Ода музе

Перо извивами густыми
Напишет всё, что я хотел
Сказать вам, пока мысль не стынет
И боли мой далёк предел.
Я в вас влюбился, друг мой нежный,
Во времена, когда метель
Ткала над миром саван снежный,
Готовя в сумерках постель.
Где же всё живое, словно смертью,
Заснёт глубоким тихим сном,
Покуда тёплый лучик вестью
Не протрубит весны подъём.
Во времена тревоги смутной
И тягот выбора пути
Вы своей нежностью уютной
Смогли любовь мою спасти.
И как в том лозунге старинном,
Что в бой людей когда-то звал,
Вы из искры раздули пламя,
И ярко светоч засиял.
Светило это словно солнце,
Что в полдень льёт свой свет с небес.
Оно в души глядит оконце,
И из неё сбегает бес.
Тот бес сомнений и разлуки,
Что глубоко сидел внутри
И мысли пожирал со скуки,
Теперь был вынужден уйти.
Сбежал с позором он из тела,
Оставив счастье править там,
Оно болтом из самострела
Пронзило сердца вечный храм.
И чрез пролом в стене высокой
Прорвалось счастье в мир вокруг,
Чтобы в другой стене далёкой
Проделать брешь любви, мой друг.
С тех пор, как две души случайно
Мир новый вместе возвели,
Пытались многие отчаянно
Подальше души развести.
Ещё пройдет годов немало,
И радость будет в них, и боль,
Но рай наш – крепкое зерцало,
Он выдержит напастей слой.
«Но всё же вечности на свете
Не существует», - скажет врач.
И тонкой линией на сердце
Прервёт скорбящий тихий плач.
Увы, но смерть придёт за каждым,
Будь то богач или бедняк,
И своим чревом вечно жадным
Нас переварит как дворняг.
Телами смертны все на свете,
И обретём мы все покой,
 Но кое-что на сей планете
Сильнее смерти роковой.
То наше чувство, что родилось
В седые, старые года,
Бессмертной птицей обратилось,
Чтоб не погибнуть никогда.
Пройдут года, и поколенья
Других людей наполнят мир,
Но наша птица примиренья
Устроит всем скорбящим пир.
Пусть те, кто после нас на свете
Свой мир останутся сшивать,
Вдруг вспомнят о большой надежде
И станут счастье создавать.