Сборник избранных стихов Левитация Т. , 2015

ГУХАРИК  БАГДАСАРОВА



ЛЕВИТАЦИЯ

Избранные стихи

 









ТАШКЕНТ – 2015
 

Гухарик  Багдасарова. Левитация. Избранные стихи. –T.: 2015, 128 c.
 
Новая (шестая) книга избранных  стихов Гухарик  Багдасаровой «Левитация» продолжает и развивает вечные и одновременно актуальные темы бескорыстного служения  Любви, Дружбе, Добру, Красоте, затронутые автором ещё в ранней юности. Настоящая книга – промежуточная лирическая ретроспекция, реализация внутренней потребности автора осмыслить свою судьбу и свою линию жизни, ведь только творение искусства способно отразить «устойчивое пребывание истины» (Хайдеггер).  Все жизненные перипетии  на своём пути автор  победно преодолевает в конечном творческом итоге – и так уже на протяжении нескольких десятилетий.
Похоже, Г. Багдасарова бессознательно интуитивно следует этому правилу в жизни и своём творчестве. Анна Ахматова говорила, что последняя тайна поэзии состоит в том, что Муза существует. Для Гухарик поэзия — не столько стихи и умение создавать их, сколько один из незримых духовных истоков самой жизни, когда можно признаться себе, как Ахматова:                «И я своих не знаю берегов». В книгу вошли как старые, так и новые стихи: у них нет возраста, хотя между ними пролегли годы  жизни с её обширной географией путешествий и места жительства, неизбежным напряжённым драматизмом и  редкими вдохновенными озарениями счастья. Несмотря на разные величины и критерии формального совершенства, стихи Г. Багдаса-ровой объединяет одухотворённое поэзией радостное бытие творческого человека.
Г. Багдасарова  обладает  скромным благородным даром «бессрочной любви» (Бах Ахмедов) и щедро делится им со своими читателями, а Любовь – это великая исцеляющая сила, она придает неутомимость каждому из нас. Приглашая вас познакомиться с  избранными стихами  Гухарик Багда¬саровой,  мы убеждены, что вы с упоением прочтёте новый сборник и влюбитесь в искреннюю поэзию талантливого  ташкентского автора и узнаете её секрет «левитации» – полётов во сне и наяву без механических крыльев и  видимой конкретной цели, кроме одной,  – поделиться с вами радостью бытия.




© Гухарик  Багдасарова, 2015.
 
 
БЕССРОЧНОСТЬ ЛЮБВИ

«А поутру ловлю сотворение мига,
И на миг обретаю бессрочность любви…»
                Г. Багдасарова.

Несколько лет назад мне уже приходилось писать предисловие к книге Гухарик Багдасаровой «Есть лишь путь…» (поэзия, проза, публицистика) .  Я тогда отмечал, что ее работа на журналистском поприще являет собой пример человеческой отзывчивости и профессионального неравнодушия ко всему, что происходит в наше сложное время в современном мире, который с каждым днем становится все менее «нашим» и все более чужим. Новый поэтический сборник Гухарик, охватывающий разные периоды ее творчества, с еще большей яркостью и наглядностью подтверждает эту мысль.
Ее стихи, искренние, порывистые, порой с эмоциональными перехлестами, написанные, как правило, по горячим следам тех или иных событий, всегда несут в себе не просто определенное поэтическое послание, но часть ее души, которая так чутко откликается на самые болевые точки современной жизни. Гухарик Багдасарова не уходит «в башню из слоновой кости», не убегает от реальности в «чистое искусство» или какие-то постмодернисткие игры со смыслами, которые так любят многие модные литераторы. Она остается собой в каждой строчке своих стихов, и это, пожалуй, одно из самых главных их достоинств.
Охват тем, которые волнуют поэта, очень широк. И в пространственном, и во временном смыслах. Гухарик – человек культуры,  в мандельштамовском смысле этого слова. Он  писал когда-то о «тоске по мировой культуре».  Автор нового сборника избранных стихов «Левитация»  не просто чувствует свою сопри¬част¬ность  огромному пласту культурно-исторических реалий, но во многих своих стихах пытается найти свое место в этой системе координат, ощущая себя пусть малым, но необходимым звеном в этой незримой цепи, тянущейся через тысячелетия.
Недаром один из сборников ее стихов называется: «И я причастна…» . И здесь, наверное, уместно будет отметить, что Гухарик всегда очень остро ощущала и ощущает свою корневую связь с уникальной историей  армянского народа, который сумел сохранить великую культуру, веру и самобытность, вопреки тяжелейшим испытаниям, выпадавшим на его долю в течение многих столетий, и особенно  в начале 20-го века. Поэт много размышляет об этом и в стихах, и в своей публицистике. В новом сборнике её избранных стихов читатель найдет отдельный раздел, посвященный Армении: «Моя Первородина». В нём – глубокие лирические и философские размышления о судьбе армянского народа и о тех гениях, которые не только создавали и сохраняли своим творчеством преемственность национальной культуры, - первым и величайшим из них был, безусловно, Маштоц, создавший уникальный алфавит, - но и внесли тем самым неоценимый вклад в мировое культурное наследие. «Познай мудрость, проникни в слова гениев – первая фраза Месропа Маштоца, создавшего армянский алфавит.
Гухарик пишет об этом с достойной, спокойной гордостью за свой народ, но в каждой ее строчке одновременно пульсирует боль и эхо тех невероятных страданий, которые выпали на его долю: 

             
 
               Из века в век, из крови в кровь
               струится память поколений –
              Из песни, что веками пели,
                с пергаментов старинных манускриптов –
                Горечь прошлого и нашей были –
                слезой скатилась – морем разлилась.

Но ощущая неразрывную связь с культурой и историей своего народа, поэт одновременно много размышляет о своей малой родине – Узбекистане и всегда живо, по горячим следам, откликается на те события, которые волнуют жителей нашей страны, вызывая подчас острые дискуссии. И, конечно, в этом контексте нельзя не упомянуть о стихах, посвященных родному городу  и наполненных любовью к нему и грустью по тому старому Ташкенту, который уходит в историю, порой, к сожалению, не совсем естественным путем. Гухарик любит свой город как человек, выросший в нем и впитавший в себя его уникальную ауру и атмосферу. Поэт не боится прямых высказываний, например, в связи с теми явлениями, которые представляются ей разруши¬тельными для нашего города, и грудью встает на его защиту в своих стихах.
Отдельно хочется сказать несколько слов о любовной лирике автора, которая тоже очень широко, ярко и всеохватно представлена в сборнике. Гухарик нашла, на мой взгляд, очень оригинальное и удачное решение, не выделив эти стихи в отдельный раздел, а включив их в циклы, посвященные временам года. Ведь зачастую чувство любви подобно годовому циклу: у него есть свои весна и лето, своя осень и своя зима. Но поэтическая мудрость опережает житейскую, и тогда рождаются прекрасные в своей чистоте и музыкальности строчки, наполненные той небесной высотой, откуда они, подобно снегу, спустились в душу поэта:

И голоса низведены до шёпота,
И немота возвышена до голоса.
Снега поют, поют земле о вечности
И умирают, испытавши вечность.
Эти и многие другие лирические стихи автора вызывают ощущение беззащитности и обнаженности ее сердца, поскольку в них мы слышим и чувствуем живое дыхание поэта, ее подлинные эмоции, пережитые когда-то в прошлом и переживаемые вновь с удвоенной остротой в момент написания стихов. И тогда нам подсознательно хочется защитить эти стихи от чьей-то, возможно, насмешливой оценки. Но поэт на то и поэт, что пишет свои строчки кровью сердца  и всей сутью пережитого,  и чем откровеннее и беззащитнее, тем ценнее каждое слово в таких стихах.
Много стихов в сборнике посвящено философским размыш-лениям о том, что происходит сегодня с нашим миром, с культурой, с осмыслением новых ее реалий. Гухарик не выстраивает каких-то новых моделей, делая абсолютные ценности относительными,  но всегда в этих размышлениях остается приверженцем традиции в самом хорошем смысле этого слова. Ведь есть ценности вечные, и как бы ни старались новомодные нигилисты поставить все с ног на голову, абсолютная система нравственных координат, в которых существует душа человека, даже если он этого не понимает, все равно останется таковой и сегодня, и завтра, и спустя столетия. Меняются декорации, но драма человеческой жизни остается такой же, какой она была тысячелетия назад. И в стихах Гухарик это понимание прослеживается и утверждается в разных вариациях, потому что это та нравственная опора, которая дает нам силы сопротивляться нарастающему хаосу нашего времени.
Мне думается, что стихи Гухарик Багдасаровой будут близки вдумчивому и деликатному читателю своей острой причастностью нашему  времени, своим лирическим накалом и, конечно, той дружеской теплотой и открытостью, когда при чтении возникает ощущение, что ты знал этого человека много лет и рад новой встрече с ним. Это ли не желанная читательская оценка для каждого поэта?

Бах Ахмедов,
Лауреат международного конкурса
«Пушкин в Британии» 2007 года


 
 

ВЕСЕННИЕ  ТРЕЛИ

«Март на исходе, и сад мой пуст.
Старая птица, сядь на куст!..»
                Иосиф Бродский.

«Весенний ветер за дверьми… 
В кого б влюбиться, чёрт возьми?»
                Саша Чёрный
 * * *
И я причастна пробужденью
Травы, раскалыванью льдов,
Томленью почек и освобожденью
От долгих снов, стекающих снегов.
И шорохи корней из подземелья,
И голоса заоблачных высот
Слились в оркестр вдохновенья:
«Играй-играй же в голос, оркестрант!»
Ташкент, 1968-1970

***
Акация пахнет чудом.
Осыпается белый цвет.
Покатилось солнце по лужам
И меня поманило вслед.

И противиться мне не нужно.
Всё равно ведь не устоять.
Босиком по росистой улице
Я бегу его догонять.

