство, потому что родилась на жалких двадцать минут раньше меня. Хотя на самом деле это много на что влияет… Старший близнец доминирует над младшим, и наблюдал я такое очень часто, даже среди своих родственников, потому что материнские ресурсы распределяются неравномерно, и один из детей получается глупее (а значит, ведомым). Хорошо, что у нас вышло по–другому!
Говорят, что близнецы испытывают друг к другу особое влечение. Якобы в нём даже есть нечто сверхъестественное: они могут, ни слова не говоря, знать о делах друг друга и даже общаться на придуманных языках, мгновенно изобретая целые грамматические конструкции. Что уж говорить, при такой ментальной связи общие сны считаются вообще обыденностью. Но у нас (точнее, у меня) такого никогда не наблюдалось. Я думаю, это потому что особенно близки мы с сестрой не были. А может, все эти истории про близнецов – это просто враки для модной сейчас романтизации семейных ценностей. Но близкий человек всегда почувствует, если с тобой случилась беда. Вскочит среди ночи, схватится за сердце, а потом за телефон и вовремя вызовет скорую, даже находясь на другом конце планеты. Для не особо качественного кино, может, такие истории и подойдут, но в жизни им места нет, как и прочей сверхъестественной белиберде. И в моих сценариях для игр такого тоже не будет. Чтобы человек мог сжиться с персонажем, его переживания должны быть реалистичными. Чтобы, читая текст с экрана, он подсознательно чувствовал: «Блин, а ведь и со мной что–то похожее было. Или могло быть!»
«Предупреждение» от сестры не было первым. Юля частенько видела сны со мной, где я оказывался во всяких нелепых ситуациях, а потом мне тщательно их пересказывала по телефону или через ВК. Я же просто смеялся и мысленно отмахивался: мало ли что бабе в башку взбредёт? Я не идиот, чтобы принимать всерьёз продукт ударной работы чужих мозговых тараканов. Мозгошмыгов.
А тут ещё странное место и пионерский галстук, борьба с тёмными силами… Не употребляет ли она чего там? Сама гипотеза столкновения с кем–то высшим в реальном мире нелепая: ну какое дело могущественным существам до какой–то одной из миллиардов планеток, ежели они способны создать огромную вселенную. А слабые инопланетяне, которым может быть интересно, попросту не смогут до нас долететь, как и мы до них.
Если говорить о тех, кто нами управляет, то мы им интересны лишь в совокупности. Об одном человеке и говорить нечего! Это то же самое, как если бы я следил за каждым муравьём и общался с ним. Или пасечник смотрел бы за каждой пчелой, выписывая ей индивидуальные поощрения и наказывая за непослушание. В ином случае межпланетные контакты были бы постоянными. А не происходит этого, потому что абсолютно разные уровни развития: человек не может в общении дать тому, кого в религиях называют Богом, абсолютно ничего, как и заинтересовать оного. Он и так всё знает и всё видит. А если не видит, то ему это и не нужно, значит.
Но всё же несуразность сна не выходила у меня из головы. Интересно, причём здесь пионерский галстук? Я, конечно, понимаю, что найти и надеть элемент молодёжной советской атрибутики очень даже реально, ведь его можно купить на любой барахолке или даже заказать через Интернет. Можно и из шторы красной вырезать. Но это не даёт ответа на вопрос, зачем подобное мне, человеку, который галстуки никогда не любил и даже не умел завязывать? И при Союзе не жил. И в театрах и фильмах не играл. В этот раз фантазия сестры совсем уж далеко улетела от реального мира. Раньше она предрекала мне неприятности более приземлённые, типа проблем с заказом или ссоры с бабками в подъезде.
С детства Юленька обожала командовать. Она воображала себя некоей принцессой, а меня, очевидно, своим подданным. И вообще испытывала тягость к атрибутам королевской власти: чего только стоило её детское хобби – клеить и мастерить короны из всего, что под руку попадает. Неважно – картон, кропотливо обклеенный золотой фольгой, или глина с пластилином. Нацепит на себя такое уродство и щеголяет полдня перед множеством зеркал в старой родительской квартире! Хорошо, что закончилось это лет в шесть. А ещё лучше, что я всегда находил способ не принимать в её играх участия, занимался более серьёзными делами и совершенствовал свои мозги! А подурачиться есть и поинтереснее способы, ей–Богу. На форуме потроллить там, рассказ в жанре «ужасы» начирикать, напугав им анонимную доску объявлений…
Окончила моя сестра журналистский колледж. Даже не институт, хотя спокойно бы осилила и «вышку». Её позиция: «Нафига для такого пустякового дела универ? Писать статьи – это не ремесло, а духовное призвание, и академии для такого не надобны!» А вот с этим высказыванием я полностью согласен! Ты либо грамотный и с фантазией, либо технарь, либо бездарь ПТУшный, и дорога тебе в дворники да говночисты. Духовное призвание (а точнее, талант) у Юли на самом деле было, ибо сказки и стихи вправду выходили потрясающие! Особенно «тёмное фэнтези». (Кстати, этому я завидовал). Кто–кто, а она печататься во многих изданиях может без проблем, даже безо всякого учёного имени и высоконаучного звания. При том, думаю, не только детям понравился бы полёт Юлькиных мыслей. Да и подобные жанры сейчас набирают популярность.
Однако, Юлиане никогда не хватало усидчивости, чтобы довести до конца какой–то большой труд. Написать рассказ она может легко, а вот роман – нет. На десятой странице Анка–пулемётчица (так я её в детстве дразнил, ведь Юлиана – это и Юлия, и Анна) уже теряет интерес к своим героям. В её голове возникают новые идеи, очередное клятвенное «в этот раз я точно допишу до конца», несколько страниц в Ворде, и как пулемётная очередь – очередное творение.
С её именем всё непросто: сама она всегда предпочитала и предпочитает называться Юлей, а вот «Анну» не воспринимает никак. Ей не нравится, что «Анну» можно сокращать до «Нюрки». Живя в небольшом посёлке, мы чаще всего слышали именно последнее. Тёмные люди не понимают, что для большинства людей очень важно, чтобы их называли приятно. А вот Юля – имя вполне благородное: к нему крайне трудно придумать неблагозвучное уменьшительно–ласкательное.
Устроилась сестра очень хорошо для человека без высшего образования: в самую популярную газету Питера! Правда, с одним НО: самую популярную среди специализирующихся на домовых, чертях, инопланетянах и прочих выдумках воспалённого сознания. «Тайны. Загадки. Сенсации» называется. А благодаря чему ей так свезло? Познакомилась с одним довольно известным в газетных кругах журналистом Егором Свиридовым. Закрутился роман, ну и родила Юлиана моего племянника. Несмотря на похожие увлечения, отношения у них долго не продержались. Видимо, что–то не сложилось – уж в это лезть я не стану. Короче, разошлись они, притом решив, что алиментов она с него выдирать не будет. Взамен этого журналист пристроит Юлю в редакцию, которой владеет его друг с весьма странным пониманием мира. Собственно, этой газетой и оказались «Тайны». Всё решилось миром, и, главное, без какого–либо моего участия, отчего я был абсолютно счастлив, как трактор, успешно вспахавший поле.
Оказавшись на новом рабочем месте, Юля внезапно осознала, что к неопознанным явлениям тяготеет гораздо больше, чем к обычным питерским проблемам, поднимаемым в газетах, где моя сестра подрабатывала раньше. Она даже сына поначалу хотела назвать как–нибудь по–особенному, что естественно для творческих личностей. Например, Меркурием в честь самой близкой к Солнцу планеты. Я был против и напомнил Юльке, что Меркурий скоро отомрёт, потому что наша звезда расширится и поглотит его своим притяжением. Сестра не на шутку испугалась: оказалось, она стала верить в различные приметы, а подобная интерпретация имени, да ещё и из уст близкого родственника, может навлечь на своего обладателя раннюю смерть и прочие бесчисленные неприятности вплоть до раннего облысения и двоек по математике. Поэтому в итоге назвала племянника в мою часть. Точнее в нашу, образовав его имя от нашей фамилии – Арсений. Мы ведь Арсеньевы, а фамилию кавалера она так и не взяла, потому что считала это дискриминацией женского пола. Вышло, на мой взгляд, кривовато: Арсений Арсеньев. В любом случае, это всё же лучше, чем Меркурий или, допустим, какой–нибудь Ян или Мечеслав.
«Брр, до чего же слякотно! Ещё эта бабка настроение испортила, а потом сестра со своими фокусами. Снег радиоактивный, отравленный. Аньке бы это понравилось. Надо будет в гости пригласить – пусть с дозиметром походит: может, трактат потом напишет об обиженных леших, которые травят города в отместку людям за вырубку лесов».
После прочтения сообщения от Юли мой дух окончательно упал, и мне безумно захотелось вернуться назад в родной, до слёз любимый Питер, где я провёл своё детство и юность – опять оказаться с родителями; посмотреть, как подрастает племянник; встретиться с бывшими одногруппниками, наконец! Ну и с сестрёнкой повидаться – куда ж без этого. Можно ещё с одноклассниками, конечно, но отношения у меня с ними никогда не складывались в силу их тупости и агрессивности, так что обойдутся. Нервная система и так многого натерпелась в школьные годы, когда всякие негодяи не давали умным ребятам учиться.
Разозлившись на весь мир, я со всей силы стукнул кулаком по железному листу на остановке (как раз тому, который с плаксивой картиной), и как будто услышав мой гулкий призыв, ко мне медленно и беззвучно подплыл длинный высокий автобус. Он с лёгкостью остановился, и передо мной плавно растворились блестящие двери.
– Ого, какой Икарус мне дали! Молодцы, а то «лайны» уже задолбали! Ни согнуться, ни разогнуться!
Я не разбирался в сортах автобусов, а Икарусами называл ту технику, которая вызывала приятные эмоции и позволяла ездить с комфортом. Понимаю, что это неправильно, но мне так нравится, и пошли все к чёрту! Так привык с детства, так и останется! Когда–то давно, конечно, я наоборот любил всякие УАЗики и «Нивы», потому что от мягкой езды мне становилось дурно.
Должно быть, где–то в глубине души неприятие комфортных машин у меня сохранилось, и к горлу подступил тошнивый ком… «Странно», – удивился я, – «давно уже ничего подобного со мной не происходило». Но на всякий случай решил осмотреть автобус повнимательнее. У меня, как и у сестры, интуиция хорошая. Если что–то не так – не пропущу.
Передо мной стояла крупная высокая техника, будто только что сошедшая с конвейера. Сразу показалось, что поделка отечественная. Пусть и качественная, но японского и немецкого в ней ничегошеньки не было, начиная от самых маленьких железных этикеток на задах сидений, которые обычно не переводят, и заканчивая колёсами с русскими надписями. Да и общий интерьер подтверждал мнение логики: западная техника более округлая, глянцевая, будто игрушечная. А в нашей всегда чувствуется что–то масштабное, мощное, советское – монументальное. Чтоб и на ухабах колёса не отвалились, и даже по лунным кратерам, погазовав, проехать было можно.
Конечно, размазня на улице автобус не пощадила, и вся нижняя часть была заляпана грязью, но выглядел он очень новым: внутри техника радовала ещё не выцветшими шторками на окнах, чуть прикрывающими салон, в котором виднелись такие же почти не тронутые сидения и спинки, выполненные в стиле «модерн» – высокие и с изгибом под голову. Этот шикарный автобус в неказистом районе выглядел насмешкой над общей отсталостью жилых массивов. Почти как приземлившееся посреди свалки НЛО. Но, может, и до нашего захолустья потихоньку добирается прогресс? Наконец–то!
Отсюда ходил городской транспорт лишь по одному маршруту, поэтому я не стал проверять номер и молча сел на привычное место у окошка недалеко от водителя, чтобы при остановке быстро выйти, не шатаясь двадцать метров по салону. Равновесие я держал плохо, особенно на «лежачих полицейских». Их, несмотря на малое движение, разложили на ближайших улицах во множестве. Рядом ведь школа или детский сад, чёрт их там разберет. Никогда не обращал внимания на подобные мелочи. Своим делом надо заниматься, а не по сторонам глазеть. В детстве, когда ходил куда–то с Юлькой, она всегда как сорока трещала и описывала местность. «Смотри, новый магазин открылся! Надо заглянуть, посмотреть, что там продают». Я лишь недоумевал, зачем? Понадобится купить что–то конкретное – пойду и куплю. А так – нафига хранить в мозгу уйму лишней информации? Можно забить голову чем–то куда более полезным и производительным. Язык программирования ещё один выучить или хотя бы иностранный. Всё толку больше.
Об оплате проезда я не думал, потому что всегда носил с собой проездной на целый год. Могу позволить: даже при условии, что езжу раз пять в месяц. Водитель немым взором окинул мой документ из–под старомодной кепки и тронул свой дом на колёсах в путь. Я же принялся наслаждаться теплом. После промозглого ветра на улице прогретый печкой автобус – очень даже неплохо.
Автобус заметно тряхнуло на лежачем полицейском. Как хорошо, что я не ношу с собой мелочь: точно просыпал бы, ведь я как раз убирал проездной, и кошелек ещё не успел застегнуть. А ползать на карачках и собирать монетки даже в новом автобусном салоне – удовольствие то ещё. Никогда не любил круглый металл – карманы оттягивает, а толку никакого, ещё и рассыпать легко. Потом сиди, шуруй по всем углам. Да и куча бумажек в кошельке – тоже не особо удобно. Пойди разбери, не фальшивые ли, не слишком ли старые или помятые, разглаживай. А то получишь деньги, а их нигде принимать не хотят: качество не устраивает. То ещё удовольствие. Вообще, давно пора повсеместно переходить на более современные виды оплаты, например, банковские карты!
Сестра мне рассказывала, что у них уже давно такое практикуется. Приложил – и готово. А до нас цивилизация доходит медленнее и выборочнее.
Люди не хотят расставаться с привычной наличкой, но чего в ней хорошего? С карточкой гораздо удобнее, и защищённость выше. Кошелёк ведь и стащить могут, а здесь пин–код всё–таки, делающий её бесполезным кусочком пластмассы в чужих руках. Бывает, конечно, что и карточки крадут – глупых людей даже среди ворья очень много. Вот только кроме проблем с неё не получить ну абсолютно нечего, а если получишь, тебя быстро вычислят и заметут. У моего друга была такая ситуация: он тут же позвонил в банк, и добычу грабителя заблокировали за пару минут, а потом ещё и местоположение выяснили. На следующий день друг получил новую карточку, а мошенник – приглашение в суд. Есть, конечно, умельцы, которые успешно проворачивают схемы с банкоматами, но это такая несусветная редкость, что подобные истории во всей России можно пересчитать по пальцам одной руки, а изучают их только специалисты по информационной безопасности.
