Листая старые журналы 570

ЯК УМРУ, ТО ПОХОВАЙТЕ

Раненый боец, похоже,
дорожил моментом.
Раненый боец с кавказским
говорил акцентом.

А верней, шептал, покуда
был ещё при силе:
«Як умру, то поховайте
мене на могиле...»

Он стихи твердил в тревоге
последнего часа.
И кружила смерть над сыном
гордого Кавказа.

И внимала богоматерь
в глубине простенка
чуть гортанному звучанью
Тараса Шевченко.

И лоскут кровавой марли
отмокал в корыте.
«Поховайте та вставайте,
кайданы порвите...»

Мол, не мешкая, вставайте.
И, словам тем вторя,
битва лютая гремела
от моря до моря.

И страна моя лежала
от лиха до лиха:
часть под немцем,
часть под властью
сталинского ига.

Но и там и там был голос
из мазанки слышен:
на Кавказ строка Тараса
шла через Камышин.

Шла тогда. Идёт сегодня.
Летит слово в слово.
От меня русявенького —
до меня седого.

Мчит строка — кобзарь помянут
«в семье вольной, новой»:
взор печальный, да папаха,
да усы подковой.

Рвётся вдаль строка, что дышло
гоголевской тройки:
от эпохи октября
к эре перестройки.

На ветру поёт. Смертельно.
В лад с крутой судьбою.
Бьёт по рабству. Бьёт прицельно.
Жертвенно— собою.

Нынешней собой и тою,
что в мазанке давней.
В мазанке, скрипевшей сипло
разболтанной ставней.

В мазанке, где умиравший
в бессмертье Кавказа
сквозь меня ушёл строками
Шевченко Тараса.

Сквозь меня. А мне оставил
выбор: или — или.
«Як умру, то поховайте
мене на могыле...»

Владимир Савельев
(«Москва», 1988, № 12)