брод в небесах

Понедельник а я не дошёл до точки

Вянут старые на обоях цветочки

Поздно пить когда отказали почки.

или слишком рано?

Собирают вокруг оград чемоданы

Отправляют меня без анкеты в страны

Словно в старом пальто папиросы спрятал

Но зашиты карманы.

Это старое ремесло поэта

Запах. жарят котлеты где то.

К черту все на свете приметы.

Это слишком простая мука.

Быть проводником без звука

КГБ опять видна лишь залупа.

В промежутках куплета скупая сука
продаёт билеты в партер

Эгоизм как клеймо человеческой рассы

Хватит прятать дерьмо закрывая краской

Можно с места достать до стены указкой

Если не брать кредит.

А она говорит ты напрасно плачешь

Я в ответ молчу.

ты наверно хочешь?

И щекочет почерк пустую бумагу

И она хохочет.

Относиться можно как хочешь к "белке"

только вновь пустота на твоей тарелке

И реакцию зала не слышно в морге

Слишком плотная крышка

Отвращение моет лицо под краном

Темно пепельным ртом укушу мрамор

Мемуары напишут пшеничной ложью

Хорошо не увижу солнце

Удивленье давно не даёт повод

Телефонный на уши надев провод

Я жую разговор словно чей то мусор

Чтобы выслушать приговор.

Что то личное между окон согласья

Словно бабочка бьётся от безучастья

В частой пошлости массового согласия

Заключить под стажу. В упор.

Им всегда до всего, наверху есть дело

Даже если давно у души нет тела

Как то ночью ты мне в полутьме храпела

А к утру слепили статью.

Деньги делают глупым воззваньем детским
Я стою в строю с ощущением мерзким
Вместо текста взасос поцелуй дерзкий
А к утру блюю.
Судьбы топят народным голосованьем

Словно с валенок черных снег не стряхнут
ты зашёл зимой, весь горяч распахнут
вместо ног только лужи в избе..
Я стоял в пальто в продувном подьезде
герпес губы жал угол пивом пахнет.
Я у вас прикурить ну а вы в отьезде.
И опять не то.
У истории нет поворотов насмерть

Даже когда завернули в скатерть

И холодной воды попросила матерь

Всех послали нахер.

Эта повесть когда то ко мне вернётся

Я по льду Чтобы не захлебнуться

А когда надо будет нам всем проснуться, мне положат камень.
Скажут на лекарство тебе от икоты
чтоб быстрей подавить кислоты
Мы поможем твои приземлить высоты в сломанные носы
И картавым прикладом как птица бейся
и безудержным флагом как спутник вейся
Только в августе милый мой как не смейся не идут часы.

Тишина и ночь. Я один у шкафа.
Из пружины кресла моя шея жирафа.
Не даёт мне денег открытая полка.
Как и сотни слов.
Ржавый кран гудит о былой расплате.
Половицы скрип. Как письмо о брате.
И все тот же тип в тусклом циферблате закрывает вид..

Ну а эти в асфальт закатать готовы.
Кстати хорошо подходит под муки Христовы.
Как прибьют гвоздями без всякой веры.
И падут оковы.
Полетим от плоти над поднебесьем.
Встретим старых друзей где мир так тесен.
Опрокинем с ними этак граммов двести.
В повести грома гроз.
Розовый хлеб на рассвете режу
Редко глазами моргая брежу
Словно по краю родному езжу и по полям брожу.
Реки, леса и болот щетина
Выстрела жду Или гильотина..
Словно лишайник поющий гимны
Ряску сырую жру.

Хватит ныть и жалеть Изопа.
Даже если большая жопа.
Даже если денег нету
Это не повод смердеть.
Это не смерть.
Не кусает слепень.
Дали по морде в доктора степень.
Значит жива ещё чёртова печень
Значит оставим след.

Зачастую меня пробивает под вечер
Когда есть ещё хочется а крыть уж нечем
По полу  медленно белым мелом
Едет в Крым таракан..

Мимо хлопьев муки на холодный поребрик
Мимо пошлой тоски пробегаю зайцем
Указатель сломан не виден берег
Вывожу словами тёплый выдох пальцем

вновь по парку тенью гуляет Бродский
мне бы взять пройти, но характер скотский
и плечом в плечо
уплывают лодки
Всем очерчен срок

И окурок спит
не болит посуда
и ломает сон по мозгам пудра
тундрой вышел в сортир
не закрыв двери
и просрал жизнь..

мне бормочет сын из пустой кастрюли
Социальное имя твоё папуля
каша с грязью, в голове пуля
обморок небес


И ползу по грядкам в коридоре сыро
Нет желанья рано подвести сына
Даже если руки и мыть с мылом на рассвете расстрел.