Я погрузился в раздумья и не заметил, как остался единственным пассажиром. Остальные, наверное, уже успели выйти. Может, их и вообще не было? Сел ведь «на автомате» на привычное место и принялся этикетки на сиденьях да жилые пейзажи рассматривать, даже не оглянулся. Мне нечасто приходится ездить в эту сторону города на автобусе, да ещё и утром, но на моей памяти в такие часы в общественном транспорте постоянно в больших количествах сидят бабки с тележками и громко общаются о своих бытовых проблемах. Например, об Украине или «прямой линии» Президента. О том, что больше всего на свете волнует нашего человека, особенно когда он живёт на одиннадцать тысяч в месяц.
Похоже, неприятная погода даже их умудрилась позапирать в квартирах возле любимых и родных телеэкранов. Ну хоть что–то от непогоды хорошее. Гораздо приятнее ехать в тишине, чем слушать их постоянное бурчание и бесконечные жалобы.
Телефон снова завибрировал, но на этот раз причиной было SMS–сообщение, причём очень странного содержания:
«Надеемся, ты скоро приедешь. Мы пошлём кого–нибудь тебя встретить! Далеко не уходи! Водитель довезёт до места...»
Что за чертовщина? До какого это места меня довезут? Что за дразнящее троеточие на конце? Вначале я подумал, что кто–то ошибся номером, но затем обратил внимание на дату отправки сообщения: 31.06.1980 г. Здесь я встревожился не на шутку. Это не похоже на очередную глупую рекламу – по содержанию смахивает на чей–то розыгрыш… Видимо, хотят, чтобы я ломал голову над бредом! Будет лучше всего, если я немедленно покину этот странный автобус и всё–таки вызову такси!
«Кто–то сумел быстро вычислить моё местоположение. Не надо было по ссылкам с телефона переходить! За мной следят!!»
Я крикнул водителю: «Остановите! Мне нужно выйти! … Меня тошнит!», на что не последовало никакой реакции: автобус, вырвавшись после моих слов из небольшой пробки, взревев, погнал вперёд с удвоенной силой. Не намереваясь сдаваться, я встал и подскочил к водительской кабине, но впереди было настолько темно, что не представлялось никакой возможности разглядеть того, кто управлял автобусом. Я вытягивал вперёд руки по очереди, одной держась за поручень, но ничего не мог нащупать. Неестественная темнота избирательно окутала переднюю часть Икаруса, как будто он загорелся, и это был чёрный дым от горючего без запаха. Даже лобовое стекло различалось крайне смутно, как будто видео на YouTube с очень низким качеством. За другими окнами при этом по–прежнему был белый день, и реальность от них никуда не отступала… Проносились киоски и магазины, мирно брели по своим делам редкие прохожие, и никому из них не было дела до Икаруса и его пассажира… Должно быть, они не видели чёрного лобового стекла, дыма, разрывов реальности, или чем ещё могла оказаться эта странная хрень?
«Надо держаться поближе к свету, чтобы никуда не провалиться», – решил я. Хватаясь за поручни, как обезьянка по лианам, я быстро добрёл до «задницы» Икаруса. А там «убегал» город. Он серел своими заснеженными хрущёвками. Я принялся махать руками, чтобы привлечь внимание проезжающих мимо машин. Не среагировал никто. Лишь один мужчина оторвался от своей «баранки», посмотрел мне в глаза и, даванув на «газ», умчался прочь, обгоняя грузный неповоротливый общественный транспорт.
– Сволочи у нас, а не народ! – выкрикнул в сердцах я, а потом, в целях собственного успокоения, принялся вслух высказывать предположения относительно причин моего неведомого задержания.
– Наркотой накачали! Загипнотизировали! Или вообще убили! – кричал я сам себе, пытаясь хоть как–то объяснить происходящее. Но ответа всё равно не следовало.
– Перехватить управление! – отдал я сам себе приказ и вновь рванулся к водителю. Но на середине пути мои ноги настигла слабость, и я упал на колени, не в силах больше сделать ни шаг вперёд.
Началась паника. Не хотелось бы, чтобы пранк со мной вошёл в число «вышедших из–под контроля». Автобус всё набирал и набирал скорость, она уже перевалила за сотню, судя по моим внутренним ощущениям. И уже ни одна машина, кроме гоночной из Формулы–1, не смогла бы угнаться за бедным пассажиром поневоле.
– Отлично, просто замечательно! Они меня что, угробить собираются?! Вот почему я не люблю выходить из дома. Только вышел, и уже умудрился во что–то вляпаться! – я погрозил кулаком в сторону водителя и аккуратно встал. Но тут же чуть не упал, ибо автобус подскочил на лежачем полицейском или просто каком–то ухабе с окраин. Пришлось крепко вцепиться в поручни. Что бы ни происходило, лучше встретить это не лежа на полу и без физических повреждений.
– Я хочу домой, в квартирку… – шептал я, повернувшись лицом в темноту, в которую погрузилось не только водительское место, но и несколько передних рядов.
Я рванулся к тревожной кнопке экстренного торможения: благо, Тьма её ещё не окутала, и стал судорожно давить на неё, с трудом удерживая равновесие. Не работает! Хотя да, для кого рядом аккуратно приклеенная и написанная каллиграфическим почерком надпись «Кнопка не работает. Обращайтесь к водителю»? Российский автопром, мать его… и как к этому водителю обратиться, если он глух как пробка и вообще непонятно где! Может, попытаться разбить окно? Хотя, даже если сумею, вывалиться из несущегося на такой скорости автобуса – точно смерть.
И снова СМС: да они надо мной издеваются!
«Бортовой компьютер завис. Просьба подождать ремонтного работника». И снова та же дата, которая на этот раз задорно мигала красноватым.
– Я вас по судам затаскаю, гниды. Вот только на улицу выйду! Если выживу. А если не выживу, этим займутся мои родственники!
Видимо, просто так меня не выпустят. Угрозы ожидаемо бесполезны. Да и микрофонов в салоне вроде не видно. Хотя, могут быть маленькие, спрятанные под обшивкой сидений, например. Но зачем вообще меня похищать или накалывать галлюциногенами? Надо мной что, опыты ставят? Поймали первого попавшегося прохожего, или им нужен был именно я? Будто в ответ на мои вопросы «Икарус» снова тряхнуло, и он довольно заурчал своей внутренней инфраструктурой.
Я рухнул на ближайшее сидение и достал телефон. Позвонить в службу спасения, в полицию, хоть куда–нибудь! Зря что ли я плачу им налоги? Ну ладно, не всегда… Хоть я предпочитал «чёрную зарплату», думая: «зачем отдавать свои кровно заработанные деньги непонятно на что», крупные фирмы так не работали. И чинно отстёгивали львиную долю моего дохода государству. Может, впервые от этого польза для меня будет. Но и тут гады–похитители меня переиграли. В углу экрана светился перечеркнутый значок сети. И даже экстренные службы не работают! Сети нет, вообще никакой! Хотя от НИХ–то я получал смс–ки! Или тогда связь ещё работала, а теперь «их бортовой компьютер завис» и вызывает перебои? Перебои связи для тех, кто внутри находится! Я читал, есть такие устройства, только ничего хорошего мне это не предвещает. Но зачем им я? Логике ситуация не поддавалась. Идей, ЧТО ещё предпринять, не было, и я решил просто ждать. Когда–то же эта поездка или галлюцинация должна закончиться?
От нечего делать я апатично уставился в окно на проносящиеся мимо дома, рекламные столбы, всюду понатыканную олимпийскую символику «пяти колец» и редких прохожих. Которым ожидаемо не было до меня никакого дела. Всё–таки будний день, и уже далеко не раннее утро – все заняты чем–то своим. Сейчас я был бы безумно рад какой–нибудь любопытной «Юле», глазеющей на всё подряд. Замахал бы руками, подал бы знак! Это могло быть шансом спастись. Но ни один человек даже не повернул голову в сторону «Икаруса». Только мокрая афиша сорвалась со столба и, хлопнув по стеклу, будто прощаясь, унеслась вдаль. «Спешите на представление с весёлыми клоунами», – успел прочитать я.
Но в основном всё посвящено Олимпиаде. Игры закончились ещё в феврале, а грязные обветренные плакаты никто не снял до сих пор. Скоро, наверное, и сами отвалятся, как этот, оставив о себе лишь воспоминание и новую порцию мусора… Скоро и следа не останется о международной славе этого города. А обо мне? Что останется от меня после этой «поездки»? Я постарался отогнать панику и сосредоточиться хоть на чём–то. Выходило плохо: сердце стучало как бешеное, по спине ощутимо стекали капельки пота. Я стиснул зубы и с силой вцепился в спинку сидения передо мной. Вдох–выдох, вдох–выдох. Я справлюсь, я найду выход, я надеру зад всем, кто это сделал со мной. Главное – сохранить трезвый рассудок, а там мы ещё посмотрим, кто кого. Я умнее вас всех! Вы хитры, а я хитрее!
Автобус тем временем ещё ускорился, но при этом будто стал двигаться более ровно. Больше ни одной пробки, поворота, препятствия или лежачего полицейского – дорога выпрямилась, будто взлётно–посадочная полоса, и стрелой несла меня вперёд, в Приключение.
За окном – какие–то частные кварталы, потом сады, леса. Ехали мы на природу.
Через недолгое время меня начало клонить в сон. То ли моё предположение о наркотиках было верным, и они уже начинали растекаться по моим венам, то ли сказывалась усталость и нервное перенапряжение, то ли ещё по каким–то причинам, но пытаться вырваться на волю из объятий Морфея у меня уже не оставалось сил. Автобус явно не собирался останавливаться – более того, он только прибавлял скорость, а за окном становилось всё темнее, темнее и расплывчатее, хотя до вечера по моим расчётам должна была быть ещё уйма времени… Мне казалось, что с того момента, как я сел в этот злополучный транспорт, прошёл от силы час. Но темнота за окном оставалась непреложным фактом. То ли мы так долго ехали, что наступала ночь, то ли это так работают стёкла, то ли у меня потемнился рассудок. Или всё–таки ударился головой и на некоторое время потерял сознание? Или я незаметно для себя несколько раз заснул и проснулся? «А, может, я и сейчас сплю?» Последняя мысль пронеслась, будто единственный шанс на спасение. Но, увы, она оказалась неверной, ведь я попробовал всюду себя пощипать, но ничего не получилось, и длинная хреновина под названием «автобус» со мной внутри продолжала свой неведомый забег в неведомую даль.
Я бессильно откинулся на спинки сразу двух сидений и теперь уже по–настоящему погрузился в глубокую дрёму, мысленно готовый к любому повороту событий и даже к Страшному Суду.
Сквозь дрёму я услышал женский… хотя, скорее, девичий голос – тихий и жалобный:
– Помоги мне, я не смогу сама отсюда выбраться. Этот лабиринт слишком сложный для меня…
Он звучал, как будто из подземелья, но в то же время приближался ко мне. Из темноты всплыл странный сияющий силуэт человека, сложил на груди руки, по–японски поклонился и пропал, будто растаял в окружающем свете, а затем всё вокруг взорвалось сильнейшей вспышкой, и я приоткрыл на мгновение глаза, чтобы вновь (и на этот раз окончательно) провалиться в сон без снов и видений.
Уплывавшее сознание успело лишь заметить, что мы окончательно на природе – сплошной лес. Фонари практически пропали, и только редкие круги света намечали прямую, будто линия Президента, дорогу во мраке. Растения в начале весны, когда снег уже растаял, не отличаются красотой и изяществом, а голая почва ещё сильнее глушит свет, не давая рассмотреть окружающую природу подробнее. Света из окна автобуса хватало только, чтобы различить многочисленные стволы и чёрные ветки по обочинам. «Разве где–то около Сочи есть такой густой лес и пронзающая его, будто стрела, дорога? Скорее, на Сибирь похоже…» – пронеслась в голове последняя мысль.
Больше я не мог вспомнить ничего до тех пор, пока не очнулся от сильного толчка…
***
Часть Первая – «Совёнок и его обитатели»
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЗНАКОМСТВО С ЛАГЕРЕМ и ЗАСЕЛЕНИЕ
«Я что, таки заснул за компом?» – была моя первая мысль после пробуждения, но до открытия глаз. Ведь спал я, очевидно, сидя и в одежде. Но свежий запах леса тут же сбил меня с толку. Ароматизаторы я к себе в квартиру точно не покупал. Хотя, может, и стоило, запах очень приятный, летний. Да и птицы кругом щебечут… «Какие ещё птицы?! Разве вороны могут щебетать?» С трудом продирая веки, я рывком вскочил на ноги и тут же ударился о сидение автобуса перед собой. «Где я?» – картина, представшая передо мной, была абсолютно незнакомой. Пустой автобус, за окном какая–то зелень и что–то, напоминающее старомодную остановку. Я совершенно не мог понять, где нахожусь, и бессмысленно крутил головой из стороны в сторону. «Как я здесь оказался?» Я потряс головой, прогоняя остатки сна, и, наконец, вспомнил вчерашний день. Хотя вчерашний ли? Послание от сестры; подозрительная старуха; несущийся, как спортивная машина, автобус; тьма, окутавшая водительское сидение и приближающаяся ко мне; мои попытки выбраться; неработающий телефон; странные смс–ки; навалившийся внезапно сон; непонятное видение; наконец, просьба о помощи из пустоты… Может, я просто заснул и проспал свою остановку, а все тревоги и страшные вещи, которые пережил в автобусе, – на самом деле лишь тягостная бредь от переутомления, и сейчас бы неплохо даже извиниться перед водителем, на которого я наорал, хотя он ехал ради единственного пассажира. Но вторая мысль меня отрезвила.
Нет, маршрут автобуса от моего дома всего один, и точно не ведёт в лес! Даже если я проспал конечную, и автобус поехал в парк, на автобусный парк это место совершенно не походило. Скорее, на обычный парк, для прогулок.
Куда же я всё–таки доехал? Докуда успел добраться? Это депо, гараж, автовокзал, загородная стоянка, или что?.. Скорее всего – последнее. ЧТО…
Автобус стоял, и его двери были распахнуты. Открыты настолько широко, что будто исчезли вовсе. Пазы, куда они могли убираться, явно отсутствовали. Я всегда любил технику и решил удовлетворить своё любопытство. Протянув руку со своего места, я пощупал рамку двери, но никаких щелей там не ощутил. «Интересно, куда ушли створки? Вот это высокая технология!» Я даже восхитился, с наслаждением потягиваясь. «А, может, их просто свинтили за ночь, дабы на металлолом сдать?» Это объяснение было проще и логичнее, хотя гораздо более банальным. Жизнь вообще банальна, увы. В ней нет места чудесам и сказкам. Работа, деньги – рутина. Мысли потекли по более привычному руслу, да и спина сильно затекла. Всё–таки спать сидя неудобно. Но вот почему я сидел впереди, хотя засыпал на последних рядах, меня что, кто–то перенёс? Нафига? А ещё мне было жарко, очень жарко. Особенный жар чувствовался в ногах, и первой моей мыслью было скинуть с себя всю одежду, начиная с сапог. Я снял куртку, но остальное – это чересчур. Двери автобуса открыты, но ещё не известно, что ждёт за ними. А встречать неизвестно что босиком, а, тем более, голым явно в мои планы не входит. Мало ли, убегать придётся. Для того, чтобы отогнать от себя столь аморальную, но привлекательную идею, я как следует потряс головой и даже слегка долбанулся ей о поручень, чтобы уж наверняка проняло. Это неприятно, но иногда помогает. Уфф! Но жара отступать и не думала.
