Паразит

"Это надо убрать, просто вырезать всё с потрохами, а иначе ты сможешь прожить лишь четыре рассвета" - приговаривал лечащий врач, так притворно вздыхая. За плечами его хохотало сожженное лето.
Меня клали на стол, раскаленный от горького счастья. И минуты неслись, будто зубры в болоте над пнями. "Это опухоль, рак. Метастазов смертельные части расползлись по тебе" - пробубнили, меня распиная.

А леса замещались степями, и степи - на горы. И метался я в них, как в бреду - одинок совершенно. "Это вошь, это клещ, это эхинококк строит город в грешной плоти твоей" - вторил с доктором строгий священник.
А я ждал, а я верил, надеялся, силы вздымая, будто волны - что буду, останусь хоть чуточку нужным. "Вот, опять разошлись все разрезы, я скоро умаюсь зашивать их по-новой. Наверное, надо потуже".

Разорвали два года - на месяцы, тело вскрывая. И отрезали сущее, суть разрезая на смыслы. Это общий наркоз, это сон в полудрёме кровавой. Это мозг, что не хочет расстаться ни с нервом, ни с мышцей.
А оно - проползает, живое, и мечется рьяно, раз за разом бежит от ланцетов, зажимов, иголок. Это больше не плоть - это рана, огромная рана. Это не удаление - поиски истины голой.

Наконец-то поймали, когда пересилила осень. И была то, наверно, сложнейшая из операций. "Это было раз плюнуть" - сказал мой хирург, и забросил нечто в спирт, что и там продолжало от боли метаться
А священник закрыл мне глаза без больших откровений. "Не успели чуть-чуть, но я все же достоин медали"  - так сказал ему добрый хирург по-прозванию Время, вынося в чистой колбе любовь, что так подло предали.