Имя на поэтической поверке. Евгений Кропивницкий

  Необыкновенно одарённый поэт, музыкант и художник, Евгений Леонидович Кропивницкий (23.07. 1893.Москва-19.01.1979.Москва), стихи стал писать с 1909 года, с 16-ти лет.
  Раннее поэтическое творчество отмечено влиянием символизма, но к середине 1930-х годов, Евгений Кропивницкий выработал собственную оригинальную поэтику, сочетавшую классическое стихосложение с гротеском и примитивом.

  Называя себя поэтом окраины, отразил в стихах жизнь городских низов, повседневный быт и сознание обитателей пригородных барачных посёлков.
 Его своеобразный  поэтический почерк, наглядно виден в стихотворении:

      «Селёдка»

Засолили жирную селёдку –
Это разумеет всяк, кто пьян.
Хорошо, что выдумали водку…
Господи, нелеп сей балаган!

Если бред всё, если жизнь вся тайна,
Если смерть подстерегает нас;
Если мы до глупости случайны –
Кроме водки, что ещё у нас?

А любовь! О, как она всевластна! –
Этот трепет похоти слепой,
Эта жуть, что так волшебно – ясно
Для рабов мятущихся толпой.

А поэту! – Некуда деваться:
Он орган всей плоти мировой.
Так ему ль в пивной не напиваться,
И ужель он пьяницам не свой?


В те поры, когда изнемогаешь
От любви – постылой маяты –
Господи, ты пьянку оправдаешь,
Господи, и страсть оценишь ты.

Колбаса да жирная селёдка
Государству каждому барыш.
Вот лафа, что выдумали водку!
Пьяницы, кажите трезвым шиш!
1950 год.

Надо сказать, что у Евгения Леонидовича Кропивницкого, талантливо складывались стихотворения, с использованием своего  гротескового примитивизма:

     «Приезд стервы»

Приехавши, старая стерва,
Жильцов взбудоражила нервы:
Тому на того насказала,
Тому на того указала,
Того на того, натравила,
Того за того обвинила.

Жильцы от сего – возбудились.
Жильцы по сему – матерились.
Жильцов расходилися нервы
От этой убийственной стервы.

1950 год.

  Евгений Кропивницкий родился 23 июля 1893 года в Москве. Отец был служащим на железной дороге, мать пианисткой и детским поэтом.

  Евгений с детства писал, стихи и сочинял музыку и, конечно, рисовал. К культурной традиции Евгений Кропивницкий имеет прямое отношение.

  Его отец, Леонид Кропивницкий происходил из украинской земской интеллигенции. Детство отца прошло в Бессарабии, в юности он работал учителем в земской школе на Украине.

Его близкий родственник, украинский драматург и артист Марк Лукич Кропивницкий, считается основоположником национального украинского театра, он же позировал Илье Репину для картины: «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».

Сам же Леонид Кропивницкий занимался литературой, переписывался с видными литераторами своего времени.

  С рождением сына Евгения семья перебирается в Москву, отец поступает на службу на Курскую железную дорогу, и летом семья живёт на даче, в Царицино, вплоть до 1919 года.

  В Царицино в то время располагались дачи литераторов, в том числе и Антона Чехова, там бывал Константин Бальмонт, с которым Леонид Кропивницкий переписывался.

Евгений Кропивницкий в 1911 году окончил Императорское Строгановское художественное училище, со званием «учёный-рисовальщик». Его учителями были известные художники Валентин Серов и Константин Коровин.

  В 1912-1920 годах жил в Москве, работал преподавателем рисования в школах, в театрах оформителем и гримёром, учился в народном университете факультете Шанявского на факультете истории.

  В 1910-х годах занимался композиторским творчеством, написанные им оперные сцены «Кирибеевич» были положительно оценены Александром Глазуновым. Позже, из-за бытовых условий, не позволявших держать дома фортепиано, в бараках было тесно, занятия музыкой прекратил.

На войну Евгений Кропивницкий не попал по состоянию здоровья.

  В связи с Гражданской войной, работы не стало, и жизнь была настолько трудной, что однажды художник упал в голодный обморок прямо на улице и попал под машину.