– Можно хоть обувь–то снять? – спросил я сам у себя, и сам же себе ответил:
– Нет, Лекси, нельзя. Здесь грязный пол, и ты заразишься какими–нибудь шипицами, как в отеле в той командировке – потом будешь их год морской солью изводить.
Поглядев в окно, я наконец–то осознал, что на улице лето. Обильный свет заливал весь салон. По обочинам дороги ярко зеленели поля, перемежающиеся одинокими деревьями и кустарниками. Я что, проспал несколько месяцев? Или почему я ничего не помню? Автобус явно тот же, что и «вчера». Но «вчера» было начало марта, а сейчас? Больше на середину июля похоже. Это что ж за регион такой тропический экваториальный?
Я встал, нетвёрдым шагом дошёл до водительской кабины и рванул в сторону аккуратно выглаженную шторку. Водителя за рулём не было, а из идеально прозрачного лобового стекла открывался вид на извилистую грунтовую дорогу. Казалось, она бесконечно тянется вдаль… Солнце светило из «задницы» автобуса, а потому всё было видно чётко и ровно, и глаза ничем не слепило. Но при этом горизонта я не различал, он куда–то «скатывался».
Я достал смартфон и сделал несколько снимков для истории. Хлоп–хлоп. Что бы со мной ни случилось, доказательства не помешают. Глаза сами собой отметили заряд: восемьдесят девять процентов. Выходя из дома, я снял своё переговорное устройство с зарядки. А за день неактивного использования оно как раз теряло процентов десять. Значит, это было вчера… да и дата на телефоне подтверждает. Вряд ли кто–то додумался специально разрядить смартфон и переставить дату. Это уже попахивает паранойей и вообще требует больших технических ресурсов!
Снимки получились очень удачные. Безмятежная природа средней полосы России. Такие пейзажи нередко в инете призы в фотоконкурсах выигрывают. «Красиво, конечно, но… ГДЕ Я?!» – воскликнул я, пряча смартфон, и уверенным движением ударил по центру руля, чтобы подать знак. Нутро автобуса зарычало, а потом взвизгнуло. Я отпустил «клавишу» и посмотрел в окно: не бежит ли ко мне водитель. Может, и отчитает за вторжение в его рулевую «епархию», но хоть объяснит, где я нахожусь, и когда они возвращаются назад в Сочи, дабы прихватить меня с собой. На крайняк, закошу под пьяного, мол пойми, мужик, бывает, не помню ничего. Я даже залез в карман за проездным, готовясь его показать ещё раз на случай, если водитель сменится или забудет о своём клиенте. О «похищении» и прочем я решил ничего не говорить, надеясь, что водитель не в курсе. А просто заказали довести до нужного места. Такие любят не впутывать в дело лишних свидетелей, используя их «в тёмную». Не такая я важная шишка, чтобы ради меня целый заговор устраивать. Уж тем более, если я и так «ничего не помню».
«Но лето? Откуда здесь лето? Или, вернее, как я оказался в этом лете? Насколько я понимаю, такой теплоты сейчас нет нигде – ни в Северном полушарии, ни в Южном… В одном весна – в другом осень. Разве что экватор, что маловероятно… Поэтому надо бы ещё дату на всякий случай у водителя уточнить». Не увидев никого, я, нервничая, ударил по кнопке ещё раз и задержал руку секунд на десять. Автобус вовсю «дудел» до хрипоты, но дорога всё также оставалась пустынной.
«Наверное, он покемарить решил. Такая жара… самое оно вздремнуть. Может, и выпил, и ничего не слышит. С них станется. Если заложил за воротник, хуже всего – ждать, пока протрезвеет. С пьяным я не поеду!» – решил я про водителя и решительным шагом вышел из автобуса с твёрдым намерением сейчас же отправиться на поиски, чтобы выяснить, кто и с какой целью посмел совершить столь вопиющий акт насилия над моей личностью.
«Кстати! Надо бы ещё раз попробовать вызвать полицию или хотя бы посмотреть по Яндекс.Карте, где я очутился! Вдруг сигнал появился». Когда фотографировал, то об этом не вспомнил. Не проснулся ещё до конца, бывает…
Однако мобильного сигнала опять не было. Совсем. Странно. В автобусе его не так сложно заглушить, но здесь–то что? Я попробовал набрать экстренные службы, но даже они, как и раньше, находились вне зоны доступа…
«Это глушители по площади? Ладно ещё в автобусе, но под открытым небом?! Я уже достаточно от «Икаруса» отошёл. Экстренные службы должны везде работать! И чтобы даже их заглушить на таком расстоянии, нужно очень дорогое оборудование, японское. Я на какой–то частной территории… или военном испытательном полигоне? А вроде ничего подозрительного не видно: ни вышек, ни заборов с колючей проволокой под напряжением. Тишь да благодать… Ага, думают, я расслаблюсь и позволю делать с собой, что угодно. А фиг им! Бежать, срочно бежать! Сам же слышал, как похищают людей, а потом… а потом на органы! Или, может, какой–нибудь маньяк, типа «Конструктора» Джона Крамера из «Пилы», решил поиграться со мной… Да, действительно, на игру больше похоже. Иначе зачем оставлять мне свободу действий? Или каждое движение может стать последним… Оружие бы, оружие! А ещё надо валить подальше от этого автобуса!»
Выйдя на дорогу, я осмотрелся. Мне хотелось подыскать себе путь для отступления, но через секунду такое желание исчезло, а сам я глупо замер, осматривая окрестности. Странное чувство… созерцания… красоты? «Как будто в сказку попал!» – ни к селу, ни к городу подумал я. «Вот такие пейзажи надо было для своей игры брать, но только кто их нарисует?» Действительно, всё вокруг казалось гораздо более привлекательным, нежели виденное мною за последние месяцы. Будто во сне из раннего детства очутился! Солнце, поле, лес вдалеке – Свобода. Всепоглощающее ощущение юности: перед тобой открыты все дороги: иди по любой, куда сердце позовёт. Или даже раскрой крылья и лети наверх, к Солнцу. Весь мир – он твой. Твой навеки.
Всё–таки, что я, что сестра – натуры творческие. Может, поэтому я и не засел, как многие мои знакомые, в офисе с девяти до шести, хотя были и очень неплохие предложения. Я всегда мечтал сделать что–то своё. Я – тоже творец. Пускай я – программист, а не художник или композитор. Но создать идеальный программный код – это тоже нужно иметь талант, особое видение, вдохновение.
Но не зря говорят, что все творческие люди – странные. Малость не от мира сего. Тараканы в моей голове явно эту идею приняли к сведению и активно используют. А иногда моя неугомонная логически–математическая муза и вовсе берёт верх над разумом и привычным рационализмом, заставляя восхититься чем–то прекрасным, будь то грамотно составленный плагин, доведённый до совершенства, новый офигительный девайс, или даже, как сейчас, пейзаж. «Разве может в окружающей красоте таиться что–то злое, опасное? Не место ему тут!» Желание сражаться за жизнь ушло куда–то вниз… Туда, под окутанную мягкой травой землю, за таящийся за лесом горизонт, и я задумался.
«Похоже ли это место на убежище маньяка? Думаю, нет… Маньяки – они в тёмном лесу в лачуге или в бетонной тюрьме под колодцами всякими своих жертв прячут. А здесь просто забытое Богом место, настоящая дикая русская природа с бесконечными нераспаханными полями. Да и зачем маньяку отпускать жертву на свободу? Поиграть, возможно. Но здесь и убежать не проблема, и спрятаться, а можно и дубинкой обзавестись – растительности для этого достаточно».
«Сумасшедшие учёные или военные эксперименты тем более должны быть в лаборатории, да и датчиков на мне никаких нет. Если, конечно, они не вшиты».
«А вот ещё террористы, ИГИЛы всякие. Они людей как вербуют? Привозят в райский уголок и внушают, что перед дураком – загробная жизнь, и чтобы остаться в ней навсегда, надо взорвать бомбу и оборвать несколько десятков невинных жизней… Тогда будет тебе бесконечное вино с виноградом да райские девы–гурии. Уголок и правда вполне себе райский; гурий, правда, не наблюдается, но они в любом случае не на того напали! Я невербовочный, меня просто так не объегоришь! Я жить люблю!»
Но до чего же хорошо! Эта чистая зелёная трава, эта без единой трещины и царапины девственная грунтовая дорога (казалось, что колёса её ни разу не касались), по её краям фонарные столбы, похожие на миниатюрные останкинские башни, как у нас в Сочи. Кое–где и высоковольтные имеются. Всё–таки добралась и в этот уголок цивилизация. Один из столбов–гигантов, стоящий недалеко от меня, привлёк моё внимание. Похоже, он выше, чем обычно. Или мне так только кажется… Надо подойти поближе. «Всё зафиксирую! Всё!» Я в третий раз достал свой самсунговский смартфон гэлэкси, который успел уже спрятать в карман после попыток неудачной связи, включил камеру и сделал ещё несколько снимков этого местечка. «Продолжение истории. Потом будет, что в газету отправить». Правда, такой материал разве что к Юлиане в «Тайны. Загадки. Сенсации» возьмут. Похитили и отвезли в бескрайние поля. На свежий воздух вытащили в принудительном порядке, прогуляться хотели заставить. Не хватает только летающей тарелки вместо автобуса, чтобы история выглядела совсем канонично. Но вообще, становиться звездой номера в газете про проделки привидений и зелёных человечков хотелось не особо.
Надо мной пронеслась большущая белая птица, напоминающая аиста. Только без мощного клюва. Она на бреющем полёте спустилась прямо ко мне, обдав лицо резким порывом воздуха от взмахов обширными крыльями, вытянула вперёд когтистую лапу и дотронулась ей до вытянутого вперёд телефона. Хорошо, что я успел пригнуться. Явно не сорока, но к блестящему тянется, да и людей не боится. «Ручная?» – удивился я. – «Может быть, просто с курса сбилась», – птица, кажется, мысленно согласилась со мной, поджала под себя ярко–коричневые лапы, вновь набрала высоту и решительно умотала прочь, скрывшись не то за деревьями, не то в облаках. Значит, или людей здесь совсем не бывает, что невозможно, раз недалеко остановка автобуса, или кто–то её кормит… «Меня захватили эко–террористы?» – рассмеялся я. – «Людей ненавидят, природу обожают, и птиц подкармливают. Причём, этими самыми бедными людьми».
Я с удивлением понял, что совершенно расслабился. И даже моё «похищение» не вызывает больше с трудом контролируемого бешенства. Весело будет потом выложить в инст всю эту историю вместе с фотками или рассказать той же сеструхе за банкой пива.
Но это всё – потом, а сейчас–то что делать дальше? Единственной идеей было дождаться водителя автобуса. Так что я повернул назад. Но практически сразу осознал, что совершил непростительную ошибку. Рассматривая природу, охотясь за фотками высоковольтки и наблюдая за птицами, я упустил автобус из вида! И вообще упустил! Когда я снова посмотрел на остановку, там ничего не было. Я подошёл к тому месту, где Икарус должен был бы стоять, чтобы увидеть вмятины от колёс, и увидел их, но по отдельности без следов езды (грунт был довольно мягким, и любой след на нём отображался очень чётко. Ещё и плавящая жарень). Я увидел ямки от четырёх раздельных шин с каждой стороны, и никакой тебе полосы. Как будто автобус просто поставили здесь, спустив его с неба, но он вообще не двигался. И простоял так изрядно – часов эдак пять. А потом его так же в небо и забрали. Но вертолет я бы точно не пропустил: ещё бы, в такой тишине. Только птички чирикают, да шмели жужжат.
А ещё странность заключалась в том, что я не услышал звука мотора, и даже не почувствовал духа бензина, хотя это было крайне маловероятно, ведь резкие запахи меня с детства раздражают!
– Что это, мать его, за чертовщина!
Попробовал снова громко позвать несколько раз водителя, активно используя при этом нецензурную брань. Чего церемониться со злостными нарушителями прав личности или их сообщниками? Хотя какой водитель, если автобуса и в помине нет? К сожалению (или к счастью), моя попытка закончилась провалом, и тишина не нарушилась ничем, кроме моего голоса и лёгкого шелеста травы.
Посмотрев на противоположную сторону дороги, я понял, что не заметил самого главного. Что–то я сегодня совсем расклеился. Всё про логику рассуждаю, но зачем нужна остановка посреди леса и полей, не подумал. И точно, в отдалении виднелось какое–то учреждение, состоящее из нескольких невысоких корпусов, огороженное высоким железным забором. Оно располагалось не совсем у дороги, но к нему вела протоптанная тропинка от остановки. Я пригляделся повнимательнее. Вверху ближайшего ко мне здания красовалась надпись, выполненная сероватыми металлическими буквами с лёгким отливом – «Совёнок». Я сразу понял, что это учреждение детское, потому что представить юридическую контору или загородную виллу с таким названием было бы крайне трудно даже с моей богатой фантазией. Да что с моей?! Даже с фантазией моей сестры, и то! А уж она горазда на всякие нелепые придумки…
Мои предположения подтвердило слово «пионерлагерь», выбитое на массивных воротах учреждения пониже. Тут же вспомнилась СМСка сестры про пионерские галстуки. Её точно не могли вовлечь в заговор против меня или в какие–то эксперименты. Хоть мы с Юлианой и не особо близки, сестра меня любит и любого прикончит, кто хоть пальцем меня тронуть надумает. Недаром мы близнецы. Только… Может, это как в фильме «Игра»? Она мне розыгрыш устроить решила? Вообще, не в Юлькином стиле, но мы уже так давно не виделись… Ух, намылю я ей шею, если это – её рук дело. И пожизненно буду только Анкой и называть. А–то и Нюркой, ежели в ближайший час не выберусь отсюда!
Я, конечно, злился. Да какое там злился, я был просто в бешенстве! Но идея, что я оказался здесь благодаря идиотской выходке сестрицы, нравилась мне куда больше, чем террористы или маньяк, или продажа на органы. И хоть в версии имелась куча противоречий, взять хотя бы то же лето вместо ранней весны; но, во–первых, Юлиана обладала не дюжей фантазией; во–вторых у неё был хоть какой–то мотив устроить такое шоу именно мне; а в–третьих, не похоже, чтобы моей жизни серьёзно угрожали. Да и местечко уж больно своеобразное. Сооружать такое специально для меня, конечно, никто бы не стал, а вот арендовать… Наверняка, в глуши не один такой заброшенный «пионерлагерь» есть. А место явно дикое, раз даже сотовый не ловит. Да и загадочное исчезновение автобуса только подтверждает эту теорию. Нечто подобное можно инсценировать, если постараться. Фокусники всякие там вон и Эйфелеву Башню исчезать заставляли, а она куда больше пресловутого «Икаруса».