Ташкент, 1968

* * *
Бродить без дела и без цели,
И без желанья отдохнуть.
Прийти домой в конце апреля
И окна настежь распахнуть.
Пьянеть от музыки Шопена,
От свежести дождя рыдать
И нежность тихого ноктюрна
Тебе до капельки отдать.
Ташкент, 1968


Весенний ливень

Ливень-ливень большой!
Задыхаясь, внемлю.
Как он жадной струёй
Пробивает землю.

Звоны тысячи струн
Низвергает в лужицу.
И гремит, задыхаясь,
Дьявольской музыкой.

«Кап!» - и выбила капля
Первый листочек,
Очень гордый и дерзкий,
Хоть сам с ноготочек.

«Дзинь!» - и в небе рассыпался
Крик журавлиный.
Это солнце сверкнуло
И лижет пылинки.
Ташкент, 1968

 
* * *
Весной каждый миг наполняется смыслом глубинным.
Мечты, покинувшие меня в сутолоке дней, вернулись и расцвели
Первоцветом в вечерних сумерках, звездопадом в ночной тиши.
Исповедальны скользящие книжные, влекущие нотные знаки.
Глиняные цветы в руках оживают как люди, Богом созданные...
Что бы значило это?.. Возрождение жизни!

Ташкент, 2003


Левитация

Ташкент в подвенечном весеннем одеянье.
Ранним утром на чистый нежный цвет
Безжалостно падает мокрый белый снег:
Капризы царицы, девы-красы Несмеяны.

Зябкая ночь подарила яркие сны:
Мы летним днём шли к морю одни.
Держались за руки, говорили беспечно.
Для нас распахнулась скрытая вечность.

Мы грезим в мечтах, проживаем их в снах.
Днём растерянно прячем в дальних углах.
Нам помогают выжить в житейских тисках
Полёты во сне, наяву и социальных сетях.

Полуденный город скинул зимний наряд.
На лицах ловлю загорающий взгляд.
В глубинах  времени переменам в обход
Душа несметное богатство тайно создаёт.
Ташкент,  09 03 15

 
 
* * *
Незаметно ночь бледнела.
Обогнав полночный свет,
Дождь рассеяв, оголтелый
В небе багровел рассвет.

Крадучись и зябко рдея,
Обагрил куст орхидеи.
Громко вздрогнула звезда,
В сумерки забрав тебя.

Ночь вздохнула и ушла.
Тихо тикает тоска.
За окном цветёт весна.
Я опять совсем одна.
Ташкент, 1968


Воспоминание, навеянное букетом сирени

Букет сиреневый в хрустальной вазе -
Земное воплощенье Красоты,
Воспоминанье о дворе цветущем
И маме молодой, срезающей цветы
Под этими сиреневыми кущами
И в дом вносящей аромат мечты,
Не розовой, - сиреневой и звучной! -
О том, что вместе всюду будем мы
Так счастливы, и молоды, и нежны,
Как двор в сиреневом дыму
И капли дождевые у подножия
Калитки, приоткрытой в мир,
Неведомый дотоле и влекущий.
Ташкент, 1991

 
Посвящение сыну

Я живу на Весеннем проезде,
Где я помню себя юнцом.
Скоро талый поток надежды
Свяжет всех с Жемчужным кольцом .

Не спасут ни кроссовки, ни кеды
От журчащих ручьёв, полыньи.
И, задрав штаны до коленей,
Вброд навстречу ветрам пойду.

Дятел радостно щёлкнет из чащи,
Загалдят безумцы скворцы.
Дикий голубь перья подчистит,
Заворкует песню весны.

Мне захочется вновь, как в детстве,
Загулять, заблудиться в лесу
И вернуться домой под вечер
С птицей счастья в руках на юру.
Новосибирск, 2001

Художнику

Между тобой и одиночеством
Я выбираю одиночество.
Прошу меня не беспокоить
И понапрасну не трезвонить.

Красноречива фреска вещая,
Назначенная всем векам,
Где  «Сотворение Адама»:
Там руки тянутся к рукам.

И в нас всё это повторяется,
Как с кем-то много лет назад.
Друг другу руки простираем,
И пальцев кончики кричат.

Но вытянутые над бездною,
Где та же глушь и  немота,
Не смогут руки наши бедные
Соединиться никогда.
Прощай, прощай же навсегда,
Палитра грешная моя!
Грядёт-гудит священная весна:
Апрель венчает нимбом дерева.
Ташкент, 2002
* * *
Акация пахнет чудом.
Осыпается белый цвет.
Покатилось солнце по лужам
И меня поманило вслед.
И противиться мне не нужно.
Всё равно ведь не устоять.
Босиком по росистой улице
Я бегу его догонять.
Ташкент, 1968

Моим друзьям

Догорят наши письма,
И будет заветный апрель.
Отшумят перемены
И всех нас минуют печали.

Горьковатый покой
Разольют по сердцам
Свет над садом расцветшим
И букет гиацинтов в бокале.

Мы залечим обиды,
забудем, как прячут глаза.
Соберёмся все вместе
и сдвинем весёлые вина.

И с улыбкою вспомним,
как мы в суете позабыли,
Что живём друг для друга
и счастье наше - в друзьях.
Ташкент, 2004

Вопреки зиме

Я вся сиянье дня, похмелье лета.
Оно меня от утра отделило
И вечера, замедлившего ход.
Какой сегодня ясный небосвод!

В двухвременье живу отныне.
Реальность подавляет грёзы,
То уступает шаловливой Музе
И заполняет мир дыханием весны.

Мечтами дурью голову кружу.
Лазурным небом стойко дорожу.
В распаде зимнем верно лета жду
И в предвкушении весны… дышу.
Новосибирск, 1984

* * *
Апрель. Жара - как в летний день.
И на асфальт ложится косо тень
Людей, спешащих по своим орбитам.
Несу домой букет тюльпанов яркий.
Пылает он, как факел олимпийский, -
Привет с Чимганских гор альпийский.
Ташкент, 2012
* * *
Бреду закатной дорожкой.
Меня обступает вечер.
Хватаю ладонями робкий
Знакомый дорожный ветер.

Читаю его руками,
Ловлю доверительный шёпот,
А он, касаясь губами,
Всё поверяет что-то.
И молча внимая веткам,
Тревожно затишья жду,
Когда поведать в ответ им
Тайну свою смогу…

И вечер, немного смущённый,
Припал к моему плечу,
И я стою поражённая
И больше молчать не хочу.
Ташкент, 1968

* * *
Лил дождь весенний  проливной,
Тебя мне, милый,  не хватало.
Хотелось быть вдвоём с тобой.
Для счастья надо очень мало.

Жизнь, как песочные часы,
Проходит мерно звездопадом.
Любуюсь на неё в тиши.
Что нам  ещё от жизни надо?

Но с глаз спадёт ночная тень.
Меня притянешь молча взглядом.
И дольше века длится день,
Когда мы вместе  с тобой  рядом.
Новосибирск, 2001
Весенняя капель

К полуночи на улице всё тише.
Весенняя капель стучит по крыше.
Твой голос звучный в хоре слышу,
Но от любви мне сносит крышу.

Чтобы узнать поближе мне тебя,
Зовёшь меня  ты в дальние края,
Куда меня Господь не призывал,
Где нас с тобой никто бы не достал.

Нам станет раем край обетованный,
В миражном забытьи там будем жить,
В безвременье погрузимся в нирвану:
Степи покой и неба синь – иную жизнь.
Ташкент, 31 03 14

Прощание с детством

Я кажусь себе то чуточку взрослой,
  То девчонкой из дивного королевства.
   Это вновь со мной прощается детство,
Давно ушедшее и вновь воскресшее.

        Не  надолго, знаю. Мне не расплакаться.
Чародей не услышит, не пожалеет.
         Повзрослев, он сам нуждается в жалости.
    Чародею пожаловаться только некому.
                Ташкент, 1968
 
 
ЛЕТНИЙ  ШЕЛЕСТ

* * *
                Е. В.

Приветствую тебя в твой день рождения!
Я не могу вручить тебе цветов.
Но пусть взыграет в нас воображение,
И мы сольёмся с небом в грёзах снов.

И хоть ты вновь в предательском плену
И окольцован - как ножом по коже.
Я летней бабочкой прильну к лицу,
Которое мне всех других дороже.

В любовь, как в реку, дважды не войти.
Тесны врата, ведущие в спасенье.
Я выбрала тернистый путь забвенья:
Дай Бог, свою судьбу мне обрести!
Ничто не может разлучить людей,
Которые добро вкушали вместе,
Делили хлеб и тысячу созвездий
И измеряли поцелуем  вечность.
Будь волен, ветрен и беспечен!
Молюсь за твой успех и мирный дом.
Огонь воспоминаний жгуч и вечен:
Мы были счастливы с тобой вдвоём.
Ташкент, 2011

Звёздный рак в созвездии Близнецов
         Е. В.

Мы родились с тобой в разгаре лета.
И это – как  Всевышнего Завет.
Созвездие Близнецов сияет в небе,
И звёздный  Рак запал на этот свет.

Мы встретились с тобой  в разгаре лета -
И этот Знак судьбы необратим:
Свиданья наши под открытым небом,
Где только Бог свидетелем нам был.

Мы разошлись с тобой в разгаре лета.
Мы вместе в снах до самого рассвета.
Но два созвездия дарят свет надежды
И наяву быть близкими, как прежде.

«Привет!» – при встрече вновь скажу.
Растают годы разлученья в тихой неге.
Объятий дрожь причастьем вознесёт
К высотам горним – как ожог по коже.

Когда вернусь домой – зажгу свечу в ночи
И с благодарностью взгляну на небосвод,
Где звёздный Рак в созвездии Близнецов
Дарует путеводный луч: «До встречи!».
Храни, Господь, неугасимый свет
Двух разлучённых любящих сердец!..
Ташкент, 10 07 14
* * *
                Е. Евтушенко

Июль в разгаре. Пятьдесят на солнце.
Мы празднуем Поэта юбилей.
Живой легенде восемьдесят стало.
Привет нам шлёт из штатов юбиляр.

