Великий народ Великие шутки и Блокадный холод

      Шутить над собой
в минуты трагедии
могут только люди

Причём не все
И прелесть жизни в том
Что то не известно
Как надо?

Толи это свидетельство
О необычайной силе духа.
Толи о необычайной легкомысленности,

Главное,
Что не известно как,
Как поступать надо?
  
Свидетель тех страшных дней,
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.

В холодной блокадной квартире Тесно прижавшись друг к другу,
Двое влюбленных. сидят
Молодой человек,
Человек молодой ,
Поглаживает колено подруги:  -
Хороша ты, душенька, но к мясу".

/ В то время на всех фронтах ,
Была хорошо известна ,
Армейская аббревиатура ППЖ.
Все знали, что это —
"походная полевая жена".

     И только в блокадном Ленинграде...
И только в блокадном Ленинграде,
Аббревиатуру ППЖ ...
Расшифровывали  по–своему: -
"Прощай, половая жизнь"./

Свидетель тех страшных дней,
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.

Наряду с едой, 
Важным   было курево.
Курево было важным.
Табака катастрофически не хватало.
Поиск  заменителей табачных листьев,
Привёл к
Появилению различных эрзацев, Каждому из которых
Присваивали свой код.

     Фантазия блокадных остряков Была неистощима.

   Папиросы, изготовленные
Из сухих древесных листьев, Назывались - "Золотая осень".

          Махорка, приготовленная       из мелко истолченной древесной коры, в зависимости от степени крепости, —
"Стенолаз",
"Память Летнего сада",
"Матрас моей бабушки",
"Сено, пропущенное через лошадь"

Свидптель тех страшных дней
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.

         В город неслышно вошла,
"великомученица Дистрофея".
Так шутили блоквдники.

       В первую очередь от нее
страдали старики и дети.
Старики от  голода
Впадали в детство ,
А скрюченные от истощения младенцы
Делались похожими на маленьких старичков.
В городе таких  детей
Называли - "крючки".

Но пока  оставались силы
Пока  оставались силы
Дети в эту... Дети в эту...
Проклятую дистрофию - играли.

Смерть стала
Будничным явлением
И  вызывало удивление
Не столько то,
Что люди перестали
бояться покойников,

Сколько то,
Что совсем недавно,
Совсем недавно...
В мирное время,
Они холодели -
От страха в темных подъездах, Боялись безлюдных улиц, Вздрагивали от неожиданного скрипа дверей.

Умершие зачастую
продолжали свое существование среди живых.
Трупы не успевали
выносить из квартир,
Убирать с заледенелых тротуаров, Хоронить на кладбище.
Обернутые в простыни Окаменевшие тела умерших
Умерших от голода  и холода
В просторечии называли - "пеленашками"
И складывали
На краю общих могил, или траншей.

"Смотри, угодишь в траншею"
"В траншею смотри, угодишь" — Стало общей  угрозой
быть захороненным
Не в индивидуальной могиле,
а в общей яме.

В таких  условиях,
На улицах Ленинграда,
Стало обыкновением обшаривать карманы мертвецов,
В поисках спасительных
И уже не нужных владельцу Подовольственных карточек -
                "Умирать–то умирай, только карточки отдай".

      В блокадном городе
было съедено всё,
Всё живое:
собаки, кошки, голуби, воробьи.

Еда становилась главным героем
Главным героем -
Фольклора тех дней.

Удивительно, но,
Несмотря на  беспредельный трагизм,
Блокадный город сохранил Неистребимый вкус к жизни, Который особенно ощутим,
Особенно ощутим сейчас,

Сейчас, по прошествии десятилетий: "Нет ли корочки на полочке, не с чем соль доесть?"; "Каша повалиха" – каша из отрубей.
         "Блокадный бальзам" – хвойный настой, изготовленный на спиртоводочном заводе;
         "Блокадное пирожное" – тонкий кусок сырого эрзац-хлеба, смазанный легким слоем горчицы с солью;
"Хряпа" – капустные листы.

Совокупная память -
Великий народ !

Я реагирую с уважением.

Свидетель тех страшных дней,
Дней тех страшных свидетель.
Сорокаградусный мороз,
Зимы сорок первого года.

07//09//20