– Небось растратилась преизрядно! Какое легкомыслие – у неё же ребёнок подрастает – в школу готовить надо! – и я топнул ногой.
Решив оставить за рабочую версию происходящего именно шутку сеструхи, я принялся рассматривать «пионерлагерь». Какие пионеры в наше время? В лучшем случае, скауты или ролевики. Но надо отдать должное специалисту по декорациям. Выглядело всё очень по–советски. По бокам стояли две скульптуры, изображающие пионеров – мальчика и девочку. Мальчик дудел в горн, а девочка стояла с поднятой кверху рукой, будто показывая на неопознанный летающий объект и приглашая своего спутника вместо бесполезных дуделок присоединиться к созерцанию сверхъестественного. Вперёд в космос! Построим коммунизм на Луне и на Марсе! «И на Марсе будут яблони цвести!..»
Если это Юлиана, то расстаралась она с поистине королевским размахом. Наконец, нашла, куда приложить амбиции? Да и идею воспитать меня она, как «старшая» сестра, лелеяла, должно быть, с пелёнок. Где только на свои царские амбиции деньги взяла? Ну да с неё станется. Небось, кого из бывших подключила…
Эти мысли меня несколько успокоили, и очень вовремя. Ворота «пионерлагеря» со скрипом приоткрылись, и в проёме показалась миловидная голубоглазая девушка славянской внешности с длинными светлыми волосами, заплетёнными в две косички, будто в русской народной сказке. Причём, её косы, подвязанные бирюзовыми ленточками в тон голубым глазам, опускались до самых бёдер! Даа, такая причёска точно на любого произведёт неизгладимое впечатление, что уж про меня говорить. Это ж если косы распустить – волосы до коленок будут!
Сказочная природа, сказочная девушка: что ж, надо отдать должное режиссёру этой пьесы. Чувство стиля у него отменное. Может, предложить ему потом вакансию дизайнера? Осталось только избушку на курьих ножках поставить для полного антуражу…
Девушка тем временем сделала несколько шагов в мою сторону и остановилась, посмотрев прямо в глаза. К моему удивлению, она была одета во что–то, напоминающее школьную форму, а на её груди алел очень пышный и длинный пионерский галстук, хотя по возрасту девушке было лет 17, и подходила она больше для комсомола, нежели пионерии. И опять же, на дворе сейчас двадцать первый век, и никаких пионеров в России давным–давно не существует! Но короткая пионерская юбочка открывала прекрасный вид на стройные длинные ноги. Да и в целом форма ей была к лицу; подчёркивала всё, что нужно, оставляя при этом простор для буйной фантазии.
Сам я родился поздно и не успел застать советские времена, но даже минимальных знаний истории хватало, чтобы заметить всю нелепость ситуации.
Может, это какой–то карнавал, либо съёмка фильма из советской истории? Опасения насчёт маньяков и террористов окончательно ушли. Разделка на органы также показалась нелепостью: «Ежели бы они того хотели, то просто воспользовались бы временем, пока я спал, приковали и вырезали, что им там надо. Слава Богу, я уже проснулся, и всё, вроде, на месте! Ничего не болит…»
«Небось, ещё и съёмку ведут безо всякого моего согласия! Или у меня провалы в памяти – вот и не помню, как я согласие подписывал, под гипнозом подсунутое?» – промелькнуло в моей голове, но девушка прервала поток рассуждений и, как ни в чём не бывало, спросила:
– Привет, ты, наверное, только что приехал? – «а может быть, это её рабочая форма? Официантки в кафе, например. В некоторых ресторанах персонал одевается в национальную одежду. В центре Сочи хватает таких заведений. Может, и тут нечто подобное, игровое».
Я задумался об этой версии, но девушка подняла руку и щёлкнула пальцами перед собой, привлекая моё внимание.
Ну конечно, я только что приехал. Это самоочевидный факт, спорить с которым я не мог в силу его неоспоримости. Другой вопрос, что слова девушки показались мне чересчур… наивными? Судя по выражению её лица, в моём приезде не было ровным счётом ничего необычного. Смотрит не настороженно: скорее приветливо, однако не удивлённо. Ну да, у неё тут, должно быть, каждый день автобусы исчезают.
– Куда приехал? Что здесь происходит? – недоумевал я в ответ на её вопрос. Но девушка явно считала, что я и должен здесь находиться, что именно это единственно правильное и логичное положение вещей во Вселенной.
– Как куда? – блондинка подошла ко мне почти вплотную, поправляя свою белоснежную рубашку, и удивлённо подняла брови. – В «Совёнок» же!
В доказательство своего мудрого умозаключения русская красавица указала рукой на вывеску и посмотрела на меня, как на дурачка, демонстративно поведя плечами и поджав губы.
– Я не слепой – я прекрасно вижу, что это «Совёнок», – показав одновременно с ней пальцем на надпись, сказал я. – Ты мне лучше скажи, я сейчас в России? И в какой области? Это Краснодарский край, Лоо, Псоу? Мы в Абхазии? Почему так жарко? На дворе, вроде как, март! Даже для Кавказа это слишком… Вот у меня в Сочи тоже аномально, но холодно. Госссподи, что с погодой–то творится! Проехал несколько километров, и уже такая перемена климата!
– А что с ней творится? – большие глаза девушки несколько раз недоумённо моргнули. – Какая перемена?
– Да даже если и жара, то откуда трава и листья? Когда успели озелениться эти серые заросли? – я подошёл к серым железным воротам и провёл по резному краю, обвитому сочным плющом. – Прошлогодняя зелень давно уже опала, а новые почки раскрыться ещё не должны бы успеть – март месяц.
– Не, это ты проспал лишка. На дворе уже давно лето. Лето вовсю, – девушка подошла и тронула меня за плечо, дабы я обернулся. Она недоумённо вытаращила глаза, секунду подумала, пожала плечами, снова вытаращила глаза, и, явно придя к какому–то выводу, возмущённо сверкнула глазами. Будто я перед ней в чём–то виноват, и она от меня извинений ждёт. Когда только я её обидеть успел? Такая замороченная – прямо Василиса Премудрая!
Так и не дождавшись от меня никакого ответа, она поправила косу и твёрдо заявила, как будто аксиому произнесла:
– Ты просто фордыбачишь и разыгрываешь! И вообще какой–то странный. Перегрелся что ли? Сам приехал, и не знаешь куда и когда? Надо тебе отрывной календарик подарить будет на конец смены, чтобы не забывался!
– Какое лето? Какое приехал? Не приехал я – привезли меня. Я к вам и не собирался…
Девушка довольно резко перебила меня, отмахнувшись рукой, как будто я говорю что–то совсем неважное и будничное.
– Раз ты новенький, тебе надо к вожатой. Она всё расскажет и заселит.
– Не надо меня никуда заселять! Я путёвок не покупал – ещё не курортный сезон… – девушка мой возглас проигнорировала, и я понял, что дальнейшие расспросы бессмысленны: добиться вразумительных ответов от этого создания мне не удастся, и я только ещё больше накалю себе нервы.
Решено! Найду кого–нибудь более осведомлённого.
– Сейчас пойдёшь прямо, дойдёшь до площади с памятником, потом налево. Там будут домики. Спросишь у кого–нибудь, где домик Ольги Дмитриевны, тебе и покажут.
Её предложение показалось мне разумным, ведь лучшего решения в данный момент я придумать бы всё равно не смог. Вожатая – не вожатая, мне любое начальство подойдёт. Ну я им щас устрою! Они у меня ответят за попрание прав человека! Пусть даже это – просто розыгрыш, я на него согласия не давал. Так что с превеликим удовольствием выслушаю их отмазки, а там решу, что с этим делать. Подавать в суд на такие глупости точно неохота, но как минимум моральное удовлетворение за эту нервотрёпку я получить просто обязан. Даже если вместо какой–то Ольги Дмитриевны в домике окажется Юлиана с большим тортом и в игрушечной короне.
Несмотря на решимость, уверенности в ногах я всё ещё не чувствовал (уж слишком долго разоспался в автобусе, хотя обычно вообще не умею в транспорте дрыхнуть; особенно, сидя), и с опаской зашёл за приоткрытые ворота, прикрывая их за собой, чем вызвал недовольство своей собеседницы:
– Эй, ты совсем уже дурной? Мне тоже туда.
– Прости, прости… не о том я думаю, – я снова открыл дверь и пропустил девушку. Она хмыкнула и быстро скрылась между густыми высокими кустами, махнув напоследок на тянущуюся вглубь территории дорогу. Интересно, а что она сделает, если я развернусь и пойду обратно? Выскочит из–за кустов и силком потащит на эту их площадь, в эти, как их там, домики? Следит за мной? Я резко подскочил к зарослям и заглянул за них, но блондинки и след простыл. За кустами были только деревья, по направлению к которым вела узкая тропинка. Лес у них что ли на территории? Зачем? Это ж сколько налога за землю выдерут! Странно, но ладно. В любом случае, я хотел заглянуть к начальству этого «лагеря», так что отложим прогулку по лесным тропам на следующий раз. А лучше и вовсе вычеркнем из моего графика.
Вглубь территории вела потрескавшаяся от времени асфальтированная аллея. Она была довольно широкой, но у;же обычной дороги. По ней я и зашагал, стараясь двигаться как можно быстрее, но не переходя на бег. Я шёл размашистыми широкими шагами, с силой впечатывая свои армейские ботинки в старый асфальт. Пусть на нём новые трещины останутся! Пусть все тут слышат, что я иду. После общения со «сказочной блондинкой» моё благодушное настроение растаяло без следа. И каждая лишняя секунда, проведённая в этом Богом забытом месте, меня бесила. Какого чёрта меня вообще заставляют здесь ходить? Почему до сих пор ничего не объяснили? Что ещё за игрища в пионерлагерь? Я им что – игрушка?! Домашнее животное?!! Я был в ярости от того, что меня насильно заставляют находиться там, где быть меня не должно вовсе. Я, если б мог, разнёс эту аллею, да и весь «пионерлагерь» по камушку.
Аллея всё тянулась и тянулась. Вокруг неё были рассажены кусты, кое–где виднелись советского вида лавочки – полностью железные, покрашенные в яркие цвета. Как ни странно, возле них ничего не валялось: ни оберток от шоколадок, ни фантиков, ни окурков. Хотя ни одной мусорной урны я не встретил. За территорией явно следят, хоть и не делают ремонта. Куда же я всё–таки иду? Пустынная аллея, вдали корпуса какие–то. Вновь вспомнились утренние мысли о логове маньяка. Может, лучше вернуться к остановке и идти по дороге в любую сторону? Вдруг дачник мимо проедет или селянин, к которому можно бы напроситься довезти меня до ближайшего города или хотя бы посёлка. Я заплачу даже.
Пока я размышлял, по правую сторону от меня показалось слегка обшарпанное, серое здание с белой на синем фоне надписью «Клубы» на стенде справа от деревянного входа. Несмотря на свою обшарпанность, здание было довольно массивным. Особенно мне понравилась лестница – основательная, широкая, блестящая на Солнце, как будто серебро с золотым отливом. Все окна были самыми обычными, кроме одного, где стояла решётка. Причём, очень фигуристая, как будто её дизайнер разрабатывал: круг, органично вписанный в ромб. Люблю своеобразный стиль…
Слева от широких, затенённых крышей, дверей, были приклеены какие–то объявления. Мне захотелось подойти к ним и прочитать, но мой порыв хоть что–то узнать о своём местонахождении самым наглым образом прервали.
Дверь резко открылась, и оттуда вышла девушка с короткими фиолетовыми волосами, завязанными по бокам в забавные хвостики. Одета она была также, как и первая моя знакомая, но на её лице читалась грусть–печаль–тоска. Девушка испуганно подняла на меня свои огромные тёмно–зелёные глаза и на шаг отступила в сторону.
«Я её испугал? Может, сказать что–нибудь? Поздороваться? Извиниться?» – подумал я. – «Не, пусть первой заговорит. Она тут местная, а я – иностранец».
Но тут из–за здания «клуба» со стороны, где особенно густо раскинулись пышные кусты, выскочила другая девочка, помладше первой, лет четырнадцати, в ярко–красной футболке с ярко–жёлтой надписью: «СССР» и с красными волосами. Зачем краситься в столь дикие цвета? Это у них мода здесь такая? Или они парики носят? Мысли о маньяках да ИГИЛах вновь развеялись. Ну точно карнавал! Глядя на этих двоих, я уже не сомневался, что меня втягивают помимо моей воли в какое–то развлекательное мероприятие. Вот только участвовать в нём я не собирался!
– Если б мне были нужны аниматоры, я б лучше в Турцию съездил! – крикнул я девочкам. Они обе резко остановились и одновременно нахмурились, как будто сёстры–близнецы. Но мордашка младшей тут же растянулась в улыбке:
– Хорошая шутка! Но каждый школьник знает, что никакой Турции не существует. Это всё выдумки, как дед Мороз или Леший, – девочка в яркой майке звонко рассмеялась.
– Может быть, он ещё верит в сказки? Это даже романтично, – ответила та, что с фиолетовыми волосами, и отошла от собеседницы на почтительное расстояние.
В мою голову пришла ещё одна догадка, хуже всех предыдущих:
«Это уже чересчур… я что, в сумасшедший дом попал? Не стоило так часто просиживать ночи за компьютером. И вообще надо бы как следует выспаться. Глядишь, и глюки сами пройдут! Всё. Теперь буду ложиться спать вовремя и каждый день, чтобы не нажить никаких психических проблем, вроде вот этого. Интересно, от переизбытка кофеина может быть и такое?»
– Неужели я сумасшедший? – зачем–то спросил я вслух. Должно быть, эта мысль просто не желала оставаться в моей голове невысказанной.
– Может быть, – ответила одна из девочек. По голосам я их пока не различал, а смотрел в другую сторону, в сторону деревьев.
Я с силой зажмурил глаза, потом их открыл, надеясь, что всё исчезнет. Но всё оставалось на своих местах. Девочка с красными волосами достала крупного кузнечика и стала размахивать им перед самыми глазами «фиолетовой». Последняя пугливо завизжала и ускакала вглубь территории «лагеря» по направлению к зарослям деревьев. Там как раз виднелась опушка.
«СССР» (мысленно я прозвал так «красноволосую») бросилась за ней. «Возня малышковская! Про Турцию они не знают, дуры – географию учить надо!»
– Не бойся. Это всего лишь саранча. Она кусается больно, но безопасно. Таких у нас нА поле много, – прокомментировал я, специально сделав неправильное ударение, потому что так говорили на моей малой Родине. Вот только слов моих уже никто не услышал.
«Бояться насекомых. Таких милых и няшных – ну что может быть глупее? Это же не шершни, в конце–то концов!»