Все страхи позади. Отечество на старте
Космических и геополитических побед.
Завет Оракула - исповеданье старца:
«Поэт в России больше, чем Поэт»,
Хотя в своём  Отечестве пророка нет.
Ташкент, 23 07 12

Ответный экспромт

 «Услышьте женщину с  любовью!..»
                З. Юсупов
Вы в дом вошли в мой день рождения.
И как положено, в сей судьбоносный миг
Романс пропели с  чувством вдохновения.
Был прост и искренен бесхитростный мотив.

Взыграло вмиг моё воображенье.
На хрупких крылышках ночного бденья
Для женщины в мечтах воскресли вновь
Воспетые  «и  жизнь, и слёзы, и любовь».

Крещенье рук ещё не значит судьбы крещенье.
Был прерван первый робкий шаг в его знаменье.
Для музыканта выше нет земных  наград:
Заложник встреч-разлук блаженный бард.
Ташкент, 09 06 13
Городской романс

1.
Словно птица, улетаешь из Ташкента,
Обрываешь неоконченный роман.
Много книг я прочитал «Про это»,
Но не ведом мне прелюдии финал.

      Припев: Дома ждёт семья, горячий ужин,
Жизнь, размеренная по минутам.
Ничего вовек мне лучшего не надо,
Чем моя хотинжон , высшая отрада.

2.
Будем ждать мы встречи неизбежной
Или не услышим тайный зов души?
Между нами сотни тысяч километров
Нереализованной неслыханной любви.

Припев
3.
Лайнер поднимается всё выше,
Унося мечтанья о несбыточном.
Я вернусь домой как можно тише
И забудусь сном в глухом затишье.

Припев
4.
Город погружается в ночную тьму.
Только режет ухо дальний звук зурны.
Самолёты вновь взлетают от земли,
Унося в галактику звёздные мечты.

 
Припев
5.
За окном в саду взошла  звезда
Между мною и тобою в небесах.
Поводырь влюблённых, как всегда,
Обещает исполненье дивных снов.
Ташкент, 24 06 13

Песенка

 «Я всего лишь ученик.
Чародеем зваться рано.
Но уже чутьём проник
         В небеса, где сыплет манна»
З. Юсупов.

Буду в парке под чинарой
Чародея ждать с гитарой.
Он слегка коснётся струн,
И романс сорвётся с губ.
Он ласкает чуткий слух,
Возвышает женский дух.
Я уеду скоро очень далеко.
Будет мне тоскливо без него.
Ташкент, 01 08 2013

Романс-посвящение

1.
Милый друг мой! С Днём рождения!
Пусть простит грехи нам Боже!
Я люблю тебя до тихой дрожи!
И  в  любви моей ищу спасение.

    Припев:   Как крылатый Амур и Психея,
Мы под небом чистым прозрели.
Ветром вольным с тобой околдованы,
Тайной  близостью крепко окованы,
Звёздным дождиком зацелованы
Среди бед и чаяний людских.

2.
Стал обычный день знамением.
Мы поверили избраннице-судьбе.
Встреча стала долгим восхождением.
Ад и рай сошлись в слепой борьбе.

Припев
3.
Прими же незатейливый мой стих!
Пусть твой удел – счастливым слыть,
А мой – роптать в ночном уединении:
«Любовь ведёт к духовным достижениям».

Припев
Ташкент, 10 07 13

Песня

Сегодня я пришёл в твой дом,
Чтобы навек остаться в нём
И сметь назвать тебя моей
Любимой женщиной земной.

И снова дождь стучал в окно,
Как много лет тому назад.
Он говорил нам невпопад
О том, что будет суждено

Нам пережить и обрести вдали,
Что превзойдём мы путь тревог,
Достигнем чистой той  Земли,
Где  царствуют Любовь и Бог.

Я разгадал ночной речитатив
И у дождя заимствовал мотив:
Любовь не знает никаких затрат,
Ни возраста, ни бытовых преград.

Она, как  струи дождика, свежа.
Она, как музыка души, нежна.
Она, как песенка ручья, чиста.
Она, как трель гитары, страстна.

Вовеки не пресытиться Любовью,
Как воздухом, и хлебом, и вином - 
Как пролитой Христовой кровью,
Спасённые мы Богом и Судьбой.
Ташкент, 28 06 13

В Акташе

Журчание арыка - благодать,
и песня птицы-вестницы зари
Мне ублажают душу всласть.
Они подобны шёпоту любви.

Но негу розы в утренней росе
Не превозмочь и не перевести.
Безмолвие её, как тихий свет,
Не ведает житейской суеты.

В горах шумит ручьёв каскад,
Но слаще звука розы немота.
Дыханье розы, что держал Бехзад,
Меня с тобой связало навсегда.
Акташ, 2010

Привет, Акташ!

Привет, Акташ! Сердечный Ассалом!
Я снова здесь под Богом, как в раю,
Где солнце мы встречаем поутру,
Что согревает мир своим теплом.

Здесь старики о вечном говорят
И молятся о совершенстве.
За непорочный жизненный уклад
Всевышний возвещал блаженство.

Здесь можно жить в согласии с душой.
Быть ближе к небу, звёздам, даже Богу, -
Перелистать всю жизнь, как книгу Бытия,
И захотеть начать её по-новому.
Акташ, 2011

На рассвете в Акташе

Горы в синей дымке в Акташе
К небу проросли стеблями строчек.
Тополь серебрится на пустой меже.
Звёзды блекнут в ранней тишине.

Воздух чист, и нежен, бархатист,
Ласково деревья  негой омывает.
Небо рассекает стая звонких птиц,
Гимн заздравный солнцу запевая.

Здесь просеиваем каждый  Божий миг
Сквозь чистилище омытого сознанья
И спускаемся в долину – грешный мир,
Как новорождённые невинные созданья.

Заново готовы подвести итоги,
Отпустить обиды, позабыть ненастье.
Нет конечной станции у счастья.
Есть лишь долгий путь к себе и к Богу.
Акташ, 2012

Я вернусь…

Мужики спозаранку усердно здесь косят траву.
И тоска из души постепенно уходит во мглу.
Ветер треплет гривы вороных горячих коней
И сдувает с лица тревогу бессонных ночей.

На вольной дикой природе легко без ржавых гвоздей,
Что впились в нашу кожу и тело в житейской возне.
Облака плывут по бездонному синему небу, как сон.
И дурманит сознанье душистый пьянящий райхон.

Всё, что было и будет – небесами вовек заповедано.
Солнце в жмурки по-детски задорно играет со мной.
Мне и вправду давно хорошо на душе так не было.
Я вернусь обновлённой в звёздном сиянье домой.
Акташ, 21 08 2013.

Воспоминание о лете
Посвящение сыну

Зелёный мяч летает в облаках.
И волны пенятся у берега беспечно.
Песочные часы в босых ногах
Отмеривают знаки вечности.

Новорождённый день безмерно щедр.
И мы познали все его знаменья:
Лучистость глаз, и лучезарность сфер,
И силу неземного притяженья.

Зелёный мяч летает в облаках.
И волны пенятся у берега беспечно.
И  мчимся мы туда на всех парах,
Чтоб снова окунуться в детство

Чилля
Татьяне Поповой
В Центральной Азии блажит «чилля».
Пятки ног обжигает горячий песок на пляжах.
Спелые арбузы трескаются от прикосновения ножа.
Небо струится наземь прозрачным потоком света.
Так что кажется иногда, что мы вовсе не люди,
А рыбы, обитающие на дне воздушного океана.
Ташкент, 09 07 10

Август

Уже шуршит опавшая листва,
И на сердце восходят думы.
И это всё, что есть ты для меня,
Когда прохладой сводит губы.
Сметают листья, а в ушах их хруст.
Уходят люди – сердцу лишь больней.
Как густо листьями усыпал август
Дорогу к дому и душе моей.
Москва, 1975

Конец лета

Как много нежности в осинах тонких…
Опята спрятались под листьями опять.
Прощальный ломкий свет окутал воздух
И охватил меня огнём до самых пят.

Так хорошо принять привет бездомный,
Ответно замереть на выдохе в простор.
И осознав дар божий невесомый,
Успеть благословить осиновый костёр.
Новосибирск, 1980
 

ОСЕННЯЯ СЮИТА

Пророчество поэзии

Поэзии пророчество дано.
Чтобы узнать грядущего черты,
Мне надо вспомнить и произнести
Стихи, написанные так давно.

Они откроют тайный смысл судьбы,
Событий суть и отблеск Красоты,
Что помогал укрыться от беды
И тысячи людей вокруг спасти.
Ташкент, 2007


 
На картину К. Брюллова
       "Июльский полдень"

Сад просветлел в осеннем листопаде,
На землю сбросив золото одежд.
Рубины роз мерцают у ограды
В прощальном блеске утончённых грёз.

Июльский полдень гроздь впитала
И светится лампадой в полутьме.
В прохладном доме римская богиня
Срезает виноград, благословляя жизнь.
Ташкент, 2008


* * *
Из ребра твоего сотворённая,
Как могу я тебя не любить?
Осень бродит под окнами сонная,
Мне печали твоей не избыть.

Вижу в тёмной ночи лик сияющий,
Как рисунок «устоз» - неземной красоты.
И к устам прикасаюсь, как к клавишам,
Чтоб извлечь звук душевной струны.

Ветерок подобрал этот звук неземной
И унёс шелест губ в Гулистан.
Телефонный звонок. Голос в трубке родной:
«Я ревную тебя, моя Джан…»
Ташкент, 2007

 
Прощание

Весь город тебе я отдаю как пьедестал.
А ты - от неудач и забытья устал.
Мой дар никчёмен.
Ты ничего из рук моих не хочешь брать.
Куда же мир девать?
Он без тебя бесцельно звонок и пуст,
Как облетевший куст,
Что цвёл на лаковой шкатулке,
Подаренной тобой в медовый месяц.
У глаз твоих черёмуховый вкус.
И горечь оскоминой мне сводит рот.
Всё жду, когда она пройдёт,
И что пройдёт, - боюсь…
Ташкент, 2007

* * *
Я тебе не изменила.
Я тебя лишь разлюбила.
Мы живём в одной квартире,
Но на разных полюсах.

