На божнице образа

   Художнику, поэту, барду
   Александру Чурсину   

          I
Голос бархатный, гитара,
Да бездонные глаза.
В уголочке в доме старом
Грели душу образа.

Он по жизни был ранимым
И влюблённым в красоту.
Долго ангелом храним был,
Да переступил черту.

То ли он оборонялся,
Толь – по пьянке сам вспылил:
Тот – в больнице оказался,
Он – на нары угодил.

Он писал святые лики,
Знал мозаику, резьбу.
В робе зэковской безликой
Не роптал, кляня судьбу.

Нёс, как инок послушанье,
Наказанье за грехи,
Продолжая и в изгнаньи
Для души писать стихи.

Голос бархатный, гитара,
Да бездонные глаза.
Греют душу  домик старый,
У окошка образа.
              II
В доме том чужие люди,
Ни отца, ни мамы нет.
Только он их не забудет
Сколько ни прошло бы лет.

Слышит тот же скрип калитки,
Тот же шелест камыша.
Золотым весомым слитком
За окном Луна взошла…

Было, было ведь когда-то
Детство, юность и любовь.
Хоть и не жили богато,
Не бранились меж собой.

Ах, как мать была пригожа,
Ей под стать был и отец.
Дворик был всегда ухожен,
Выметен с конца в конец,

А в дому топилась печка,
Пахло маминым борщом,
И крутились у крылечка
Кот и пёс. А кто ж ещё!

Всё прошло. И только память
Всё цепляется за них.
Шепчет горькими устами,
За стихом слагая стих.

Голос бархатный, гитара.
Навернётся вдруг слеза –
Не вернуть тот домик старый,
На божнице образа.