После этого на всю жизнь осталась небольшая хромота. В 1920-1923 годах жил и работал в городах Севера, Урала и Сибири (Вологда, Тюмень), где руководил художественными мастерскими.

Его увлекала тема древнерусской мифологии – изображения «леших», «домовых», «водяных», фантастические сюжеты.

  В 1923-1934 года, после возвращение в Москву, вместе с женой Ольгой Потаповой, с которой познакомился в Вологде, жил на станции Лианозово,в бараке, под Москвой. С 1934 года в бараке на станции Долгопрудная, а последние 4-ре года жизни в Москве.
Работал руководителем изостудии в Лесной школе им. В.В.Воровского, преподавал в домах пионеров.

 Преподавание оставляло много времени для творческой работы, и он с увлечением писал картины в духе экспрессивного кубизма, а в 1930-е годы перешёл к пейзажной живописи.

Писал в разных манерах красочных и звучащих, ярких, прозрачных, спокойных, трепетных и живых. Писал темперой, гуашью, акварельной пастелью, чёрной тушью, фломастером, сангиной, в технике коллажа, гравюры, монотипии.

Использовал кисти, мастихин, палочки, перья. Направления и темы – от полулубочной древнерусской мифологии, до новой эстетики некрасивости и достоверности.

  В 1939 году Евгений Кропивницкий вступил в Московский Союз Художников (МОСХ), но при жизни не сделал, ни одной персональной выставки.

  В 1962-ом году, МОСХ предложил  устроить Евгению Леонидовичу творческий вечер с выставкой работ. Как члену официального Союза художников, ему полагалась персональная выставка, её и подготовили в 1962 году.

 Была проведена подготовка, оформлен и напечатан каталог его произведений и пригласительных билетов.

  К несчастью, Никиту Хрущёва повели в те дни на выставку МОСХа в Манеж, посвящённую 30-ти летию образования Союза художников, и там глава супердержавы впервые увидел живопись  и скульптуры, не похожи на лучезарный социализм.

  Руководитель СССР, будучи не подготовленным к восприятию абстрактного  искусства, подверг резкой критике их творчество, использовав нецензурные выражения.

Никита Хрущёв, с негодованием обрушился на Э. Белютина, на Эрнста Неизвестного, Р.Фалька и других художников и скульпторов, устроил большой скандал.

 Этот эпизод является одним из самых ярких в биографии Хрущёва, наряду со стучанием ботинком по столу во время заседания Генеральной Ассамблеи ООН 12 октября 1960 года и другими неординарными проявлениями этой самобытной личности.

Не обошлось и без народных легенд и анекдотов.

 Так, в соответствии с одной из легенд, разгром выставки в Манеже начался после того, как проходивший по выставке Хрущёв на мраморной колонне увидел своё отражение.
Но подумал, что это очередное творение художников-формалистов. Он зло выкрикнул:

«А это что за жопа с ручками?!»

Приглядевшись, понял, что это – его лицо, и сразу же ушёл. В соответствии с легендой, именно этот инцидент и повлёк столь жёсткую критику Генсека Никиты Сергеевича Хрущёва.

 Генсек Хрущёв, кричал, употребляя такие слова, как «дерьмо», «говно», «мазня». «Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует!..

 Что это такое? Вы что – мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?»

 После знаменитых высказываний генсека, выставка Евгения Кропивницкого не только не состоялась, но его самого исключили из Союза художников «за формализм», хотя его произведений на выставке в Манеже не было.

  Миролюбивость Евгения Леонидовича, сам он её называл «снисходительностью», не спасла его от нападений власти.

  Евгения Кропивницкого исключили из Союза художников, за формализм, в 1963 году, приписав ещё создание «Лионозовской группы».

  Со второй половины 1950-х годов, на самом деле, Евгений Кропивницкий был вдохновителем и идеологом этого творческого содружества.

  Вокруг Евгения Кропивницкого сложилась группа поэтов и художников, одни из которых были его прямыми учениками – поэты Игорь Холин и Генрих Сапгир, художник Оскар Рабин – зять, муж его дочери Валентины,дети – Лев и Валентина, и другие испытали влияние его творческих и жизненных принципов.