Полюс северный и южный.
Посреди экватор длинный.
Я с тобою как на льдине
Или на семи ветрах.

Я стою непокорённая,
Я скорблю незащищённая.
Доброта ушла в пороки.
Падший ангел на пороге.

Нежность врезалась в ладонь.
Обжигает, как огонь.
В сердце звук - хрустальный звон
Разряжает небосклон.
Остатки осени стегает
Со снегом ветер второпях.
И покаянье назревает,
Как горечь вся в моих стихах.
Ташкент, 2008


Любовь непрошеная

Из книг заброшенных, из прошлой осени
Любовь приходит ко мне непрошено,
И ветром времени во тьме рассеяна,
Внезапно бросится листвой осенней.

И вспыхнут горестно в прощальной яркости
Листы, пронзённые прохладной ясностью.
Поведают об одиночестве друзей без отчества -
Тех,  кто любил самозабвенно и кто не очень…

Порхают письма  беспорядочно, безадресно
Они  из прошлого, невнятные, без имени.
Но то, что минуло давно, покрылось инеем.
А всё, что сбудется в судьбе, явилось явно

Нежданным снегом, покровом синим.
Мне так хотелось поверить снегу,
Но первый снег почти что небыль,
Как прочерк галок на сером небе.


А листья в парке искрились пламенно.
Как стая крылатых вестниц по весне,
Срывались оземь и любовь вещали мне,
Забыв назвать  героя позднего романа.
Ташкент, 2004-2006


Плач по  вырубленным деревьям

Осенний вечер скорби полон.
Печаль сквозит под Божьим оком.
Любовь уходит ненароком,
Когда не слышен птичий гомон.

Когда дубы  упали наземь
И превратились в сотни пней.
И гулко  сыпались каштаны
В воронки вырытых корней.

Когда исчезли навсегда,
Как люди, скверы и дома,
Когда сгорела вмиг дотла
Благословенная звезда.

Предсмертно плакали чинары
Впервые за сто тридцать лет.
Радетелям бесчинной кары
Прощенья от природы нет.

Сквер был отдушиной людей,
Но стал похож на плаху центр.
Воспоминанья скорбных дней
Увековечил грозный монумент.

Зачем нам выпала такая участь:
Смотреться в никуда из ниоткуда,
В империи великой уродиться
И жить безродными, виною мучась?

Семь дней стояли в три кордона
Почётным караулом стоны.
И бой курантов вне закона
Не смог стенанья заглушить.
Ташкент, 28.11.09.
* * *
Дождь сутки лил, стонал, томился
И плавно в снегопад переродился.
Душа, как раненная из рогатки птица,
 Металась, билась в сумерках ночи.

Как мне её спасти, под утро возродиться
И жизнь продолжить с чистого листа?
Небесной синевою, как живой водицей,
Умылась и твержу: «До встречи, несмотря…»
Ташкент, 15 11 11

* * *
А я, быть может, первый снег?
Ты – дождь осенний, поздний?
Я из того дождя произошла,
Чтобы растаять и уйти в тебя.
То дождь, то снег перемежают воздух
И танец вьют двух душ – слепой и розный.
А завтра   ранний луч смахнёт с лица земли
Следы родства,  случайного соитья.
В обличье новом явится весна
Без памяти о прародителях.
Новосибирск, 1996

* * *
Ты притворялся, что влюблён, а зря!
Оставив, продолжал играть ревнивца,
Но мчатся дни античной колесницей,
И обжигает солнце тополя.

Я «Ласточкино гнёздышко» свила.
Лелею здесь крупицы жизни,
Когда приходит весть издалека
Или сынок гостит залётной птицей.


Я обновляю свежей краской дом,
Переставляю мебель небывало,
Чтобы начать по-новому жить в нём
И не жалеть о прошлом обветшалом.

Здесь музыка небес с земной смешалась.
Она внушила мне: любой исход – начало.
В час расставанья заповедь Господня:
Звучит над нами Баха «Пассакалия».
Ташкент, 2010

Предзимние грёзы

Доверимся жизни и солнцу,
Звучанью дудука  в стихе!
Мой дом, как и сердце-оконце,
Открыты настежь для всех.

Ноябрь приглушил звонарей.
Вбираю в тиши всё, что можно:
Приветы, молчанье друзей,
Которых забыть невозможно.

А дальше наступит зима,
И в первый же миг снегопада
Загадаю желанье увидеть Тебя
На земле или в пожарище ада.
Ташкент, 26 11 10

* * *
Стрижи черкают просинь неба.
                Ты для меня что был, что не был.
     И только в памяти никак не обойти
               «Верблюжий караван на шёлковом пути» 
    Ташкент, 2004
Предчувствие любви

Предчувствие любви принять за чувство,
Предзимние снега за круговерть зимы.
Подспудный гул не искупить двустишьем
И в предстоянии – любви не обрести.

И будни, обновлённые снегами,
Истаяли сырыми вечерами,
И грезятся бесснежными ночами
Сны о любви, неявленные сны.
Новосибирск, 1985

* * *

Тебя ли мне благодарить за то,
Что на исходе лета
Исход, иссякнув, стал истоком
Безудержного обновленья?

И каждый день, как день творенья,
Тревожен, радостен и нов.
Неново лишь моё волненье.
Я жду, любимый, появленья твоего,
Как предки, – солнечный восход.

Тебя ли мне благодарить, судьбу,
Что осень провожаем вместе.
И первый снег встречаем поутру,
Как сокровенное предвестье,
Как белые стихи сквозь прозу дней,
Как яблоневый цвет среди зимы?
Ташкент
 
 
ЗИМНИЕ  ФАНТАЗИИ

Первый снег

Преобразилась явь в преданье.
Багряный месяц, звёздочка впотьмах
Перебивают снежное мерцанье.
Пушистый снег порхает в небесах,
Бесцеремонно ворожит сознанье,
Видений паутину вяжет в снах.

Неровен час: полозья заскрипят,
И колокольчик засмеётся громко.
И кони свою удаль усмирят
Во власти музыки из окон.
И Золушка ночною птицей
вспорхнёт по лестнице крыльца.

И будет наяву иль это ей приснится,
Что принц влюблённый с ней кружится
И счастьем ещё можно насладиться,
Карета в тыкву не преобразится,
И лошади в мышей не обратятся,
Пока на башне полночь не пробьют.
Ташкент, 1990


* * *
И вновь, и внове снегопад,
И снова этот праздник света!
И ослеплённый перепад
Бесчувствия в бездонность неба!

И в сонме дней переворот:
Исход ли это, наважденье:
Который век, который год
Безвременного обновленья?

Будь бодрым и  неистощимым!
Люби, не зная устали и сна.
Благословляю снова небеса,
Пославшие свидание с любимым.
2012

Декабрь

Деревья в иглистом мерцанье.
Я слышу веток-струн бряцанье.
Они подобны изваяньям,
Что ожили и вдруг поют.

Кто вмиг нарушил прозябанье
Укутанных деревьев в снег
И кто озвучил их молчанье,
Явив их жизненность на свет?

Деревья в голубом мерцанье
Надежды смутные сулят.
О тайне своего избранья
Они молчат, не говорят.

И в комнату к себе напрасно
Безмолвье таинства вношу.
Слезой холодной и ненастной
Растаял искристый иней поутру.
Москва, 1973


Зимние грёзы

Коллекция чудес скудна  -
Но как же жить без веры в чудо?

В зимнем Ташкенте
в «Ласточкином гнезде»
на втором этаже,
продуваемом одиночеством изнутри
и изморозью снаружи,
я стою и думаю, что свершилось:
Чахнет в лампочке пламя,
задушенное стеклом.
Надвигается будущее –
невпопад, напролом.
Пусть настигнет в доме
твоём или моём
Новый год  нас - вдвоём.
Ташкент, 2011

Снежная весточка

Обет молчания опять нарушен.
И вновь не пересилена тоска.
Моя любовь снежинок стаей
Летит, летит к тебе без вожака.

Возможно, пешеходы улыбнутся,
Встречая «Скерцо» на лету.
А, может быть, романсом отзовутся
Моя печаль и нежность на ветру.

Я предварять события не вправе:
Твой жест или движение души.
Сегодня кружит снегопад печали,
А завтра солнце землю оживит.
Новосибирск, 1996

***
         Разве ты мне не скажешь снова
         Победившее смерть Слово?
                Анна Ахматова
      

А как же чудо? Чудо не сбылось.
Глаза в глазах не потонули,
И на губах нет соли поцелуев,
И дна души вкусить не довелось.

Но решето чудес мне поутру
Дарует снегопад ненастный.
Я загадала встречу – и напрасно:
Снежинки разлетелись на ветру.

Я загадала… Слово! – Молча жду,
Когда снега нарушат немоту.
Новосибирск, 1997

Снегопад

И голоса низведены до шёпота,
И немота возвышена до голоса.
Снега поют, поют земле о вечности
И умирают, испытавши вечность.

И вовсе не обманываясь снежностью,
Не околдован призрачной беспечностью,
С лучами солнца ты поверил вечности.
Ты сущего нетленности поверил.
А снег всё падал, как воспоминанья,
И обжигаясь, исчезал не тая.
Не умирал, а уходил куда-то,
Ещё неведомую смертным дальность.
Новосибирск, 1996


Два одиночества
 
  Ангел слёз и печали на правом,
  Ангел счастья на левом плече»
Вл. Баграмов.

«Взоры огненней  огня и  усмешка Леля.
Не обманывай меня, Первое апреля»
А. Ахматова.

Двое любят друг друга,
Сливаются духом и плотью.
В недрах глухого недуга
Рождается тайная песня.

О том, что мы снова молоды
Целуемся – как впервые.
Ты нежен и счастлив, голоден
До губ моих, баек и были.

