Самая сильная в мире печаль

У меня всё будет хорошо,
Я точно, я точно исправлюсь,
Вскрою гортань перочинным ножом,
Тогда хоть кому-то немного понравлюсь.

Выпью кофе без сахара за день раз пять,
Забуду про завтрак, ужин, обед,
Жизнь мечтает Иисуса повторно распять,
Только повода нет, только повода нет.

Но однажды – он точно найдётся,
Гвозди пробьют наши ладони;
Да здравствует цирк восходящего Солнца
Да здравствует кровь вместо слёз на иконе.

Мы молимся тысяче разных Богов,
В надежде что кто-то нам точно поможет,
Верим в порчу, не верим в слова докторов,
Ведь медицина давно ненадёжна.

Рак вылечим чаем с травой,
Гемофилию – водичкой священной,
Разучились мы думать своей головой,
Верим в целебные свойства плацебо.

Верим каждому слову, каждому делу,
Верим каждому жесту, верим глазам;
Искусство любить – жить под обстрелом,
Ненавидеть искусство – для кого-то мечта.

Даже художники – лучше поэтов,
У них ведь есть холст, есть краски и кисть,
Они не исчезнут куда-то бесследно,
Как исчезает писателя жизнь.

Они будут вечно в сознании близких,
Они будут вечно в картинах своих,
В картинах, порою, весьма экстремистских,
В картинах пугающих, для многих – чужих.

Вот какова цена искусства,
Цена искусства – есть душа,
Цена искусства – наши чувства,
Но наши чувств бы не стоили гроша.

Хотя, они его и так не стоят,
Они дешевле в сотню раз,
Пусть даже нас здесь двое, трое,
Расценки не изменятся сейчас.

Мы застреваем в поле постоянства,
Мы застреваем в точке невозврата,
Мы отдаёмся сигаретам или пьянству,
Мы забываем путь домой обратно.

Нас наизнанку вывернет стократно,
А вместе с рвотой – выйдет гной,
Бежим к мечте безрезультатно,
Мечта же просто находилась за спиной.

Но обернуться – гордости не хватит,
Зачем на прошлым дальше жить?
Ведь можно просыпаться на кровати,
Ведь можно чем-то новым дорожить?

А дорожит ли это новое тобой?
Имеешь ли ты важность для него?
Не боишься сам когда-то оказаться за спиной,
Не боишься ли не значить ничего?

Боишься, это видно по рукам,
Дрожащим как от Паркинсона,
В душе твоей не прекращается зима,
Ты закурил бы рядом с газовым баллоном.

Конечно, вентиль в нём немного подкрутив,
Иначе бы курение – лишилось сразу смысла,
Неси добро, к чему весь негатив,
Не уж-то совесть никогда тебя не грызла?

Она буквально пожирала изнутри,
Не то, что там укусы оставляла;
В костре событий юность медленно горит,
Как много мне эмоций это время доставляло.

У меня всё будет правда хорошо,
Смеюсь с заштопанной гортанью;
Я до конца её разрезать силы не нашёл,
Теперь в бинтах валяюсь на диване.

Пытаюсь вымолвить хоть слово,
Сквозь боль пытаюсь говорить,
И так по кругу, так по новой,
Стараюсь заново ожить.

Но птица-феникс догорела до конца,
Оставшись в пепельнице прахом;
А на предплечье след остался от шприца,
Теперь сижу в смирительной рубахе.

В лечебнице для тех, кто заболел душевно,
Для тех, кто осознать себя не может,
Для тех, чья жизнь идёт плачевно,
Для тех, кто руки на себя когда-нибудь наложит.

Я пару раз уже пытался,
На мыслях ужасающих внезапно тормозил,
Спасибо тем, кто рядом оказался
И тем, кто в это место отгрузил.

Но легче никогда уже не станет,
Не станет легче, как ты не крутись,
Слова здесь никого не убивают,
Здесь убивают люди, а не жизнь.

Мы привыкаем к той счастливой обстановке,
Где нас всегда боготворят,
На деле люди все – дешёвки,
Которые чего-то искренне хотят.

Хотят быть может похоть утолить,
Хотят быть может атмосферой насладиться,
Хотят из нас верёвки вить,
Схватив ежовой рукавицей.

А мы – не робкого десятка,
Не хватит сил уже молчать,
Вступить готовы будем в схватку,
Готовы даже проиграть.

Я, вот, к примеру – трижды проигравший,
Я пятикратный победитель знаменитого гран-при,
Где чувства уничтожить должен каждый,
Где должен каждый самого себя скурить.

У меня всё будет правда хорошо,
Хотя, в такую правду я не верю,
Такую правду лучше бы поджёг,
Поджёг, закрыв за ржавой дверью.

Металл, конечно, огнестойкий,
Но скоро плавиться начнёт,
Давай сбежим с тобой по стройке,
По той постройке, где обед сейчас идёт.

А, если не получится, то ладно,
Всегда возможно прыгнуть вниз.
Сейчас лишь осень, но уже прохладно,
Прохладно в сердце – это мой девиз.

Девиз: Я жду тебя в холодном ноябре,
Но думаю, что не смогу уже дождаться,
Я был, я был когда-то на коне,
Теперь за тем конём мне не угнаться.

Такая вот вселенская печаль
Рассудок мой с душою разъедает,
А людям никогда людей не жаль,
Особенно, когда они кому-то что-то обещают.

Такая вот печаль вселенского масштаба,
Она сильнее, думаю, любой;
И, если в первый раз удар казался слабым,
То в сотню раз сильнее будет во второй.

Такая вот печаль томилась душе,
Мне в этом стыдно было признаваться,
Я бью об голову шампанского фужер,
Устал, устал счастливым притворяться.

Устал смеяться, если больно,
Устал страдать, когда всё хорошо,
Устал кричать, что всем доволен,
Устал вскрывать себя ножом.

Чем ты печальнее окажешься снаружи,
Тем реже интерес к тому, что есть внутри,
Печальный человек – навряд ли будет нужен,
Тому, кто сам без помощи горит.

У меня всё будет точно хорошо,
Ведь я сгорел, родился и сгорел,
Я сотню раз вскрывал себя ножом,
Но не сказал того,
Что так давно сказать тебе хотел.

Я ждал тебя в холодном ноябре
С открытым сердцем нараспашку,
Я ждал, когда же ты придёшь,
Надел свою парадную рубашку,
А ты об этом вряд ли знаешь,
А ты навряд ли от проблем меня спасёшь.