Почему–то насекомое привлекло моё особое внимание. В младших классах я увлекался энтомологией, но таких внушительных особей никогда в наших краях не замечал, хотя оббегал все поля и леса родной деревни. Правда, видел я странное насекомое лишь пару секунд и на внушительном расстоянии, но опытному энтомологическому глазу этого хватило. Особь была как минимум сантиметров десять, а то и пятнадцать, хотя по виду не отличалась от обыкновенной зелёной саранчи, которую я в своё время отлавливал целыми банками. Будучи по своей натуре ребёнком добрым, я в конечном итоге отпускал свою добычу на свободу и с наслаждением наблюдал, как они медленно выпрыгивают, а некоторые даже взлетают в воздух (в зависимости от уровня развития по сезону). А вечером они пели, как будто благодарили меня за спасение от беды, учинённой мною же…
Некстати вспомнилась «вчерашняя» старуха со своим атомным институтом. От радиации саранча как раз могла вымахать. А ещё она говорила, кажется, что в снег «дурь» впиталась. Теперь я уже готов был поверить и в секретный атомный институт, и в его галлюциногенные отходы. Лишь бы отпустило поскорее, и очнулся бы я дома или на той же остановке. Пускай даже замёрзну – ничего, вылечусь!
Но глюки – не глюки, не стоять же на месте? Может, вся жизнь – это сплошной глюк – не умирать теперь! Пока я здесь, в «лагере», буду считать именно его реальностью и действовать сообразно. А значит, надо наконец разобраться, что здесь происходит. Может, это у них просто какая–то местная шутка про Турцию, а у меня нервы сдали к чертям.
Определившись с планом действий, я направился в сторону домиков. Должен же мне хоть кто–то адекватный встретиться? Как говорилось в «Простоквашино»: «С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют».
Но стоило мне пройти несколько шагов, как я почувствовал довольно сильный удар по спине, который прервал нахлынувшие воспоминания, вернув к реальности. От неожиданности я аж подпрыгнул, раскрыл рот и быстро обернулся. Передо мной стояла очередная девушка–«пионерка», на этот раз рыженькая. «Ого! Вот и райских гурий, кажется, завезли. Только грубоваты они для ангельских созданий!» Её белая рубашка была задрана почти до груди и завязана на пляжный манер узлом, а глаза бойко прожигали моё лицо. В целом, выглядела девушка довольно вызывающе, но мне как раз такие по жизни нравились.
– Чего застыл? Челюсть с пола подними, – довольно нахально, но спокойно произнесла она и, не дожидаясь моего ответа, добавила. – Новенький? Ещё увидимся!
Не успел я рот открыть для достойного ответа или хоть в Турцию ту же послать и посмотреть на реакцию, как она рванула на предсветовой скорости и скрылась за поворотом. «Ну и ладно», – подумал я. – «Не гоняться же за ней в конце концов!» Сейчас у меня есть куда более важные задачи. Необходимо выяснить, где же я нахожусь, и как попасть назад в Сочи. И не переехал ли случайно за границу, а то паспорта у меня с собой не было. Равно как и обижаться на такие пустяки я смысла не видел. Плохого она всё равно ничего не сделала. Да и во взгляде не заметно ничего враждебного… Встреться я с ней в своих родных краях, обязательно бы познакомился… Хотя, есть ли ей восемнадцать лет? Ещё не хватало нажить себе проблемы. Вернусь домой, точно надо тян завести. И захватить с собой в Турцию, поваляться на пляже, побегать в набегающих волнах… Можно, конечно и в Париж или в Рим съездить (денег хватит), но после странной реакции девушек хотелось из принципа именно на пески Анталии, в пятизвездочный отель «всё включено». Могу ведь себе позволить на недельку? Ещё как! А раз могу – почему бы и нет! Кто–то скажет, Сочи не хуже Анталии, там то же самое. Для меня – не то же. Сочи – это дом. Я все местные пляжи видел тысячу раз: видел, как окурки с них сметают по ночам, осколки бутылок. Сочи для меня – это суровый быт, и все мысли будут только о работе. Эдак и сбегу с пляжа к родному ноуту. Нет, отдыхать надо в новых, неизведанных местах, и чтоб никакого наплыва «советскости». «Хм… о чём это я?» Ах… да… лагерь…
Вызвало ли во мне неожиданное попадание неизвестно куда страх? Не такой сильный, как можно было бы подумать. Скорее, недоумение и любопытство… Но, прежде всего, возмущение. И кто–то за эти свои проделки точно ответит. Перед моим внутренним взором предстал образ виноватой мордашки Юли в сползающей набок картонной короне, одетой в такой же нелепый пионерский наряд. Рассмеявшись, я направился дальше.
Наконец, добрался до опушки между кустами. Опушкой оказалась большая площадь, и моё внимание сразу привлёк памятник, стоящий в центре. «Ленин», – подумал я, но ошибся, так как неизвестный товарищ более походил на профессора в изящных очках, нежели партийного деятеля, а крупная надпись «ГЕНДА», расположенная на постаменте под ногами статуи, подтвердила, что это явно не вождь мирового пролетариата.
Товарищ «Генда» держал одну руку на лице, подпирая ей щеку, будто о чём–то задумавшись, вторую свободно опустил вдоль тела. Ноги его были слегка разведены в стороны, – уверенная и устойчивая поза. Рост небольшой, комплекция худощавая. Как будто статуя «Мыслителя», только стоя. За спиной статуи располагались три флагштока, сейчас пустые. Только их самые вершины украшали маленькие треугольные флажки: красный, жёлтый и зелёный. В особо торжественные дни на них, наверное, реют красные флаги СССР. Стильно, ничего не скажешь.
По двум сторонам площади были высажены аккуратные деревья южной породы с широкими листьями, а также стояли две лавочки. Но всё–таки, что же это за «ГЕНДА» такое?
– Название организации? Имя или фамилия? Аббревиатура? – память подсказывать отказалась, да и лицо у мужика на постаменте смутило своим явно нерусским происхождением, более напоминал азиата. – Может, всё вместе? – пробубнил я и подошёл к постаменту поближе. «Может, это генеральный директор данного очаровательного местечка?» Прикоснувшись к каменному изваянию, я не нашёл ничего необычного, да и сам не знаю, чего, собственно, искал? Ответ? Подсказку? Будто в РПГ попал, хаха. Но всё–таки Ленин в этом месте явно смотрелся бы куда естественнее, так почему не он? Притащили, что нашли? Ну О.К. Я принял окончательное решение найти вожатую, как мне посоветовала первая знакомая. Уж она–то должна знать больше! А у меня работа стоит! На столе лежит внешний диск с моей игрой, и кроме меня никто её судьбой не озаботится. А ведь так хорошо подгадал время выпуска… Никаких громких игровых премьер в ближайшее время. А тут этот лагерь! Чёрт побери! Как же не вовремя!
Я твёрдо не знал, где находятся домики, а указания девушки уже успел забыть под накатом моря новых впечатлений, поэтому действовал самым верным на свете методом. Методом научного тыка. Я пошёл направо от площади и вышел опять к лесу. Метров через двести лес оборвался, уступив место… берегу моря?
Да, передо мной действительно раскинулась водная гладь, где были и лодки, и мосточки, и даже какое–то здание. В моей голове «засверкало» слово «пристань». Над водой росло несколько плакучих ив… Как же красота русской природы не гармонирует с этим уродливым памятником и обветшалыми корпусами! «Эй!» – оборвал я себя. – «Эдак «зеленым» станешь, вот ещё не хватало»! Ну да, природа красивая, но что ж теперь, человеку не жить, чтоб её ненароком не попортить?
Пока я размышлял, из воды вылезла девушка: та самая, что встретила меня у ворот, но на этот раз на ней был белый купальник с синими ободками по краям. «А фигурка – что надо»! – я даже присвистнул. Может, размеры в нужных местах немного уступают той хамоватой рыжей, зато какие приятные округлые формы. Прямо «эльфийка». Видимо, она не сразу меня заметила, а сперва принялась вытираться оставленным на берегу полотенцем, но вдруг вздрогнула и резко обернулась.
– Ой, так тебе не сюда, – она явно смущалась, но пыталась казаться дружелюбной. «Ей что, запрещено купаться»? – изумился я. – «Или у неё рабочее время?»
– Я же сказала повернуть налево, а ты куда пошёл? – нежно произнесла светловолосая знакомая, пока я стоял и любовался её прекрасными формами. «Прекрати думать об этом – сдерживай свои инстинкты!» Я постарался перевести взгляд на её лицо. Но то, что было ниже, привлекало меня куда сильнее, что уж говорить. Для небольшого романа эта особь женского пола вполне подошла бы. И даже для совместной поездки в Турцию. Может, стоит познакомиться поближе?
– Ой, прости, я же забыла представиться, – прощебетала она, слегка потупив взгляд. – Меня Славя зовут. Вообще, полное имя Славяна, но все меня зовут здесь Славей. И ты так зови. А как твоё имя?
– Алексей, – коротко и холодно представился я, но она этого, кажется, не заметила. Хоть девушка и сильно смущалась, настроена была гораздо более дружелюбно, чем я.
Завернув в полотенце всё самое интересное, Славяна добавила:
– Сейчас я оденусь, и мы пойдём к вожатой вместе. Прости, что бросила тебя: не думала, что ты заблудишься. Видимо, ещё никогда сюда не ездил. Подожди меня здесь и никуда не убегай. У меня с ней тоже… дела, – последняя фраза была явно лживой. Просто она хотела найти повод, чтобы отвести меня.
На мне до сих пор была зимняя одежда, и даже сапоги. Разумеется, в таких околотках ногам жарко, как в песках Египта, но если их снять, то придётся, во–первых, ходить по неизвестной почве в одних носках, рискуя поймать занозу или занести какую неприятную инфекцию (я ведь уже говорил о шипицах?), а во–вторых, я буду вынужден таскать обувь в руках, ибо расставаться я с ней явно не намерен! Не прощу себе, если потеряю здесь что–нибудь из личных ценностей, и дело даже не в стоимости. Мне просто не хотелось оставлять ничего на этой странной территории. Если моего тут нет – и меня не было. Может, звучит по–детски… но я боялся тут «завязнуть». Сложно объяснить логически этот страх. Чистая интуиция. Юлькина.
Наконец, моя блондинистая знакомая вытерлась, и пока она натягивала на себя «пионерскую форму», я не отказал себе в удовольствии «пораздевать» её глазами. Меня всегда забавляло выражение «ноги от ушей». От ушей её ноги, конечно не росли. Но были очень длинными, стройными и наводящими на крайне пошлые мысли.
Кажется, Славя это поняла, и, сурово сведя брови, спросила:
– Ну, ты идешь?!
– Естественно, – отмахнулся я. – Только тебя и ждал.
Мы вместе со Славяной вышли на площадь, по которой куда–то стремительно мчались «СССР» и девочка, ударившая меня по спине. Моя провожатая грозно на них посмотрела и прикрикнула на «СССР»:
– Ульяна, прекрати немедленно бегать, а то я всё Ольге Дмитриевне расскажу! Она же сказала тебе не носиться тут! Ещё убьёшься!
– Есть, гржнин–начальник! – скороговоркой выпалила Ульяна («СССР»), и обе девочки скрылись из вида.
– Чем они вообще занимаются? – спросил я у Славяны. – На чём специализируется ваш лагерь? Какова его цель? Здесь проводятся олимпиады? Образовательные мероприятия?
– Они просто дети. Играются, – снисходительно улыбнулась блондинка, и мы продолжили путь.
– Даже та, вторая? – удивился я. – Она, вроде, вполне взрослая.
– Ой, Алексей, не обращай внимания, она немного странная, – отмахнулась блондинка.
– Можно Алекс или Лекс, – улыбнулся я, решив быть подружелюбнее.
– Алекс? Лекс? – девушка явно удивилась. – А почему не Лёша или Алёша?
– Алёша – прошлый век, – ухмыльнулся я в ответ. – Ах, Алёшенька, Наташа Ростова ждёт Вас на балу.
Кажется, Славя не поняла мою шутку и лишь неоднозначно повела плечами.
Но в этот момент в моей голове пронеслась мысль, что у местных обитателей какой–то страх перед пока неизвестной мне Ольгой Дмитриевной. Может, именно она здесь – главная? И каким–то образом заставляет этих девушек подчиняться ей? Для себя я чётко решил не поддаваться и в любой ситуации сохранять чувство собственного достоинства.
В конце концов, никаких договоров я с ними не подписывал, а потому никаких принуждений не потерплю. Ни со стороны этой Ольги Дмитриевны, ни со стороны загадочного «Генды». Хотя, может, «Генда» всё же – абстрактное понятие. Собирательный образ революционера там, научного деятеля…
Я скосил глаза на Славю. Может, стоит её расспросить? Девушка была вполне спокойна и решительно шла вперед. После моей неудачной шутки она упорно молчала. «Ну и ладно», – решил я. – «На месте разберёмся».
Путь проходил мимо небольших домиков, отливающих на Солнце. Людей вокруг как на зло не наблюдалось, хотя я про себя решил, что расспрошу первого попавшегося встречного, раз Славя стала играть в молчанку.
По дороге встретилось несколько маленьких электрических столбов с ярко–синими изоляторами. «Очень красиво», – подумал я. – «Надо бы сфоткать потом для коллекции. А может, и снять парочку изоляторов – они такие красивые…» Всё–таки, техника занимала в моей душе особое место. Гик, что ещё сказать. Я с удовольствием хранил на компе целую коллекцию фоток различных девайсов. Теперь она, должно быть, пропала.
Но доставать смартфон при Славе и делать фотки для новой коллекции мне не хотелось. Вдруг, по плану его должны были отобрать, но забыли. И сейчас она устроит мне истерику? Нет уж, успеется.
По грунтовой дорожке мы со Славей подошли к симпатичному одноэтажному треугольному домику, напоминающему индейский вигвам. С обеих сторон он утопал в сирени. Складывалось ощущение, что она опутала его отовсюду и не намерена отпускать, словно причудливый капкан природы. И вскоре поглотит вовсе.
Из домика послышались какие–то возгласы, среди которых я отчётливо различил громкий окрик: «И хватит издеваться над Леной!» После этого оттуда робко, будто на цыпочках, вышла та пугливая девушка с фиолетовыми волосами, а вслед за ней Ульяна с явно недовольным видом: видимо, её сильно–сильно наругали. Увидев нас, она показала мне язык и умчалась прочь, хотя Славя явно хотела отчитать её за это. Пугливая девушка (должно быть, Лена) беспомощно развела руками, и мы вместе со Славяной зашли внутрь по простенькой деревянной лестнице. В «Клубах» она была лучше, лестница. Там были затейливые деревянные перильца. А тут просто старые железные. Хоть и покрашенные в ярко–синий небесный цвет.
Славя проводила Ульяну сурово сведёнными бровями, но промолчала.
– Ну прямо как в поликлинике или у препода на экзамене! Следующий, следующий! – громко говорил я для того, чтобы продемонстрировать всем, что имею право вести себя так, как заблагорассудится. И дверь сам открыл уверенно, словно хозяин. Но, вспомнив о купальнике Слави, вежливо пропустил её вперед. Даже слегка шутовски поклонился. Мол «Добро пожаловать, милая дама».