Ты так дурашлив и весел,
Твой  так заразителен смех,
Что кажется, мир нам тесен,
В котором царит любовь.

И нет в нём разлук, поражений
И битвы за место под небом.
И нет никаких прегрешений,
Когда ты един с любимой.

Но разве мы можем расстаться
И разойтись по разным углам?
Мы ценим высшее  братство,
Радость и горе – всё  пополам.

Мы  были целой вселенной.
А если и врозь – всё равно - 
Треть века прожили вместе,
Как солнце с луной заодно.

Герань цвела на чужом окне.
Внизу был город мне чуждый.
День затерялся во мгле на дне.
Метельный февраль завьюжил.

И я под крылом разлученья
С единственным сыном жила.
И вольная жизнь заточеньем,
И страсть лишь забвеньем была.
Новосибирск, 26 02 12

Сотворение мига

Возвращаюсь непрежнею в снегопад
И общаюсь, как прежде, со всеми не в лад.
Извлекаю из звуков спасительный  тон.
И смеюсь, и стенаю ему в унисон.

Облегчённость развязки смакую до света,
До рассветного снега бесснежность терплю,
А поутру ловлю сотворение мига
И на миг обретаю бессрочность любви.
Новосибирск,1984

 
Канун Крещения
                Сыну Павлу

Кажется, снег будет идти до скончания века…
Как долго ты будешь в пути до родного порога?
Сколько лет пустует айван, на котором с рассвета
Горлинки  весёлым гвалтом будили подростка?

Падает-падает мокрый снег которые сутки…
Ты словно рядом и нет тебя, сын-невидимка!
Сколько дней и ночей напролёт летят эсэмэски,
Как лёгкие, тающие на глазах вести-снежинки.

Сколько годков мы играем в опасные прятки?
В доме от этой игры одиноко и пусто на Святки.
Жизнь пролетает мимо сказочной синей птицей.
На морозном стекле золотое перо Жар-птицы.
Ташкент, 19 01 10


Ночной ангел

Но кто же в полночь светом входит?
Снимая тень от сомкнутых ресниц,
Он долгий диалог со мной заводит,
И вечность нас сближает в этот миг.

Мне эти встречи за пределом будней
Необходимей сутолоки дня.
Вот снова зазвучали струны лютни,
И я коснулась лёгкого крыла.

Я отвыкаю от звонков бездомных
Из снегопада, из лесной тиши,
Но в синих сумерках бездонных
Предвижу близость ангела в ночи.

Снег льнёт к губам, и тень его не тает.
В фонарном круге мрак дробится в свет,
И смутных дней мерцанье отступает,
И проступает истин зыбкий полусвет.
Ташкент, 2011


Романс

Между нами такая даль…
Не нарушить бы словом неверным
Эту радость и эту печаль,
Эту близость и отчуждённость.

Нас связала такая быль.
Не нарушить бы словом неверным
Эту невыразимую боль,
Суеверную верность мигу.

Нет невинности в таинстве том,
Да и верности нет, покуда
Ты не явишься вновь в мой дом
Неизвестно зачем и откуда.

И потом, разминувшись, пойдём
Истекая нежностью взгляда
И не ведая даже о том,
Что в других мы себя обретаем.
Новосибирск, 1983


 
Нить Ариадны

И вновь возник речитатив
Тоски полузабытой.
И вновь навстречу снег летит
Незваный, торопливый.

И снова свет во тьме бредёт,
Переплетая будни нитью.
По ней на ощупь ты идёшь
На зов моей немой молитвы.
Новосибирск, 1983


***
                А.Е.

Я услышала в твоём голосе звонком
Чистоту снегопада, грустинку разлуки
И желание быть сейчас со мной рядом,
Вместе растапливать гнетущий холод тоски,
Улыбаться, как заснеженные гипсовые львы,
Сбивать снежками живую вату с деревьев,
Готовить на кухне обеды самозабвенно,
Говорить о чём-то ветреном и сокровенном,
Смеяться и плакать, поверив в реальность любви.
                А завтра будем готовы встретить невзгоды судьбы.
 
 

ДУХОВНЫЕ   СТИХИ   ДЛЯ ДУШИ

«Я знала, это всё моё –
Душа моя и тело»
                А. Ахматова.

«Ибо раз голос тебе, поэт, дан –
                остальное взято»
М. Цветаева.
О назначенье Слова

Я чашу яда выпила до дна.
Как Феникс, возродилась снова.
Над пепелищем злобы и добра
Витает зов о назначенье Слова.

И мщенья дерзкая мечта и гнев,
Ожесточённого страданья слёзы
Не омрачат мой радостный напев,
Задорный смех и творческие грёзы.

В том естестве царит желанье
Духовного существованья
И жизни вольной в свете бытия,
Когда мы можем выразить себя.

Поэт, художник – властелин
Своих возвышенных желаний.
В экстазе Музой одержим,
Свободен от земных терзаний.

Он выбрал траекторию прозрений,
Простёртый над потоком естества.
Бездомный, легкокрылый гений,
Парит он под покровом Божества.
Ташкент, 25 12 11


Вандалам

Не разжигайте кровавой войны!
Не сносите героев с пьедесталов.
Мы по ту сторону баррикады –
Где Пушкин, Навои, Саят-Нова -
Разных веков пророки и аксакалы.

Вандалы, варвары, троглодиты
На руинах НЭПа пытались сбросить
С шаткого  корабля современности
Пушкина, Лермонтова, Есенина.
Война с невеждами поныне длится.

Меж тем разгадываем испокон века
Духовный подвиг и поиск Истины
Лейли и Меджнуна, Гаяне и Татьяны,
Позор геноцида, конфликт в Карабахе,
Зверство фашистов – нацистов Майдана.

Борцы заплатили жизнью за мир на планете.
Новая эра  за жертвы  героев в ответе.
«Бог есть любовь» - сказано в Новом Завете.
Духовный  Ренессанс в наше лихолетье
Навеки отстоим и сохраним мы с честью.
Ташкент, 28 08 14/17 05 22


* * *
Между тобой и одиночеством
Я выбираю одиночество.
Прошу меня  не беспокоить,
По телефону  не трезвонить.

Помнишь фреску ватиканскую
Буонаротти завещал векам:
Над ледяною бездной вечности
Десница  божья тянется к рукам?

И в нас всё это повторяется,
Как с кем-то много лет назад.
И к небу  руки простираются,
В  мольбе греховные уста кричат.

Заломленные над бездной,
Где брезжит   смысла полнота,
Не смогут руки наши бедные
В миру соединиться никогда.
Ташкент, 2005

 
Струны земли

"Подобное познаётся через подобное".
Прислушайся к сердцу магнитного поля Земли!
Клавиатура органа способна воспроизвести
Самые высокие и низкие тона,
Возвышенные и низменные вибрации
Человечества всех времён.
Это магнитные записи -
Всё, что было и будет, -
Записано и сохранено для вечности.
Новосибирск, 1996


Скрипачка

Воздушной нимфой, легче лепестка
Она на землю с облака сошла,
Иль пена моря вынесла незримо
На берег сцены херувима?..

Мрак разорвала магией смычка,
Мираж и явь на подиум внесла.
Переплывая Лету без весла,
Упала навзничь тяжестью луча.

Миг этот рухнул светопадом муки,
Объял незащищённость хрупких плеч.
Вознёс к вершинам сокровенным фуги,
Величием вселенной смог увлечь.

Сразил за недозволенность соития
Души с бессмертьем неземным,
Но одарил мгновением величия,
Когда не люди - боги на земле мы.
Москва, 1977

* * *
Цель жизни - жизнь.
А жизнь - это любовь.
Её расцвет – победа света.
Но трижды счастлив тот,
Кто любит безнадежно вновь,
Когда не лето, а зима на сердце.

Улыбка или робкий жест
Напомнили о музыке небес,
Как будто снова ожил саз,
Забытый музыкантом с детства.
Но трижды счастлив тот,
Кто борется со смертью.

Готов он побеждать себя.
Бессмертен свет любви,
Огонь живого бытия.
Он дарит сердцу мир
И дар безмерный - друга.
Он очищает ясность духа.

Если мы делимся добром,
Тогда оно нас не задушит.
Неся гостинец в ближний дом,
Становимся гораздо лучше.
Свет согревает нас всегда.
Ведь Бога вытравить нельзя,
Сапогами не вытоптать душу.
Ташкент, 2003

 
Ангел-хранитель

Мой тихий ангел-утешитель!
Убереги меня от немочи.
Незримый вечный мой хранитель,
не дай сойти мне в омут немощи.

Вся жизнь - как лестница Иакова -
то вниз, то вверх нас всех бросает…
Нисходят и восходят Ангелы,
терпением своим спасая.

Всё в бренном мире - суета.
И всё  - значительно,
Когда…
Когда ведёт тебя Хранитель.
как луч, как твой Путеводитель,
как Вифлеемская звезда.

Да, путь земной тернист и долог,
но Ангел к Богу приведёт,
чтобы открыть своим ведомым
Бессмертья вечный хоровод.
Ташкент, 2000

Размышления по поводу картины Роберта Матевосяна
«Вечер на Чарваке»

«Он уходил в пустынные места и молился»                (Лк.5,15).
          «На гору взошёл помолиться наедине и вечером там
                оставался один…» (Мт.14. 23).

Художник брал кусочек неба
и растирал его на палитре в нежную бирюзу.
Мастер брал осколок солнца
и превращал его в отблеск золотого заката.
Кисть макал в вечернее зарево
и добывал горящую лаву и лунное серебро.
В итоге получился апокриф –
картина к Евангелию – «Блаженной вести».

«Радость великую благовестую –
возвещаю Евангелие, -
восклицали вифлеемские пастухи, –
мир и суша радуются миру».
«Радость моя в вас пребудет,
и радость будет совершенна, -
говорит мастер устами Иисуса,
вдохновившего на Божье творение.