  В конце 1960-х годов с Евгением Кропивницким подружился и писатель Эдуард Лимонов.

Популярность группы привлекла КГБ, установившего наблюдение за Евгением Кропивницким и инициировавшего его исключение из МОСХ в 1963 году.

  Именно сотрудники КГБ впервые назвали группу «Лионозовской.

  В подмосковном тогда Лионозове, у жившего там  зятя ученика Евгения Кропивницкого, Оскара Рабина, по выходным проходили публичные показы картин и чтение стихов, в однокомнатной квартире барака, из 18 кв /м.

  Евгений Леонидович водил друзей по окраине посёлка с этюдником и книгой какого-нибудь поэта, и это было настоящей идиллией среди общей серости.

  Сюда приезжали Немухин, Свешников, Плавинский, Эренбург, Рихтер,Василий Аксёнов, Борис Слуцкий, Эдуард Лимонов, Евгений Рейн и другие художники, поэты, писатели и музыканты.

  Евгений Кропивницкий и «лионозовцы» сделали большой вклад в развитие живописи, минималистской поэзии, всего дальнейшего существования изобразительного искусства и литературы в России.


  Название «Лионозовской группы» устоялось, и было позже признано самими участниками группы.

В официальной печати стихи Евгения Кропивницкого не публиковались, за исключением нескольких детских стихотворений, но с 1950-х годов стали распространяться в «самиздате».

  Позже стихи печатались за рубежом, первая книга «Печально улыбнуться…» вышла в  1977 году, в Париже, за два года, до ухода автора из жизни.

  Евгений Кропивницкий был представителем искусства спокойного сопротивления, молчаливого неприятия, благородной не принадлежности официальной культуре.

Как выжить, не принимая советской власти и не вступая с ней в заведомо гибельный конфликт?

  Очень просто: описывать советский быт, как он есть. Евгений Кропивницкий стал певцом «оголённой» действительности. Люди жили в бараках, дрались, пьянствовали и гибли.

 В его стихах мир безучастен к жизни человека, каждое явление словно происходит в безвоздушном пространстве.

Как человек, живущий в советской эпохе, он часто описывал быт, и жизнь советских людей с определённой долей самоиронии. Жил в бараке, в посёлке, о жизни в нём и писал:

     ***

Бесшабашно праздные
Бродят парни разные,
Речи их несвязные,
Шутки несуразные,
Действия опасные.
Ходят спотыкаются,
Пьянству обучаются,
Выпив – улыбаются
Или задираются.
Матерно ругаются,
 Яростно сражаются,
Морды разбиваются,
После – слёзно каются,
В результате маются,
В общем наслаждаются.

1952 год.

  Семейная жизнь Евгения Кропивницкого. Жена – Ольга Ананьевна Потапова, художник, сын Лев, художник, поэт, искусствовед, дочь – Валентина, художник, жена художника Оскара Рабина. Внук – художник Александр Рабин.

  Как видим, Евгений Леонидович был основателем династии художников, включавшей кроме него и его жены Ольги Потаповой, сына Льва, дочь Валентину и её мужа Оскара Рабина.

  В 1934 году семья Кропивницких, из 4-х человек, переезжает на станцию Долгопрудную, со станции Лианозово, где жили тоже в бараке, и селится в комнате в 9кв/м, в бараке без кухни и удобств.

  В 1975 году, жены Ольги Потаповой не стало, а в 1973-ем, барак, в котором жил Евгений Кропивницкий рушат, и он вынужден писать заявление властям, которое читается как крик души – пожилого, достойного человека общества:

     Заявление.
Долгопрудный исполком
начальнику жилищного отдела
от гр. Кропивницкого Евгения Леонидовича 1893 г.р.
прож. ст. Долгопрудная, б. Райцентр корпус 4, кВ. 17.

  В связи со сносом дома №4 по б. Райцентру и переселением проживающих в нём в дома г. Долгопрудного, прошу вас о следующем:

  В настоящее время я проживаю в изолированной комнате без удобств, но не соприкасаясь с соседями по квартире.