Славя зыркнула в мою сторону, должно быть, решая про себя, стоит ли прочитать мне нотацию и сурово погрозить пальцем, или обойдусь? Но в итоге просто зашла внутрь, а я – за ней следом.
Внутреннее убранство домика напоминало квартиру за исключением треугольного потолка, который, словно в египетской пирамиде, уходил вверх.
– К загробной жизни готовимся?! – я указал пальцем на потолок. – Ну я–то ещё пожить собираюсь.
– Тише, тише, – Славяна толкнула меня вбок, недовольно насупившись.
В комнате стояло две кровати, и рядом с ними висели полочки. На полу лежал простенький ковёр, едва покрывавший треть комнаты, а вообще здесь чувствовался небольшой «творческий» беспорядок: возле кровати валялись тапки, двери тумбочек были симметрично слегка приоткрыты. Сверху на них валялись книжки, журналы и какие–то женские мелочи: нитки, ножницы, румяна, помада… Одна катушка ниток даже свалилась вниз прямо при мне. «Интересно, здесь везде так? Или дверцы тумбочек от старости не закрываются? А уборщицы в «СССР» традицией не положены?»
Возле окна стояла девушка лет двадцати пяти. Тоже в пионерской форме, и это смотрелось скорее, как картинка из журнала для взрослых. Белая рубашка подчёркивала как минимум третий, а, может, и четвёртый размер бюста. А короткая юбочка давала великолепный обзор на стройные загорелые ножки. Хорошая у них тут мода, ничего не скажешь. Распущенные по плечам каштановые волосы только дополняли образ плейбоевской «школьницы». Эта мадмуазель явно не нуждалась в проверке паспорта при покупке пива, но была бы очень даже ничего, если бы не взгляд. Суровый… будто я жвачку ей на юбку прилепил. Возраст, конечно, угадать трудно, но у меня сложилось такое впечатление. Я вообще всегда хорошо определял, сколько лет человеку. Разумеется, ежели он или она выглядит на свой возраст. Правда, со Славей и теми двумя девочками это работало не очень: судя по пионерскому галстуку и школьной форме, ей должно быть лет 13, но буфера и прочие формы явно подсказывали, что возраста согласия она уж достигла точно. Неувязка получалась некоторая!
А вот с Ульяной было всё в порядке – на ней никаких галстуков и форм не наблюдалось. Просто небольшой живой подросток – всё по канону.
В чувство меня привёл строгий чёткий голос из глубин комнаты. Голос принадлежал той самой девушке постарше и повыше.
– Пришёл–таки! А мы тебя заждались уже. Ты где вообще бродил?
Эти слова вызвали во мне бурю негодования. Мало того, что меня привезли непонятно куда, так ещё и пытаются в чём–то обвинить. Ждали меня, значит?! Так изволили бы встретить нормально и всё объяснить сразу, а не вот это вот – кругами водить!
– Что значит «бродил»?! Я вообще сюда не планировал приезжать. Меня никто не спрашивал. Мне завтра на работу идти! – для убедительности я топнул ногой. Но пока без злости, по–ребячески.
– Хватит придуриваться, Алексей! Ты вообще должен был приехать ещё утром! – девушка на секунду задумалась, а потом стала говорить более спокойно и ровно. – Меня зовут Ольга Дмитриевна, и я твоя вожатая на эту смену.
Такой поворот событий меня окончательно вывел из того душевного равновесия, которое во мне ещё сохранялось. Демонстративная насмешливость «для удовольствия» уступила место реальному негодованию.
– Зачем мне нужна вожатая? Я тут в ваши ролевые игры играть не собираюсь! Лучше скажи–ка адрес места, где я нахожусь, и как отсюда можно побыстрее уехать в Россию, в центр. Краевой, областной или районный. Не важно! Главное, побыстрее! Мне нужен город! Ну или хотя бы автобусная остановка. Только работающая, где автобусы ходят хотя бы два раза в день. А–то знаем мы ваши дебри. Неделю я на остановке ждать не собираюсь!
Я подошёл к деревянному шкафчику, привинченному над одной из кроватей, открыл его и посмотрел внутрь: там аккуратной стопкой лежали какие–то документы в бумажных папках. Я, недолго думая, схватил верхнюю папку и с интересом развернул.
«Пионерский Лагерь «Совенок» – гласил тёмно–синий штамп. Большего я рассмотреть не успел.
От моих слов и действий лицо «вожатой» исказилось гневной гримасой, смешанной с лёгким удивлением. От злости она сделала шаг вперёд. Складывалось ощущение, что внутри этого создания переклинило какой–то механизм, и она вот–вот перегорит.
– Ты чего творишь?! Отдай! Как ты вообще разговариваешь со старшими?! – воскликнула девушка и принялась сверлить меня своим недовольным взглядом. «Это она–то – старшая?» – я рассмеялся. Я её старше лет на пять минимум, а то и на все десять.
– Где твоя почтительность?! – она взвилась, как фурия. – Ты почему повышаешь голос?!
– Ты?! Стаааршая? Ну ты, конечно, и даёшь! – я вернул документы в шкафчик, смело сделал шаг вперёд, ногой отодвигая в сторону какую–то кривую табуретку, протянул руку и ловко щёлкнул девушку пальцем по носу, на что она больно ударила меня по руке. Ай! Я аж отпрыгнул в сторону и яростно выдохнул.
– Прекрати сейчас же паясничать! Я только что говорила с твоими родителями, и они не против, чтобы ты пожил здесь недельку.
Учитывая, что с родителями я буквально вчера общался по Скайпу, заявление Ольги повергло меня в шок. Ни про какой «Совёнок» они даже не заикались. Уж если я в детстве ни в какие совёнки не ездил, то сейчас мне здесь тем более не место! Да и мои родители имели право отправлять меня куда–либо лет пятнадцать назад. А сейчас я взрослый и самостоятельный человек. Давным–давно на свою жизнь зарабатываю и уж могу как–нибудь решить свои дела своим умом.
Я понял, что имею дело либо с очень талантливыми актёрами, либо ненормальными. И решил поговорить более конструктивно и осторожно. С психами лучше вести себя аккуратно, но уверенно – как с невоспитанной собакой. В моих лёгких что–то ёкнуло: я подошёл к окну и с шумом его распахнул, судорожно втягивая свежий воздух. Внутри сдавило…
– Уфф… ууууффф!! Давай я тоже поговорю с ними и всё уточню. Телефон, быстро!
– А телефон у нас не работает! – тем же повышенным тоном отвечала Ольга.
– И как ты тогда с ними разговаривала?
– А я в Райцентре была. Вот полтора часа назад вернулась.
– А почему ты вернулась перед самым моим приездом?
– Потому что тебя надо встретить и определить!
– Не надо… не надо меня определять. Я и так уже определённый. И вполне в жизни определившийся.
– Я имею ввиду – встретить по всем правилам и разместить, – девушка сложила руки на груди и вновь завесила окно полупрозрачными светлыми шторами.
– А вот это… даже и неплохо. Почтение я люблю. Неужели это моя новая работа? И кем меня тут назначили? – я опять начал ёрничать. – Учти, на меньшее, чем директор, я не согласный! – насмешливость вновь вернулась, но на этот раз как способ самосохранения.
– А губа не треснет командовать?! Нос ещё не дорос!
Я лениво и в то же время нервно зевнул от жары и решил слегка перевести тему.
– Когда придёт следующий автобус?
При этих словах гнев Ольги сошёл на нет, сменившись непонимающим выражением лица.
– Ээ… Следующий автобус приедет в конце смены. Это через неделю. Ты и так здесь только на половину смены! Остальные живут дольше и не жалуются!
– Ого! Мне здесь ещё и сроки дают? Кто ж меня пять дней на заказе держать будет? У меня время не резиновое! Где телефон? Я его починю! Я техник! Давай мне связь! Быстро! Раз уж общественный транспорт в этой местности – явление редкое, я вызову такси. Позвонил бы по мобильнику, да сеть не ловится в дебрях ваших.
– Чего–чего?! Вообще–то рыбалка сетями здесь запрещена – только удочки, так что не балуй особо. И ты бы хоть переоделся. Неужели тебе приятно по такой жаре в свитере и сапогах ходить? Да и куртка тебе зачем? Понимаю, модная, но оставишь в домике. К тому же ношение формы у нас здесь обязательно. Без неё тебя кушать не пустят! А до ужина пять минут!
Я пропустил слова Ольги насчёт формы мимо ушей, но куртку со свитером всё же снял, оставшись в футболке и джинсах. Так, теперь обувь… Ходить летом в зимней одежде было далеко не лучшей идеей. С меня и так уже пот стекал тройным ручьём, и мокрые пятна зияли целыми лужами, а капли со лба орошали деревянный пол. Свои вещи я положил на одну из кроватей, а вместо зимних армейских сапог, отодвигая их в угол, надел кеды, стоявшие подле на полу, будто приготовленные специально для меня. Ольга, улыбаясь, кивнула. Размер на удивление подошёл.
– Наверное, как в «Назад в будущее». Под человека подстраиваются. Да, Оля? – спросил я, возясь со шнурками. Я с детства испытывал трудности со шнуровкой и вообще никогда ничего такого не носил. А тут ещё и пальцы дрожат от волнения и возмущения. «Уфф, справился! А то бы совсем позорище! Даже перед ними…»
Сапоги я засунул подальше под кровать, твёрдо решив в ближайшее время забросить их куда–нибудь в неприметное место. К примеру, в пакет и в кусты у «Клубов». Таскать такой груз с собой мне явно не улыбалось, а на видном месте их могли стыбзить. «Почему я придаю обуви такое значение? Может быть, у меня с ними мистическая связь? Вот как бывает в онлайн–играх, когда персонаж настраивает со шмотом магические узы». Я улыбнулся краешками губ. Ну и? Что дальше?
Во время моего разговора с Ольгой Славяна всем своим видом показывала ужасное удивление, переводя взгляд с меня на Ольгу, а с Ольги на меня. А когда я щёлкал вожатую по носу, она робко попыталась схватить меня за плечо, но так и не решилась: скорее всего, девочка ещё не видела, чтобы кто–то столь бойко разговаривал с её начальством… Она со страхом следила, чем же закончится наша разборка. Мне было всё равно, потому что подчинение здешнему руководству в мои планы не входило. Они уже нарушили несколько статей уголовного кодекса!
– Алексей! – я было собрался выйти из домика, но меня остановил голос Ольги, – ты ведь хочешь стать порядочным пионером? – я вздохнул.
– Я, Оля, даже порядочным октябрёнком не был, и тем более не собираюсь становиться пионером. Подобная дикость, слава Богу, в мой жизненный путь не входит. И запомни раз и навсегда: в любом деле надо быть последовательным: сначала примите в октябрята, а уже потом о пионерии задумывайтесь! Да и почём ты знаешь: может, я уже в другой партии состою? Может, я в эсэрах или кадетах, а? Кстати, можешь звать меня Лекс, разрешаю.
Почему–то мои политические рассуждения Ольга пропустила мимо ушей, но вместо этого обратила внимание на деталь более мелкую.
– Порядочный пионер должен называть старших на «Вы»! Я тебе не подружка, – она подошла ко мне на пару шагов и «просверлила» меня глазами. Очень недружелюбно, я бы сказал. Вот ещё, Дарт Вейдер нашёлся!
Такие споры, да ещё с девушкой, в мои планы не входили, и в первую секунду я даже подумал о том, чтобы согласиться. В конце концов, это мелочь… как там к ней обращаться… Моё сердце ёкнуло от осознания возможной «открытой войны». Спорить с людьми я терпеть не мог, потому что делал это очень редко. Я вообще неконфликтный. Во всяком случае, в реале, когда не отделён от человека экранами мониторов. Моё дыхание сбилось и стало судорожным. То ли от жары, то ли от внезапного конфликта интересов.
Рот уже открылся, и робкий язычок собрался сказать что–то вроде «как скажете, Ольга Дмитриевна», но мозг не дал ему это сделать. Эдак, «слушаюсь и повинуюсь» ещё добавить придётся! Вкрай унизиться!
«Нет, это не мелочь», – мысленно приказал я сам себе. – «За малым пойдёт большее, и если ты уступишь сейчас, ты будешь уступать вечно! Ты никогда не простишь себе, если поддашься! Ты не сможешь спокойно жить, если будешь знать, что над тобой доминируют! Вспомни – кто ты, ведущий программист, а кто она – жалкая девка. Чего она добилась в своей жизни? Работы «вожатой» в этой постановке? Участвует в похищении людей и прочих сомнительных мероприятиях. Точно – не повод выказывать ей уважение. Тоже мне, нашлась профессорша МГУ, поучать она тут меня решила!»
Что ж, приказ собственного мозга для меня важнее, нежели какие–то капризы офигевшей бабы.
– Ни в коем случае! Я очень рад, что не пионер, что никогда им не был и не буду! Но, надеюсь, мои вещи останутся тут в сохранности, – назло всем чертям подытожил я и вышел из домика вслед за офигевшей Славяной. Девушка неловко зашла за угол, отороченный яркой металлической пластиной, и поспешила от меня скрыться, выдавив из себя неловкую улыбку, в последний раз недоумённо оглянувшись на меня. Я читал, что девчонки любят «бунтарей», и списал это на первое проявление влюблённости.
Я побрёл вперёд, памятуя слова Ольги про ужин. Куда опять целый день улетел? Ужинать положено вечером, а я только пару часов, как проснулся. Или я проспал до обеда? Но есть действительно хотелось, так что поужинать будет очень в кассу.
Через секунду ко мне подбежал рослый парень. Это меня немного удивило, потому что до сих пор я видел только женскую половину «Совёнка», но вместе с тем я был рад разнообразию.
– Привет. Ты, наверное, новенький! – справедливо решил парень и с интересом осмотрел меня. – Почему ещё не переоделся в форму? И откуда у тебя джинсы? Где достал? Нет–нет, не говори… Здесь это не приветствуется…
– Откуда, откуда… В магазине фирменном купил – а названий я не запоминаю. Не притворяйся дураком. И вообще, ты кто такой и почему спрашиваешь об этом?
– Я… Электроник. Пионер.
– Кто–кто?! Ты ещё скажи, что октябрёнок… На себя бы вначале посмотрел. Пионер он. И как–как тебя зовут? Знаешь, я не хочу разговаривать с идиотами! И в спектакле без моего согласия участвовать тоже!
«Если он выбрал себе никнейм – это вовсе не значит, что я соглашусь с его выбором».
– Конечно же, пионер! А кто же ещё? Тут все – пионеры, лагерь–то – пионерский. Моя настоящая фамилия – Сыроежкин, зовут Серёжа, ну а Электроник – это прозвище такое, как из книжки. Не обижайся… Я всем так представляюсь. Весело же. А ты что–то слишком серьёзен для этого места. Расслабься! Каникулы же! Лето, солнце! Что ты – такой мрачный?