Плыву на гребне чарвакской волны.
Колоссы венчают сиянье воды.
Ангел парит над озером горним.
Трое во имя Его здесь собраны.
Двое – плоть одна – Отец и сын.
С ними Дух святой – трое в одной купели.
В этот миг с неба упала звезда.
Он был среди нас – Иисус в колыбели.

Тишина до самого дна бессловесная,
как в жизни Иисуса-отрока.
Блаженны мы, нищие духом,
ибо на земле наше Царство Небесное.
Мы увидели здесь Бога лицом к лицу.
 Он среди детей играл на берегу.
Узнали Его, потому что были подобны
 агнецам Божьим в Небесном раю.

Вечер угасает на вершине горы.
Свет во тьме светит. Тьма не объяла его.
Слово стало плотью. Молчание –
светом и тенью долины в картине.
Красота безмолвная всюду –
в зазеркалье искусства и здесь на земле –
Вглядитесь! Разве это не Божественное
сверхъестественное чудо?!

Свет растёт от горизонта к берегу –
с небес на землю, - от начала к концу жизни.
Течение жизни ускоряется к исходу –
свет последних дней, минут на кресте.
Высший свет озаряет тьму веков.
Но время на земле ещё не настало Твоё.
Знали бы мы больше Тебя – знали бы лучше себя!
Но познать Тебя невозможно.

Ты не тот, кем казался для всех.
 А теперь ты с нами до скончания века.
Ты тот, кого мы видим духовным оком,
чей голос слышим в тишине,
Если сердце напрочь не окаменело
в городской житейской суете.
Одна Мария родила. Другая –
Первым увидела воскресшего Христа.

Имея очи – увидим! Имея уши – услышим,
если мы «прорабы духа». Чудо знаменья познаем.
Некто стоит среди нас, кого мы не знаем
и не признаём в муках родин.
Чуду Слова равно только молчание уст
и тишина красок на холсте.
Тридцать лет рождался в Иисусе Христос.
 В вечности он уже родился.

Сколько ему рождаться в наше время –
как Святому Духу внутри нас?
Его сокровенный голос прорезался
 в тишайшей исповеди художника:
«Вот я с вами во все дни до скончания века!
Радость моя в вас пребудет,
Бремя в жилище убогом будет легко,
радость будет совершенна! Аминь!»
Ташкент, 10 08 10


* * *
И дольше века длится лето.
Пространство жизни им согрето.
И одиночество не страшно,
Когда пребудем в Божьем царстве.

Здесь иго – благо, бремя  - легко.
И время прощаться навеки ушло.
И радость свиданий не истекла
Для тех, кто любим и любит Христа.

Мир не узнает нас, как Иисуса Христа.
Я боготворила – неизвестного тебя.
Оберегала от бед, лелеяла как дитя.
А теперь встречаю светило конца.

Божье царство близится для меня
В каждой точке пространства и времени.
Мысль о Боге и о Тебе бесконечна,
Как летний день в конце сентября.
Ташкент, 30 09 08.

 
Песня о дожде

Ты не придёшь, но всё равно
Наш дождь-связной стучит в окно.
Он просит за тебя не ныть,
Не бедокурить, не язвить.
Могу ли злиться на гонца,
Коль не от Бога весть пришла
И не в обличье золотом
Стучит весь день по крыше он?
И ночью дождь трубил в окно.
Дразнил, маня на улицу.
А там ни зги: темным-темно.
Безлюдье да распутица.
Маячит телефон во мгле
Один, без тех, спасающих
Самозабвение своё
В уюте отупляющем.
А мне плевать на их уют,
На нежеланье двигаться.
Бездомный дождь, споём дуэт!
Быть может, он меня услышит?..
Ташкент, 1985
 
 

"ЖЕМЧУЖИНЫ МУДРОСТИ" 

Вопреки

Когда солнце на закате садится –
зажигается жизнь изнутри вопреки.
Не судите встречных счастливчиков
Или заблудших несчастных в ночи.

Прояви милосердие к страждущим,
С кем выпало испытывать жажду.
Негаснущее солнце в себе зажги,
Поделись полнотою сердца в груди.
 Этот день для нас сотворил Господь.
Не заботься сейчас о завтрашнем дне.
Вселенная засияет в глазах других -
Звёзды вспыхнут в зрачках твоих.
Ташкент, 20  08 15

Духовные искатели

Живём в океане миллиона вибраций,
В плену  дивных декоративных цветов,
Виртуальных художественных образов.
Забываем: видимый мир — один аспект,
Один образ, одно мгновение, впечатление.
Движения духа - бурная  морская волна,
Бесконечные складки ткани в одежде.
Не существует одного мира, как и тебя.
Есть множество миров: «нас тьмы и тьмы».
Между нами нет границ: мы Бога дети.
Нас разделяет способ ощущать собрата.
Материя живая: бесконечные микромиры.
Научись видеть дороги в другие миры.
Ты можешь войти в образ или музыку.
Для этого поймай тишину, собери разум.
Открой дверь, исследуй другие этажи.
Осознай себя полностью и свои мечты.
Ищи слияния духа и тела до опьянения.
Не разделяй видимое и скрытое невидимое,
мир материальный и стойкий духовный.
Не противопоставляй себя внешнему миру.
Износится платье  – душа переживёт  века.
Живой потомок аукнется с дальним эхом:
увидит всех и познает летопись времён.
На пороге судьбы откроет «Новую землю» .
Ташкент, 22 08 15

 Дети солнца

Вначале мы хозяева инстинкта.
В конце – всегда покорные рабы.
Отчаянно боимся поединка
И отрекаемся без боя от любви.

Кумиров воздвигаем в чучелах,
Низводим вечный идеал на нет
 И отдаёмся мимолётным чувствам,
Забыв  энергию, любовь и свет.

Всем правят бал законы джунглей,
Но жизнь научит честным быть.
Не жди чудес от сказочного Джина.
Ты в мире сам – бесконечность чудес.

Глаза твои видят тысячи цветов,
Уши слышат полет пчелы и гром.
Мозг взвесит пылинку и космос легко.
Сердце бьется в такт с сердцами других.

Сверкает солнце в радость бытия.
Не выжить никому нам без светила.
Подумай и прими его вечный закон:
Светя другим, притянешь счастье в дом.
Ташкент, 23 08 15

О дружбе

Дружба — убежище, священное собратство.
Мужчина и женщина ищут его друг в друге.
Когда мы поняли эту надёжную связь –
Мы  с тобой танцевали в пустой квартире.

Ты  горем и счастьем делился со мной.
Однажды ты пришёл и спел мне песню,
Как мать хоронила единственного сына.
Я перестала слышать тебя тогда навсегда.

Моё сердце тосковало о собственном сыне.
Где кончается дружба и начинается корысть?
Когда мы бездушно уничтожаем друг друга?
Когда перестаём сиять одинаковым огнём?

Дружба не протез, не костыль, не даже опора.
Она - аромат цветов, богатство, дар разума свыше.
Научись дышать этим, брать и отдавать без затвора.
Дружба прояснит разум и сделает тебя бесстрашным.
Ташкент, 24 08 15

                О  любви

 «Используй свои ощущения радости и
опьянения  с чётким самосознанием»  Дугпа Ринпоче.

Любовь для нас – загадка на века.
Эту формулу разгадываем вечно.
Любовь нам дарит ясность бытия
И каждому напоминает вечность.

В физической любви отрады нет:
Там небо разлетается на клочья.
И только тело, спаянное с сердцем,
Приоткрывают дверце в вечность.

Нас учат мудрецы духовному познанью
Слияньем тел и душ, когда небесный свод
К себе так близко манит нас, мы тайны
Открываем Галактики новой меж звёзд.

Любовь торжествует над временем.
В одном миге любви – целая жизнь.
Общаясь с любимым беспредельно,
Проживаем неведомый возраст Земли.
Ташкент, 25 08 15

 О вере

Человек пришёл в мир совершать работу,
Преодолевать трудности и решать проблемы.
Верующие молятся о защите  Господа.
Атеисты ждут помощи от самого общества.

Мало кто полагается только на самих себя.
Найди лекарство от недуга внутри себя!
Смелость, богатство сердца, кротость духа
Помогут одолеть тернистый путь без страха.

Вершина мудрости – вот цель преодоления.
Сияет на солнце белоснежный Тянь-Шань.
«Выше гор могут быть только горы» -
С песней рвёмся в раздольную даль.

Свободный человек — это звезда.
Он должен сиять для других и себя.
Пребудем в радости созидания:
Остальное приложится без назидания.
Ташкент, 27 08 15

 Что значит жить духовной жизнью?

Философы советуют наперечёт:
Работать с силой мысли день и ночь,
Сосредоточенно молчать в нирване
И пищу поглощать, как йоги, в немоте
И никогда нам не впадать в отчаяние.



Первый  Поэт России вещал в письме:
«Бреду своим путём: будь всякой при своём»
Мы следуем завету бессмертной Красоты:
«Служенье муз не терпит суеты.

Прекрасное должно быть величаво» .
Наш современник мыслит без суеты:
«Всё ненадёжно, особенно чувства…
Волны смывают следы.
Может, спасительно только искусство
Быть с пустотою на «ты?»

Компьютер, ручка и бумага, уединенье,
на худой конец, –  крылатая жизнь духа.
Душа блуждает в собственной вселенной.
Искусство обновляет, углубляет мир.
Полёт фантазии  пьянит воображенье.

Будем взращивать душу - и будут расти стихи.
Будем к Богу стремиться  - и будет радость отдачи.
Все наши горести сгорят в топке Прометеева огня.
Нет старости и бедности, и смерть нам не страшна,
Когда пытается познать мир пением ранимая душа.
Ташкент, 28 08 15

Ностальгия

Вы хотите с Землёй подружиться?
Мы так часто «чужими» себя сознаём.
Уезжаем и счастья ищем далеко за границей.
Ностальгия до смерти мучает «спюрка»  потом.


Мы любим Отчизну не по учебникам.
Нам Анна Ахматова завещала ценить
«рысьи глаза» Азии и божью милость,
что льётся поныне с лазурных  высот.

