Андрюха

Он не кричал, когда хотелось материться
И лезть на стену от бессилия и гнева.
Он мог спокойно на краю остановиться
И видеть в лужах перевернутое  небо.
Он не искал себе религии понятной,
Не верил он ни идолов ни в черта.
Но никогда мой друг не брал слова обратно,
И не жалел, что он не первый а четвертый.

Мой друг простит меня, что я не удержался
И навсегда покинул царство пыльных скверов.
А он опять на перепутье оставался
Пускай четвертый, но зато не первый.
Он не пытался лезть из кожи ради славы
И прыгать выше, чем положено по чину.
Но для меня он остается самым славным,
Ведь ветру грудь он подставляет, а не спину.

Дожди косые- это вроде бы банально,
Мы мокли рядом и плевали на погоду.
Теперь лишь писем наших строчечка льняная
Соединяет души пару раз в полгода.
Но что поделать, если нас так много,
Его на всех чуть-чуть но не хватает.
Пускай не верит он ни в черта и ни в бога-
Он нужен нам такой, и пусть он это знает.

Кричит эфир об ускорениях и плане,
Растут надои но лютуют суховеи.
Всю эту пошлость мы придумываем сами,
А он спокоен, потому что он сильнее.
И сидя у костра, ни капли ни куражась,
Я забываю с ним, что мир в пороке тонет.
Он помолчит чуток, а после тихо скажет-
Давай любимую, и шестиструнку тронет.

1982