«Какие ещё каникулы!»
– А по–твоему, я должен вести себя, как клоун? Может, тебе ещё сплясать или спеть? – наступал я, разгорячившись после скандала с Олькой.
– Да нет, вовсе нет. Просто надо уметь отдыхать, а здесь тепло и хорошо. И зануд здесь не жалуют.
«Так мне и не нужно, чтобы меня тут жаловали… Выбраться бы из этого дивного местечка поскорее – вот что важно. Да и кто из нас двоих – зануда – ещё большой вопрос!»
– Ладно, ты мне лучше объясни, что здесь происходит? Меня насильно привезли, привели к какой–то Ольке, просят пионерскую форму надеть… Городят какую–то чушь, которая ни на какую голову не налазит!
– Ольге Дмитриевне, вожатой. И чему ты удивляешься? Здесь пионерский лагерь, и есть определённые правила, – Электроник поправил галстук и недоумённо на меня уставился.
– Нет никаких пионерских лагерей. А вот Турция как раз есть!
Парень хмыкнул, рассмеялся, прикрывая ладошкой рот, но прерывать меня не стал.
– И хватит меня обманывать, – огрызнулся я, но он продолжал молчать – нить спора оборвалась. Я нервно потеребил пуговицу и сменил тему. – Интересно… а ты тут тоже первый день?
– Нее, я тут уже неделю отдыхаю.
– Да, всё правильно, на неделю больше… А сам откуда? Где раньше жил?
– В Сочи, – при этих словах я оживился и задал логичный в моём положении вопрос:
– А далеко отсюда до Сочи?
– Не знаю… Я не считал. Да и какая разница? Автобус нас всё равно заберёт, так что не потеряешься!
– А это случайно не заграница? Абхазия там…
Ответить парень не успел. Из–за его спины вылезла Ульяна.
– Мы же несовершеннолетние. За нас отвечают! – перебила девочка. Очевидно, она слышала весь разговор. – И с каких пор Абхазия – это заграница, чего–то я не поняла?! – её голос стал более резким и наступательным, как будто она увидела во мне шпиона.
– Ты–то, конечно. А мне уже тридцать. За… кхм, Электроника, Сергея… не уверен. Хотя… спасибо за комплимент. Может быть, я и вправду так хорошо сохранился, – мой рот даже в улыбке растянулся, а оба моих собеседника прыснули со смеху. Видимо, в их мозгах были какие–то нарушения, и они неадекватно воспринимали реальную действительность.
А действительность была в то же время прекрасна: высокие деревья; дорога, уходящая между домиками куда–то вдаль; разномастная трава; бесконечные полевые разноцветные цветы… Славя в купальнике… Рыжая стервозина в подвязанной кофточке… На это стоит посмотреть, и не раз! Что–то меня от жары не в ту степь заносит. Я встряхнул головой и сосредоточился на собеседниках.
– Ну ты, конечно, и даёшь! – сквозь смех выкрикивала Ульяна. Я отмахнулся от неё рукой, переключив своё внимание на «Электроника».
– А ты отведи меня в столовую… пионэр. Я жрать хочу! Только сначала пообещай, что там не отравят.
– Не отравят, хотя, когда дают на завтрак пшёнку, я в этом не уверен, – парень рассмеялся, пожал плечами и тронулся с места.
Я последовал за Сыроежкиным: мы направлялись в сторону длинного и широкого, но одноэтажного здания, которое по всей видимости выполняло здесь роль столовой. Тут было и летнее крылечко с большим фонарём на стене, чтобы люди могли поесть на свежем воздухе. Почти как в Турции. Но во всём чувствовалось что–то неуловимо советское. Никаких лишних прибамбасов: мягких обитых стульев, белоснежных скатертей до пола и тому подобного. Здание было примечательно ещё и тем, что с крыши свисала мощная толстая труба, заворачивающаяся прямо в окно. Надо будет выяснить, что же это такое, и для чего предназначается.
– Да, это явно не Эдемские сады… – вырвалось вслух у меня.
– Конечно, это пионерлагерь, – ответил Электроник, оборачиваясь и подмигивая.
На крыльце стояла та самая недружелюбная рыжеволосая девушка в подвязанной рубашке, которая при первом знакомстве ударила меня по спине. При виде рыжей Электроник насторожился, склонился к моему уху и заговорщически зашептал:
– А это – Алиса Двачевская. Ты с ней поосторожнее. Никогда не называй её ДваЧе – она этого не любит… Оочень не любит…
Неужели он боится этой девчонки? Это неправильно… Парень не должен бояться девушек. И я бойко ответил, да ещё и специально так, чтобы Алиса услыхала.
– А ТриЧевской можно называть? Может ЭТА цифра устроит её больше?
Несмотря на то, что Электроник говорил очень тихо, Алиса всё же нас услышала. Это я постарался!
– Что ты сказал? Как ты меня назвал?! – донёсся гневный голос Алисы, и она побежала в нашу сторону. – Тричевской меня ещё никто не обзывал! Ну я вас! – девочка поскользнулась на ступеньке, но удержала равновесие, раскинув руки, и помчалась на нас взбешённым рыжим петухом.
– Ну, дальше ты как–нибудь сам... – пролепетал перепуганный Сергей и, воспользовавшись лёгким замешательством рыжей, бросился удирать, что только пятки засверкали. Я отпрыгнул в сторону, ожидая нападения, но Алиса лишь остановилась и задумчиво пробубнила:
– А с тобой мы позже разберёмся, – и девушка убежала вслед за парнем.
Любопытно, но несмотря на то, что это я назвал её Тричевской, погналась она всё равно за Электроником. Предпочитает более безобидные цели? А вся её самоуверенность дутая, как мыльный пузырь?
Нахлынуло… Я стоял, как вкопанный столб, ибо её фамилия мне показалась до боли знакомой. Прислонившись к перилам крыльца, долго пытался вспомнить, где же я раньше слышал о Двачевской. Фамилия мелькала где–то на самом краю подсознания, но я никак не мог ухватить воспоминание целиком. А если всё происходящее всё–таки мой собственный бред и галлюцинация? Тогда и все остальные образы, имена и фамилии тоже должны казаться смутно знакомыми. Но где я мог видеть девушек с такими яркими причёсками? В одном из анимэ? Электроник… был такой советский фильм по книге, кажется, «Приключения Электроника». А Славя со своей длинной блондинистой косой – героиня какой–то народной сказки? Возможно. Все эти Василисы Премудрые и прочие Марьи Царевны всегда казались мне немного надменными отличницами–заучками. Наверняка, Славя учится на одни пятёрки. Если, конечно, ещё учится… Уточнить что ли по приколу?
Но окружающая действительность казалась такой настоящей, яркой, цельной, внутренне логичной. Кроме, разве что, Турции. Разве мне могло прийти в голову, что Турции не существует? Никогда не считал эту страну сказочной. Курорт как курорт. Есть и попрестижнее. К примеру, остров Пхутет. Это название меня всегда забавляло. Понимаю, иностранный язык, но звучит смешно. Скорее уж, именно его я подсознательно сделал бы нереальным. А тут – Турция. Что может быть банальнее? Каждый год можно летать…
Возникший после спора с вожатой прилив бойцовских сил постепенно уступал место прямым физиологическим потребностям – поесть и поспать. А ещё попить – в такую–то жарень! Раздался громкий звук из динамиков, так что я вздрогнул всем телом, не понимая, что это за сигнализация такая.
К столовой подходили люди, и первой шла моя знакомая Славяна. Она посмотрела мне в глаза и поднялась на крыльцо. Откуда–то над столовой снова раздался странный пронзительный звук.
– Это ещё что за сигнал тревоги был? – озадаченно спросил я. – Бомбардировка?
– Это тебя на ужин призывают, дурачок! – шутливо ответила девушка.
Призыв звучал довольно громко: наверное, динамики были развешаны по всему лагерю. Правда, пока я не заметил ни одного. Хотя, наверное, просто плохо присматривался…
За длительными размышлениями я и не заметил, как на западе заалел закат, и сгустились сумерки. Обыкновенно мне всегда нравилось это время суток. И летом, и зимой: в летний день жара спадает, и можно прогуляться в парке «Ривьера», а зимой при ясной погоде возникает некое чувство просветления – кажется, что твои мозги отрезвляются холодком, и в черепную коробку приходят гениальные идеи. В смене дня и ночи я всегда ощущал что–то неуловимо правильное. Мир работает, как хорошо заведённые часы: может, и однообразно, зато успокаивает. Сюрпризы и неожиданности – однозначно не моё. С детства предпочитал сам выбивать себе подарки, а не сгорать от любопытства, как Юлька, что же Дед Мороз (родители) положит под ёлку на этот раз.
Сколько же я стоял, прислонившись задницей к перилам? Час, два, три?..
– Но ведь вожатая говорила, что ужин через пять минут, а я тут уже целую вечность кукую! – воскликнул я, пока Славяна ещё не зашла внутрь.
– Значит, она пошутила, – улыбнулась краешками губ девушка и исчезла в проёме. На самом деле, видимо, действительно прошло пару минут.
На крыльцо с противоположной стороны поднялась Ольга и посмотрела на меня уже без былого гнева.
– Ну чего стоишь? Заходи, ужин тебя дожидаться не будет, – я прошёл внутрь вслед за вожатой и окинул глазами столовую. Парни и девушки в пионерских формах и галстуках заходили и, взяв еду у поварихи среднего возраста и внушительной комплекции, что стояла за специальной стойкой, присаживались за аккуратные, начищенные до блеска, столики. По стенам здесь были развешаны советские агитационные плакаты про питание, а сверху приделаны простенькие продолговатые лампы. Наверное, на случай, если кто–то решится принять трапезу ночью.
Никто ничему не удивлялся – жизнь шла своим чередом.
– Погоди, сейчас мы подберём тебе место… – Ольга окинула помещение взглядом и, снова переведя на меня взгляд, широко открыла глаза от удивления.
– Арсеньев, ты почему до сих пор не переоделся?!
Интересно, что заметила это вожатая только сейчас, а когда приглашала войти, то к моему виду отнеслась спокойно.
Я моментально нашёлся. В эту игру можно играть вдвоём.
– А почему сразу не заметила? Получается, что ты проявила невнимательность к своему подопечному. Аккуратнее надо к обязанностям относиться, дорогуша, – назидательно посоветовал я, чтобы ввести собеседницу в ступор от наглости и спокойно расположиться. Вот ещё, кто–то будет указывать мне место, как собаке! Чай, сам не потеряюсь. Мне казалось, что это должно было вызвать у девушки гнев: как минимум, ошарашить, но нет.
– Переоденешься потом – на первый раз я для тебя сделаю исключение. Всё, иди, – ледяным тоном отчеканила она, будто и правда оказывала мне огромную услугу. Зато я оказался совершенно свободен в выборе места, чем и собирался воспользоваться.
Разговор был исчерпан, и я молча пошёл за едой, обойдя вожатую. Сначала Ольга вроде бы дёрнулась, чтобы пойти за мной, но, так как стоял я уже довольно далеко от выхода, она переключилась на Алису, отчитав «пионерку» за вызывающе закатанную и подвязанную под грудью рубашку. Та поправила форму и понуро поплелась вслед за мной к поварихе. Спорить с «вожатой» она не стала, что показательно. «Жрать всем охота – особенно таким наглым, как ты, Лиська. Гормоны–то играют! Активное поведение привлекает Демона Чревоугодия, очевидно же!»
Не успел я выстоять свою очередь, чтобы сделать заказ, как ко мне подошла Ульяна:
– Садись со мной. Твоя порция уже стоит.
– Так ты же не знаешь, ЧТО я люблю! Сейчас я хочу украинский борщ с фасолью, курицу с помидорами, салат «нежность» и бокал тёмного чешского пива «Козел», – я говорил вполне серьёзно, не понимая, что такого странного в моих словах, но Ульяна вытаращила глаза и раскрыла свой маленький детский ротик.
– Здесь надо есть, что дадут, – смутившись, ответила она.
– Да, это явно не райские сады… гурии наглые и агрессивные, даже банального шведского стола нет! Видимо, мне достался самый низкий ярус Эдемского сада… – предположение звучало абсурдно, ведь я пока не умер (наверное), но оно меня развеселило. А вот Ульянка отвернулась и отошла в сторону.
Чтобы место в очереди не пустовало, я крикнул, обращаясь к Алисе:
– Становись в очередь на моё место, – передо мной находился всего один человек, а Двачевская была намного дальше, и она с радостью воспользовалась моим предложением, благодарно кивнув головой. Иногда на меня находили приступы мелкой доброты, и это был как раз тот случай. Может быть, я верил, что Господь за это поможет мне найти выход? Или рыжая бестия вызывала у меня симпатию, причём не только как девушка. А как ещё одно проявление бунта в этом непонятном местечке. Кстати, интересно, а почему никто не пытается переодеть Ульяну? Формы по размеру не нашлось? Да и на «местную» пионерку она по возрасту не очень тянет. Чья–то родственница? По блату устроилась на отдых?
Если честно, было всё равно, с кем и при каких обстоятельствах насытить свой желудок, лишь бы я сделал этот выбор сам, а не по указке Ольки. Поэтому я, улыбнувшись, пошёл за опомнившейся Ульяной и принялся за еду, которая состояла из котлеты, гречки и какого–то овощного салата. В качестве десерта полагался компот с булочкой.
И тут меня ожидал неприятнейший сюрприз: как только моя вилка вошла в котлету, я почувствовал под нажимом своей руки какой–то хруст. Подозревая неладное, отодвинул котлету на другой край тарелки и только тогда заметил длинное членистоногое голубое насекомое с многочисленными ножками. Насекомое судорожно шевелилось на дне в агонии. Его массивные челюсти я только что отрезал вилкой… Вместе с неказистой бугристой головой… Челюсти в свою очередь тоже покачивались из стороны в сторону, будто продолжали жить своей жизнью. «Гильотинировал!»
– Ах ты сволочь мелкая! Какого чёрта ты это сделала?! – проорал я на всю столовую и обернулся туда, где должна была сидеть Ульяна, но её уже давно и след простыл. – Это явно не райская обитель!
«Вот и первая агрессия со стороны нового места пребывания! Пора ли начинать войну и брать дубину? Или это был самый что ни на есть глюк?»
Что же делать? Идти и рассказать об этом Ольге Дмитриевне? Кажется, у них так тут принято… Ну нет, уж если я решил не признавать её своим начальством, то и просить наказать обидчицу будет делом недостойным. Да и ябедничать на мелкую проказницу – это детский сад. Я – взрослый мужчина, у меня самого уже могли быть жена и дети. Бежать за девочкой, чтобы проучить её самостоятельно? Накричать? Оттаскать за уши? В моём положении это верх нелепости. Лучшая линия поведения – полный игнор: сама успокоится и перестанет. Не на того напала. Голодным оставаться я тоже не собирался, поэтому пошёл снова к поварихе и взял новую порцию. Теоретически ведь я сегодня ещё не брал ничего! Тарелка уже и так стояла на нужном месте. Если кому не хватит, пущай сам визжит и возмущается.