Хамид Исмаилов с берегов Альбиона
поведал скупые, как степь и слёзы, стихи:
 «Земля остаётся землёй даже в древних строеньях,
В которых давно не живёт ни один человек».
 
Мы обязаны родной Земле поклониться –
Что с рождения отечески выкормила нас,
Подарила  тёплый приют, мирное солнце
И огромное море родных и близких друзей.
Ташкент, 01 09 15

Назревшие перемены

Вот и осень в окошко плеснула озон.
Мы простились с палящей летней жарой.
Завершился мёртвый бесцельный сезон. 
Перемены назрели в личной жизни пустой.

В скорлупе не справиться с одиночеством.
Не меняя себя, не изменим судьбы.
Поспешим к собратьям по творчеству,
Чтобы с ними себя проявить в Любви.

Мы поддержим друг друга в усилиях,
Переменах, ранениях, поражениях.
Не бывает лёгких побед без сражения –
Только в споре рождается истина.

Крепнут духовные устремления
В попытке новой изменить себя. 
Свободу начинаний светлых
Даруют наши близкие друзья.
Ночью дождик прошёл стороной.
Горний ангелов полёт отметил круг.
Благодатный мир взрывает новизной.
Здесь поставим для новой жизни сруб.
Ташкент, 3 09 15

В поисках утраченного детства

Вселенная – благодатный чистый поток.
От ближней звезды до  дальних галактик.
Мудрец, как ребёнок, стоит на берегу реки
и смотрит, как течёт непрерывное время.

Нельзя войти дважды  в бегущий поток.
Что с ним произошло или произойдёт -
Его мало волнует. У него одно желание:
Здесь сейчас реализовать свои мечтания.

Дух детства не знает ненависти, лжи.
Он всегда обнажён перед вселенной.
Младенец ждёт ответа на свои мечты,
Ожидает чуда волшебства ежедневно.

Дети быстры, как в горах родники,
Как  облака и солнечные зайчики.
Нам  не хватает этого высшего света.
Он освобождает душу и облегчает тело.

Трудно обнаружить счастье до донца.
В наших ежедневных житейских делах,
Овладеть секретом утраченного детства,
Обнять и лелеять свет негаснущего дня.
Ташкент, 4 09 15



 
 

ШУТОЧНЫЕ  СТИХИ  С  ГОРЧИНКОЙ 
СЕРЬЁЗНОСТИ

Знаменитая улыбка на лике Будды стала нарицательной. С полуприкрытыми глазами, со взором, как бы обращенным внутрь самого себя, он словно говорит: «Остановись. Не беги. Прислу-шайся».  Согласно учению Будды, причины наших страданий, так же как и причины счастья, — не внешние, они внутри нас. У человека есть возможность освободиться от причин, вызывающих страдание, — невежества, ненависти, вожделения, открыв ис¬точ¬ники счастья — мудрость, внутреннюю свободу, сострадание ко всем живым существам.
  Кстати, буддизм говорит о семи «пожертвованиях», ко-торые может делать повседневно даже самый простой и небогатый человек. Наряду с «трудом не для себя», «вниманием к окружающим людям и вещам», одно из семи пожертвований — «мягкое» лицо и теплая улыбка на губах». То немногое, что человек может сделать для людей и для Бога...  Наш современник, педагог Шалва Амонашвили различает смех и улыбку, говоря о том, что смеемся мы, набираясь сил и энергии, получая удовольствие «для себя», а улыбаемся, даря лучшее, что в нас есть, — для других».
Прозаику-юмористу

Сегодня жена никуда не ушла.
И бедным Мухсином владеет тоска.
К подруге сходил бы – да совесть грызёт.
В который уж раз жену за нос ведёт…
К друзьям – есть дела поважней, чем они:
На сердце – рассказы, в кармане – статьи.
Розарий пора бы давно прополоть,
Кетмень запылился и преет навоз.
Но бедным Мухсином владеет тоска:
Сегодня жена никуда не ушла.
Ему предстоит дипломата играть
И цепи семьи на руках ощущать.
Собаке дворовой завидовать всласть,
Сбежавшей к соседке тайком погулять.
И нос свой повесив, отвесил поклон:
«Как рад я, что дома моя Хотин-жон!»
Ташкент, 2003

Художнику-миниатюристу

Если мир подлунный сам
в вещем сне явился нам,
как не верить нашим снам?
Мой сон развеялся, как снег:
«Я для тебя одна из многих.
Ты для меня один из всех».

* * *
Твоё "Прости!" - как "Алилуйя!..".
Как проповедь - без поцелуя
в ответ на страсть мою к тебе, -
С подводной лодки, что на дне.

Кто предавал - остался лгать вовеки!
Клянётся верности другой навеки -
За тёплый угол, жизнь в кабриолете
Готов забыть любовь на целом свете.

Что было - то растаяло, как лёд.
А впереди весенний Новый год,
В грядущем дне тысячелетья
Быть или не быть нам вместе?

На всё  Ахматова давно дала ответ:
"А те, с кем нам разлуку Бог послал, -
Прекрасно обошлись без нас - и даже
Всё к лучшему!!!." –  был прав Поэт.
Ташкент, 21 03 06

* * *
Привет, палитра!
Спасибо за рецепт с пол-литра!
Польза большая - расход нулевой!
Возвращаюсь снова в рабочий строй!
Продолжу людям знанья давать,
Самозабвенно книжки читать
и напролёт вечерами мечтать:
«Как бы мне не обжечься опять!..
Много гостей званых, да мало избранных».
 
* * *
Художник! Тебя мне прозой не дозваться!
Приветствую тебя в своих стихах!
Полжизни и полмира с мольбертом прошагав,
На крышу гаража забрался, чтоб признаться,
чуть дыша, что лучшей Махи , чем Гуарик, нет -
ни на земле, ни там – на небесах!

 
* * *
Ты свободен. Я свободна.
Завтра лучше, чем вчера.
Над Анхором быстроводным
Синь небес и чистота.

Я давно не одинока.
С той поры, как ты ушёл,
Гости с запада-востока
входят в мой открытый дом.

Мы беседуем о жизни.
Диалог Любви ведём
И за трапезой вечерней
Смысл бытийный познаём.

Ты же бродишь всё по свету.
Поиск истины тернист.
Есть короткие тропинки.
Есть пути длиною в жизнь.
Ташкент, 2005

Женские капризы
В. Б.

«Твой парус не порви,
Не изорви канаты.
Твои координаты –
Они всегда твои»
А. Файнберг. Поэту.

Ты смотришь на меня, как мышка на крупу.
А мне с тобой тоска, а мне невмоготу.
Ты вафли к чаю преподносишь поутру.
А я их с детства на дух не переношу.


В квартире дверь обил от сквозняка
И лампочку вкрутил на этаже скрепя:
«Да  будет свет и сгинет тьма   -
Нет ничего дороже света и тепла!»

Но Музу ты  не разбудил,  дружок,
И  осчастливить женщину не смог.
И по заслугам получил опять урок:
«Вот Бог, а вот тебе –  святой порог».

Так как же нам, капризным, угодить?
Куда и с кем в стихии жизни плыть?
Натянут парус. Флагман впереди.
Штормит кругом и не видать ни зги.

Плывём в страну чудес. Наш путь опасен.
И нет Спасателя. Но риск наш не напрасен.
В итоге в поединке блуждаем мы по кругу,
А вывод лишь один: не жить нам друг без друга.
Ташкент, 28  03 10


* * *
А между тем все дни летят гуськом.
Беду лихую сменяет радость чередом.
Дел важных и  простых невпроворот.
Нам недосуг постичь секунд круговорот. 

До скорой встречи в интернете, мои друзья!
Ведь место встречи заменить пока нельзя..!
А посему вас - с календарным семилетьем
И повзрослевшим отроком-столетьем!
01 01 07

 
* * *
Тело не разменная монета.
В нём душа диковинкой свербит
И на все  вопросы без ответа
Плачет безутешно и хандрит.
               
                Оттого и боязны судьбы проделки.
Снова на рожон идти ты не спеши.
До крови не страшно бить коленки.
Кровушкой не смыть позор души.
 
День погожий ласкою сочится.
Душу опаляет неба глубь и синь.
Мне с тобой не хочется сходиться,
Но и разбежаться нету сил.
03 11 11

* * *
Беда твоя открыла сердце в угоду Богу.
Беда моя размыла чувства все до дна.
И сад, где пели Певчий Дрозд и Бедана,
Как Атлантида, затонул под воду.

Жизнь есть борьба с привычной суетой.
И я без лат и шлема сражусь на поле боя
За честь любить, встречать угрозы стоя
И быть готовой жертвовать собой.

Вопросов безответных накопилась тьма.
Одной – беды лихой не развести руками.
Жизнь снова начинаю с чистого листа.
Кто был никем – те стали мне богами.
А дальше – тишина…
09 01 12

 
 * * *
«Тук-тук-тук» - твоё сердечко.
«Тук-тук-тук» - моё сердечко –
В любви стучали в унисон.
И это был волшебный сон.

«Тук-тук-тук» - твоё сердечко.
«Тук-тук-тук» - моё сердечко –
Чуть столкнулись мы с бедой -
тотчас ритму дали сбой.

Сад зимний сбросил наземь
Рулады словесной шелухи.
Судьба не терпит фальши –
Плохого перевода тишины.
0 5 01 12


 * * *
Затаился мой Певчий дрозд.
Не поёт о любви спозаранку.
Ничего нет дороже грёз!
Остальное – по барабану.
22 12 12


* * *
Твои руки теплы и нежны,
Как у грудного ребёнка.
Душа твоя чиста и жива,
Как родник в горах Ходжикента.
Мне захотелось пригубить воды,
Но боюсь превратиться в козлёнка.