 Так как я, проработав, более сорока лет педагогом, сейчас имею испорченные нервы, не могу переносить шум, принудительное общение с соседями и не в состоянии жить в общей квартире, - прошу при переселении дать мне отдельную однокомнатную квартиру.
Для меня невозможно и тяжело постоянно испытывать большое психологическое напряжение, связанное с проживанием в общей квартире, которое может привести к моей гибели.

          Прошу мне не отказать.
               21 апреля 1975 года.

  Скончался одарённый советский поэт, художник, композитор и педагог, Евгений Леонидович Кропивницкий 19 января 1979 года, прожив 85-ть лет.
 
Наград и премий не имел.

   Сегодня Евгений Кропивницкий почти забыт. Старое поколение, может быть, его помнит, новое не знает. Его творчество не изучают в школах или лишь вскользь могут упомянуть в литературном институте. Евгений Кропивницкий был учителем по призванию и художником, поэтом по рождению.

  Искусство для Евгения Кропивницкого было – не инструментом переустройства мира, а принципом самосовершенствования, «святым занятием», как замечает он в своей автобиографии.

  По отношению же к будущему у Евгения Кропивницкого сформировалась устойчивая ирония. В 1918 году он прощается с миром своей юности, веком Серебряного века поэзии:

«Печально улыбнуться:
Прощайте господа!
Заснуть и не проснуться
Уж больше никогда.

И кануть в вечность мира,
И больше уж не быть.
А звёздная квартира
Была и будет жить.

Из поэтического наследия Евгения Кропивницкого.

     «Дура на качелях»

На качелях качается дура:
То глядит изподлобия хмуро,

То беспечно и вольно хохочет,
Будто на небо выпрыгнуть хочет.

А верёвка вздымается мерно,
Но трещит. – Получается скверно.

Увидавши весёлую дуру
Закудахтали радостно куры:

Задом дрыгнула в небо кобыла
И пустилась бежать, что есть силы.

Шедший мимо мужик рассмеялся,
Что подол, развиваясь, задрался.

А на дуре надетый платочек
Весь алеет от розовых точек.

А у дуры такая улыбка
Словно всё и случайно, и зыбко…

Так качается глупая дура
И смеётся, и хмурится хмуро.

И хохочет, хохочет, хохочет
Будто на небо выпрыгнуть хочет.
1950 год.

     «Фабрика»

Вот фабрика. На ней
Выделывают мыло.
А в сини прошлых дней
Н а этом месте было

Болото. Лягушня
Весной здесь страстно пела,
Звучащая мушня
Металась оголтело;

По дебрям пёр медведь
Мохнатый… Это было –
Всё это было ведь
До этого, до мыла.

1945 год.

     «Незабудки»

Незабудки на болоте
Расцвели по новой моде:
Оголились до пупа.
А одна, не будь глупа.
Хоть была и некрасива,
Задрала подол спесиво.
Ею был побит рекорд –
И на ней женился чёрт.

     «Дом»

Дом. Он серого цвета
Этажей – ровно два.
Если тёплое лето –
Окрест дома трава.

Но зимою холодной
В нём и сырость и хлад.
Для зимы он негодный
Ибо крив и покат.

В нём живут и зимою –
Голытьба в нём одна.
В щели веет пургою,
В дырки зимка видна.

И зима лишь начнётся –
Начинается мор:
Тот да тот вдруг загнётся,
Хотя жил до сих пор.

Плохо нищему люду:
Холода люду зло:
Ёрзай, зябни, покуда
Не настанет тепло.

А тепло, как настанет,
То другой разговор:
Сразу весело станет
И окончится мор.

1952 год.

     «Молодость»

Опять на огороде
Мы встретились с тобой.
Выходит, это вроде
Назначено судьбой.
Ты в кофточке лиловой,
Коса твоя туга.
А я такой здоровый.
Крепка как сталь рука.
Да и сама природа
За нас: цветы, трава.
И в блеске небосвода
Звенят любви слова.

1945 год.