Насытившись нехитрым ужином (на этот раз очень аккуратно: прежде, чем тащить в рот хоть что–нибудь, всё тщательно переворачивал вилкой), я покинул столовую и принялся прогуливаться по вечернему лагерю, уже не надеясь сегодня отыскать ответ на Главный Вопрос, а просто желая немного развеяться перед сном. Дневная жара успела весьма надоесть, и вечерний холодок пришёлся как нельзя кстати.
– Так. Скоро ложиться… А где мне спать? – до этого я не интересовался вопросом ночлега, потому что надеялся до вечера попасть в какой–нибудь город, где можно будет провести ночь в гостинице. Деньги были? Были! А ведь и мобильник, и карточку, и ключи я оставил в куртке! Ну и правильно, не в трусы же запихивать… И не в джинсы, потому что я ненавидел носить объёмные (да и вообще любые) вещи в карманах штанов. Иначе бы всё время их чувствовал ногами, бёдрами, а это неудобно.
Ближе к ужину я просто забыл о необходимости искать себе временное пристанище. Теперь же мне не оставалось ничего иного, как пойти к домику вожатой и всё разузнать у Ольги. Раз считает себя главной, то должна меня соответственно обустроить! Оставлять пионером на улице было бы последним свинством с её стороны, даже с моим характером. Тем более, она же «за меня отвечает». Ха–ха!
Проходя по площади, я заметил на лавочке девушку с фиолетовыми волосами. Её зовут Лена, кажись… Эта, которую просили не обижать… На этот раз тихоня читала книгу.
– Привет. Ты, как я понимаю, Лена, – я подошёл к девушке и прочитал на обложке книги «Унесённые ветром». – Любишь читать?
От неожиданности Лена подпрыгнула на скамейке, будто наш деревенский кот, когда его спугнёшь от выслеживания мыши, и в неописуемом ужасе уставилась на меня.
– Да, Лена… Немного… мм, то есть да! – робко пролепетала Лена, а потом подтвердила довольно уверенно.
– Это правильно. Через книги мы познаём, как решать тот или иной конфликт. Книги прибавляют нам житейскую мудрость, – покрасовался слегка я, а девушка просто отвернулась и судорожно вздохнула.
Я понял, что разговаривать с этим созданием – только зря время тратить, ибо вряд ли можно добиться от неё чего–то путного, кроме вытаращенных непонятно от чего зелёных глаз и постоянного желания уйти от разговора. Таращить глаза они вообще здесь любят, как погляжу, словно в японских картиночках, как на той остановке.
– Не надо Лен обижать. Это Оля правильно говорит. Ну ладно, не буду тебя отвлекать. Спать хочу, – я зевнул и устало поплёлся в сторону домиков. Пройдя несколько шагов, заметил, что мне навстречу спешит Славя. Подмигнув, она спросила:
– Что, не догнал Ульяну? А никто не может! Ракета.
– Ты что, совсем что ли? Даже если бы мне пришла в голову такая глупость, здравый смысл вовремя бы отмёл её, потому что в моём положении гоняться за подростками – это что–то страшно ненормальное.
– И что же ты сделал?
– Что сделал, то сделал. Взял новую порцию, и взятки гладки. Зачем ты меня допрашиваешь? Когда я тебя спросил, в каком регионе мы находимся, и как проехать до города, ты отмалчивалась. Вот и я, пожалуй, не стану особо перед тобой откровенничать тут, как перед прокурором.
– Чего такой злой, а? Мне показалось, тебе не удалось поесть. Или ты поел, но не досыта! Может, сходим? Ну… в столовую. У меня есть ключи, и я смогу тебе помочь в твоём горе. Перекусим чем–нибудь…
– А мне показалось, что поесть мне вполне себе удалось. Неужели ты считаешь, что я не способен сам о себе позаботиться? Не стоит делать предположения, пока не изучила ситуацию. Ясно?
– Ясно… Тогда спокойной ночи, – без тени раздражения ответила на мою речь, исполненную недовольства, Славяна. – Если что, обращайся.
Я не собирался хамить Славе. Но дружелюбно говорить попросту не смог бы. Нет, злость и бешенство не являются моим обычным настроением, но после всего произошедшего любой бы возмутился. По мне, я ещё неплохо держал себя в руках, и говорил хоть и резко, с едкой иронией, зато нормальным голосом, не срываясь на крик или ругательства.
– Спокойной ночи, – холодно ответил я и поспешил к Ольге.
Я без стука вошёл внутрь. В комнате явно прибрались. На полу больше ничего не валялось, тумбочки были закрыты, лишь на поверхности одной из них всё ещё лежали аккуратной стопкой журналы, и стояло несколько баночек. Сама Ольга лежала на кровати и читала какую–то книгу. Я даже на заглавие не посмотрел, чтобы узнать, каким чтивом она увлечена. Заметив меня, вожатая отложила книгу и села на кровати.
– Ну что, Алексей, ты познакомился с другими пионерами? Нашёл себе новых друзей?
– Да ты издеваешься… Никого я искать здесь не собираюсь. Лучше скажи, где мне ночевать?
– Аа… – вожатая зачем–то выглянула в окно, – свободных мест в пионерских домиках нет, и поэтому ты будешь жить здесь, со мной, а спать тут, – Ольга указала рукой на кровать напротив своей. Ту самую, под которую я затолкал днём свои сапоги. Моя куртка оказалась аккуратно повешенной на крючок рядом, над. – И хватит мне «тыкать» – я тебе не подружка! Я вожатая! – последние слова были сказаны так, как будто это её главная гордость в жизни.
– Ой, нашла чем гордиться! Зачем же ты так кичишься тем, что с ребятами возишься? По–твоему, это уж очень большая должность? Нет… любой министр или даже простой рабочий человек делает в жизни куда как больше, чем ТЫ. А постоянно отдыхать в лагере за деньги может каждый.
– Не твоё дело! Ты обязан мне подчиняться во всём! – словно громом среди тёмной ночи, проревели её твёрдые, не терпящие возражения, слова. – Я не собираюсь вечно потакать твоим глупостям. Научись, наконец, держать себя в руках, и веди себя прилично!
«Ах, моим глупостям?! Ах, вести себя прилично!!! Так я ещё даже и не начинал глупости! Держать себя в руках – да пожалуйста! Посмотрим, как ты себя удержишь!» Претензия девушки меня взбесила, и я сделал очень простую вещь: ухватив за два уголка матрас, будто собираясь его взбивать, я резко рванул постель «начальницы» на себя, в результате чего Ольга и все лежавшие на кровати вещи свалились на пол. Я заботливо постелил матрас назад, но уже без владелицы, перешагнул через свою «вожатую» и присел на её место.
– Не, эта кровать мне понравилась больше. Раз сами меня сюда пригласили, извольте терпеть! Вы меня украли, и я буду делать всё, что захочу.
– Я тебя не крала!
– Я не про тебя, а про вас. Меня украли сотрудники «Совёнка», и вы за это поплатитесь. Все вы, причастные к этой уголовщине! Будешь тапочки шить форменные лет десять в робе!
Ольга перевернулась на бок, скидывая с груди книгу, которая удачно упала крышечкой на её глаза, затем медленно встала, и на её коленях я заметил несколько свежих ссадин и царапин. «С чего бы? Неужели пол такой неровный?» Мне стало жалко свою вынужденную соседку по домику, и я переместился на другую кровать, аккуратно положив назад вещи Ольги. По счастью, ничего бьющегося здесь не оказалось. Всё–таки надо иногда сдерживать свои эмоции…
Я покраснел…
– Лады. Но ты ведь не против, что мы будем здесь… ну… вместе? Ночью, – в лёгкой растерянности поинтересовался я, ибо до сих пор ни разу не встречался с ситуацией, когда незнакомая девушка с более–менее достойным воспитанием предлагает спать с ней в одной комнате на исходе первого дня знакомства. Впрочем, «Совёнок» и привычные законы – две вещи несовместимые.
Должно быть, она заметила смущение на моем лице, и ответила спокойным, «взрослым» тоном, будто поясняя маленькому ребёнку:
– Не против. Только не выдумывай себе ничего, а то плохо будет! – на этот раз она отставила свои мелочные нравоучения в сторону. Вероятно, поняла, что это всё равно бесполезно, и я не изменю своим «хамским» привычкам, а получится только хуже. Новых синяков девчушка явно не желала. А кто из людей на её месте смог бы мне противостоять? Да никто! Я разумный человек, и не поддаюсь даже на насилие! Но на самом деле мне было безумно некомфортно и даже немного страшно. Моё сердце вздрагивало, а волнение переполняло живот, потому что по сути я – очень робкий человек. Да и мой реальный опыт общения с девушками нельзя назвать особо богатым. Мачо или пикапером я не был никогда, да и не особо стремился. Однажды в моих планах числилось завести с кем–то серьёзные отношения, а размениваться на мелкие интрижки было не в моём характере. Случалось, иногда, конечно. Но редко. Поэтому сейчас чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Но я сдерживался, и у меня получалось. Я – молодец.
– Да не нужна ты мне! – вздохнул я и, отведя глаза в пол, добавил. – Меня женщины вообще не интересуют. У меня так–то жена есть. Любящая, ласковая и приятная в общении. Вася зовут.
– Чегоо?!! – воскликнула Ольга. – Да ты извращенец?!
Кажется, шутка прошла на ура. Ольгу буквально трясло от ярости.
– У кого что болит, так сказать… Вася, между прочим – обычное женское имя. Василиса, если полностью, – я вздохнул с деланной покорностью, с трудом сдерживая рвущийся наружу хохот. – А даже если ты про ориентацию, то в мире, где я живу, это нормальное явление … А вообще, не бери в голову.
«Вожатая» окинула меня презрительным ледяным взглядом, но промолчала. То–то же! Думала, я не сумею поставить её на место? Размечталась!
– Шутка! – небрежным тоном добавил я. – Никого у меня нет… Так, надо проверить, не потырили ли чего…
И принялся демонстративно рыться в карманах куртки, ледяным тоном перечисляя вынутые вещи, словно во время дотошной инспекции.
– Уфф, а я уж родителям твоим собиралась звонить, но вспомнила, что телефон сломан. Придётся неделю ждать… А барахло твоё никому не сдалось! Положи лучше в шкаф – у нас воровства нет, – она отворила дверцу указанного предмета мебели. Шкафом это сооружение назвать можно было с большим натягом. Несколько встроенных в стену полок, закрывающихся деревянной дверцей. Верхние были абсолютно пусты, на одной из средних – аккуратно сложена очередная пионерская форма или что–то похожее по цвету, на второй – несколько книг. На нижней – женские босоножки, опять же, поставленные очень ровно и аккуратно, будто на витрине магазина. Пятки к стене, носки вперёд. Она их что, по линейке расставляла? Не понравилось, что я застал днём бардак в комнате? Как же, идеальная вожатая, и такой беспорядок кругом. Или просто стесняется меня? А, может, хочет показать себя лучше, чем она есть на самом деле? Да, здесь бы не помешал профессиональный психолух.
Только сейчас до меня дошло, что нам предстоит пользоваться одним шкафом. Беря свои вещи, я буду натыкаться взглядом на её нижнее белье, или она его ещё где–то хранит? Эта идея меня смутила. Заглядывать в личные вещи совершенно чужой мне девушки определённо казалось неправильным, как бы я к ней ни относился.
– Две верхние полки – твои, – подтвердила Ольга мои сомнения. – А то на кровать побросал и убежал! – я снова поднял голову и убедился, что мои куртка и свитер действительно поместятся там, куда она указала своим властным перстом. Молча сунул куртку и свитер на самую верхнюю полку (с моим ростом я без проблем до неё дотягивался) и застыл в недоумении. Она что, предлагает мне раздеваться при ней? И сама передо мной раздеваться и переодеваться собирается? И это ОНА предлагает мне вести себя прилично?
Не дождавшись никакой реакции, я вызывающе уставился на девушку, но она, кажется, потеряла ко мне всякий интерес. Что ж, сама напросилась!
Немного смущаясь, я начал медленно раздеваться, но Ольга, показательно игнорируя меня, снова уставилась в книгу. Мелькнула шальная мысль: продолжить раздевание, пританцовывая. Но мастером стриптиза я уж точно не был, так что выглядеть это будет скорее глупо, чем вызывающе. Поэтому, воплощать эту идею в реальность я не стал. Раздевшись до трусов (не спать же в брюках из–за этой чокнутой), я повесил вещи на железную спинку кровати. Потом расстегнул серебряную цепочку с крестиком и положил её на узенькую полочку над изголовьем. Из–за чего получил в свою сторону очередной удивлённо–любопытствующий взгляд вожатой. Я не был чрезмерно верующим (что называется, фанатиком), но к христианскому православию относил себя на сто процентов, так как считал религию неотъемлемым атрибутом любой, даже современной, цивилизации. Западной цивилизации. Да и крестик был моим единственным украшением из драгоценного металла. Говорят, серебро полезно для здоровья, так что его ношение – это не только отправление религиозного ритуала, но и практическая польза организму.
Ольга, будто устыдившись своего любопытного взгляда, отложила книгу на тумбочку, встала, повернулась ко мне спиной и действительно принялась раздеваться. «Эротические услуги тоже входят в комплект этой постановки? Много же Юля заплатила…» Я окинул взглядом её фигуру. Вполне себе, да и что не посмотреть, раз сама демонстрирует. Ольга резко обернулась и обожгла меня суровым, но в тоже время бессильным взглядом. Мне даже стало немного жалко девушку. Что ж я – насильник какой? За кого они меня принимают? Брезгливо фыркнув, я отвернулся к стене. Больно надо: я на порносайте таких тысячу увижу, если захочу. Если опять увижу компьютер…
– Спокойной ночи, Алексей! – услышал я неуместное пожелание Ольги с другого конца комнаты. Голос, кажется, слегка дрожал, но я и не подумал её успокаивать. Не дождётся. Затем щёлкнул голубой выключатель на стене рядом с её кроваткой, и свет в домике мягко погас.
– Доброе утро, королева моя… – неохотно ответил я, но уже через несколько секунд спал, как убитый.
Перед моими глазами пролетели все события, внезапно произошедшие за последний день: автобус–похититель, сестра, тревожные сны, фантастическое прибытие в лагерь «Совёнок»; наконец, знакомство с девочками и Электроником, глупости про Турцию… Дневные тревоги медленно, но верно уступали место заслуженному отдыху. Как говорится: «Утро вечера мудренее…» Завтра… Завтра я разберусь со всем этим. Тело охватила приятная истома, и моё сознание удалилось в бесконечные дали сновидений.
1. Часть Первая - Совёнок, Пролог, День Первый
© Copyright: Дмитрий Арсеньев 7, 2020
Свидетельство о публикации №120091001580
Свидетельство о публикации №120091001580
Рецензии