    «Средство от туберкулёза»

Лают псы и заливаются
В подворотнях по дворам.
И соседи тоже лаются.
Хари выставив из рам.

Над бараками, над длинными
Нежно светится луна.
Переулками пустынными
Баба крадется одна.

Смрадом тянет от помойницы.
Что чернеет под луной,
А в барачной тесной горнице
Кровью кашляет больной.

Входит баба: - Вот, поджарила
Скушай миленький, мясца.
Уж, я жарила и парила
Для здоровья молодца!

- Мать, собаку есть не нравится,
Но беда – туберкулёз.
Неужели не поправиться –
И подохну я, как пёс?

Съел собаку и поправился –
И прошёл туберкулёз,
Вкус собаки мне понравился,
Гав-гав-гав, я стал как пёс!

Но соседи не пугаются:
- Лаять можем мы не так!
Гав-гав-гав, так разве лаются?
Мать твою! – вот это так!

1947 год.

     ***

Всё бренно, всё не вечно
И дан всему предел.
Но мы живём беспечно
Среди обычных дел.

Мы ссоримся и спорим.
Мужей меняем, жён:
Выдумываем, строим
И лезем на рожон.

Мы страстно ценим вещи:
Комод, бюро, матрац.
Пластинку, чашку, клещи..
Вдруг смерть по шее – бац!

     ***

Прячьтесь в тёплые берлоги.
Кто куда, кто куда!
Ветры вьюжны, люди строги,
Ой, беда, ой, беда!

Всюду ветры, всюду злоба,
Не до сна, не до сна!
Всюду призрак смерти, гроба –
И война, и война!

Всё же прячьтесь от напасти
Кто куда, кто куда!
Лишь в берлоге тихой счастье…
Ой, беда, ой, беда! –

Доберутся и в берлогу.
Где ж уют, где ж уют?! –
Треснут в шею, сломят ногу
И убьют, и убьют!

1944 год.

     «Секстины»

Молча, чтоб не нажить беды,
Таись и бережно скрывайся:
Не рыпайся туды - сюды,
Не ерепенься и не лайся,
Верши по малости труды
И помаленьку майся, майся.

Уж раз родился – стало- майся;
Какой ещё искать беды? –
Известно, жизнь: труды, труды,
Трудись и бережно скрывайся.
Не поддавайся, но не лайся,
Гляди туды, смотри сюды.

Хотя глядишь туды – сюды,
Да проку что? – сказали: майся,
Всё ерунда, - так вот, не лайся,
Прожить бы только без беды,
А чуть беда – скорей скрывайся.
Но памятуй: нужны труды.

Труды они и есть труды:
Пошёл туды, пришёл сюды.
Вот, от работы не скрывайся.
Кормиться хочешь – стало, майся,
Поменьше было бы беды,
Потише было бы - не лайся.

Есть – лают зло, а ты не лайся
И знай себе свои труды:
Труды – туды, труды сюды:
Прожить возможно ль без беды?
А посему трудись и майся…
И помаленечку скрывайся.

Всё сгинет – ну и ты скрывайся
И на судьбу свою не лайся:
Ты маялся? Так вот, не майся,
Заканчивай свои труды,
В могилу меть – туды, туды,
Туда, где больше нет беды.

1948 год.

     «Чьей породы?»
               Человек произошёл от обезьяны.
                Старинное изречение.
               Я человек, я правнук человека…
                Генрих Сапгир.

Люди, сколько вы прожили
            Тысяч лет?
Лет миллион назад вы были
             Или нет?

Кто вас знает – может были,
              Может нет…
Существуют разны были
              Разных лет. –

Говорят, вы древле были.
             В дрёме лет,
Волосаты, жутко выли…
             Или нет?

Говорят, что вы когда-то
            На обед
Приготавливали брата…
            Или нет?

Был ли хвост у вас в те годы,
            Где ответ?
Обезьяней вы породы?
            Или нет?
1950 год.

     «Ода Пушкину»

Поэт всеобъемлющий – и нет,
Нет поэта равного.
Слава, слава славному –
Из поэтов главному!
Слава многоликому
Пушкину великому!