 
Учитель музыки

Мой гость явился  не за  хлебом.
Он жаждой просвещения томим,
Простую кашу съел и не заметил,
Зато фальшивой ноты не простил…
10 01 10

* * *
По-прежнему  без "мышки" - как без рук.
И без компьютера -  весь день такая скука.
До лучших дней, друзья, когда вокруг
Архангел протрубит победу духа!
02 12 06

Крамольное

 «Всё уже круг друзей....»
  Ю. Левитанский.

Мой  круг друзей, увы, мельчает.
Кто книжку с  полки заберёт,
Кто стих  надменно искажает,
Потом в  эфире пафосно вещает.
Такого даже совесть не грызёт -
Чужое за своё публично выдаёт.

Святой, кто верно служит Богу,
Забыл благословить в дорогу.
Два пирожка среди весны,
Три персика в разгаре лета
Принёс он на алтарь любви –
Дары небесные поэту.

Стекло и рамки  изыскал,
Оформил все картины сходу.
Он праведным себя считал.
Служил делами только Богу
И с именем его ложился спать,
Чтоб и во сне Иисуса не предать.

Не соизмерить чувство долга
С желанием любить бездонно.
Канон небесный не примерить
К земной любви, сердечной вере.
Смиренная душа покается в грехе,
А грешная найдёт отдушину в стихе.

Кто не способен на святое действо
Ближнего любить, как самого себя,
Спасается от жизни  в фарисействе,
Бежит трусливо от душевного огня.
Не ведает, где двое во имя Христа –
Там  царствует любовь и духа чистота.

Бесплодны ныне вековые  споры –
Где грех иль блуд, что можно и нельзя?
Христовый брат, я признаюсь с позором:
Жить в  Божьем  царстве не моя стезя.
Страдая и стремясь к высотам  Духа,
Найду в земном раю товарища  по духу.

Всё уже круг проверенных друзей  –
Всё шире круг потерь, бездарных дней.
До встречи там, на небесах, аскет!
Распался круг. Прощайте! Круга нет.
Есть отстранённое движение планет
В наш говорливый разобщённый век.
22 11 08


 
Приспособленец
(трёхчастный сонет)
                Ф. А.

Самые страшные на земле
существа – оборотни.

Нет, ты не воин, не орёл и вовсе не Орфей!
Ты с песней в дом вошёл, как на постой.
Иуду Искариота пригрела на груди своей.
Ты Окуджаву пел, а в жизни был злодей.

С таким, как ты, в разведку не идут.
Они за пазухой удавку припасут.
Любимых публичной казни предадут.
За медный грош отца родного продадут.


На склоне лет посетуют на жизнь в тиши
На тризне собственной объеденной души.
Урок сей притчи жизненной таков.

Высоцкий завещал, как иудей – талмуд:
«Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов».

 
* * *
 «Благословляю вас на все четыре стороны…»
 М. Цветаева.

Почти полгода пахали, сеяли и  пожинали,
Не по учебнику учились в согласье жить.
И то, что в прошлом никогда нам не хватало,
С избытком удавалось  по-новому вкусить.


За чашкой чая жаждали на кухне посидеть
И ощутить тепло ладоней  друг друга рядом.
В глубинку грустных глаз доверчиво глядеть
Неторопливым, любящим и  нежным взглядом.

Как были счастливы на горных тропах ощущать
Плечо надёжное, гитары тонкий трепетный напев!
Как многое  ещё родной  душе  хотелось поверять!

Но песня вдруг оборвалась и  в небе не звенит.
В проросшей тишине свет истины сквозит.
Воистину: «Не принимайте даров данайцев!»


* * *

Когда люди уходят – отпускай их.
Судьба исключает лишних.
Это не значит, что они плохие.
             Это значит, что их роль
     в твоей жизни уже сыграна.

Себя другим  дарила щедро в людской глуши.
Тебе глоток тепла от сердца вручила, милый.
Но ты в пожизненном  плену у ледяного мира
Не оценил протянутой руки распахнутой души.


Легко переметнул в бездушный стан врагов слепых.
Ты оправдал  их клевету, и заговор, и низкий оговор.
В моих глазах отныне ты не  презренный  плут и вор.
Всего лишь безъязыкий трус в стране глухонемых.

Любить – не значит словеса ваять из книжной пыли
И танцевать по праздникам кадриль, лыжи намылив.
Любить – не только потреблять, но и платить по счёту.

Жить на пределе бытия – свободно, полно и без дури.
Важно истину познать в борьбе с  житейской бурей.
Любовь не блажь, а поединок роковой – не по расчёту.
10 09 11

* * *
Мы ждали снега – дождь пошёл.
Звала я друга – он не пришёл.
Желая волшебства – пирог я испекла.
Соседей угостила и смутно ощутила:
В божественной любви вся наша сила
И в простодушной практике добра.


Это всё пройдёт…

Был прав мудрец, когда давал совет
Правителю страны ближневосточной.
Имея всё, тот спрашивал рецепт
От хвори, не физической – душевной.

Полцарства он готов был заплатить,
тщеславных помыслов соблазн забыть,
Чтобы спокойно, мудро жить, не сожалея
о мнимых подвигах своих и пораженьях.

Старик вручил нефритовый ларец.
А в нём арабской вязью на кольце
Светился золотом простой ответ:
«Светлейший, это всё пройдёт»

Срывает лист осенний с ветки ветер.
Ещё недавно пел он мне о лете
И навевал чарующие сны.
И чудо: были вещими они!..


Как скоротечно лето миновало
И жизнь, расцвеченная сентябрём.
Что мне казалось счастьем небывалым –
Сегодня в вечность кануло листом.

И горизонт пространство озарило,
Где свет звезды – как Божья милость,
И «Это всё пройдёт» – благая весть.
И одиночеством пронизан белый свет.


Экспромт

Прекрасному юноше, изучающему
«Пространство геометрическое»

Так откровенно смотрят девы,
Как всемогущие менады
В лицо возлюбленным богам.
Но вы не Дионис, ранимый ими,
Устремились в то «пространство»,
В котором утонуть нельзя,
Но и парить там невозможно.
2001


 
 

ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ

ПОДРАЖАНИЯ КАСЫДАМ

Ниночке-племяннице в День рождения

Твой облик на Лейли похож,
А в сердце пыл Меджнуна скрыт.

Твой лёгкий стан достоин дочери Султана.
Улыбка согревает гордый лик.

И если б соловей тебя увидел,
Он розу разлюбил и воспевал тебя вовек.

Глухой лишь эти трели не услышит.
Слепой красу газели не оценит.
Ташкент, 27 01 14

Анне

«Она» - зовут так на востоке мать.
Для девы юной вдалеке от дома
Смогла ты мудро заменить её.
Но сердцу не прикажешь!
Влечёт оно к отцу стыдливой девы.

В горах так рано восходит солнце!
И смех влюблённой женщины
Звенит счастливо весь день в округе.
А ночью тёмной слёзы из глаз струятся:
Не исчерпал их соль Серебряный родник.

Султану-Мураду

И сам не чаял я, что встречу женщину в горах.
Она подобна чуду.
Ни стройных ног её, ни пышных бёдер
До смерти, видно, не забуду.
О, сердце, страстями бурлящий тайник!

Куда подевалась рассудочность вмиг?
Степенность моя отвратила свой лик.
И я успокоил намедни себя:
«Сердиться не стоит сегодня –
На всё есть воля Господня».

Насретдин из Коканда

Памяти Сулеймана Юдакова

 «Где голос взять, чтобы звучал века?»
В. Шекспир
При жизни был весёлым композитор.
Он сыпал шутками на свой пюпитр.
Без перца прибауток хлеб-соль не ел.
В балете обессмертил Насретдина ,
Проделки Майсары в комедии воспел.

Дорога к славе терниста и длинна.
Воспитанник кокандского детдома
Усвоил уроки жизни, мастерства
В Ташкенте и Москве престольной.
Учился он у мастеров достойных.

 Глиэр и Ашрафи обучали молодца
 «Искусству интонируемого смысла»:
В узбекском  фольклоре искать голоса,
Чтобы с искренним смехом звучали века.
Их нашёл и воспел Сулейман-аския.

Аксакалы смеялись на премьере в партере .
Пошутил надо всеми Сулейман Юдаков.
Вспомнить молодость призвал стариков.
 Майсара, Карнавальный вальс, Увертюра
Поныне чаруют сердца  музыкального мира.
Ташкент, 2015


Моим алматинским друзьям

А.Д.  Хайленко и его семье

Алматы – город счастья и любви.
Алматы – город яблок и домбры.
Здесь я встретила своих друзей.
Здесь сбылись заветные мечты.

Поднялись мы на ледовую арену
Под названьем сказочным Медеу.
Сквозь мглу,  туман и облака
Пробивался перевал  Шымбулак.

Воздух здесь сухой и лёгкий.
Липы, ясень, ели, мачты-сосны
Приодели огненный наряд.
Хороводит, шурша, листопад.

Дастархан для гостей издалёка накрыт.
На столе баурсаки, казы и шашлык,
Куырдак и шубат, лагман и манты,
Знаменитый кочевний напиток кумыс
И, конечно, пряный казахский коньяк.

Бабье лето в разгаре над городом дышит.
И следы наши прячет в осенней листве.
Дирижируют судьбами ангелы свыше
И даруют нам музыку вечной любви.
Алматы, 24 10 14


Звезда Улугбека

И после смерти Богом жизнь дана.
Рождённое живёт и умирает.
Бессмертны лишь деяния добра,
И духа подвиг вечно процветает.

Следы минувших дней, страстей,
Искупленное Словом лихолетье
Переживёт создателей-людей
И объяснит преемственность столетий.

Так помнят об учёном Улугбеке.
Оборванная жизнь продолжилась навеки.
Мы продолжаемся не только в наших детях.
Наследников идей он смог усыновить.
Ташкент, 2003

Узбекской поэтессе
Мукарраме Мурадовой

Живём, на разных языках творим,
Но сердцем вы понять меня могли.
Так понимал Есенин Саади
 И Гёте плакал над стихом Хафиза.

С Востока свет поныне в мир идёт
И побеждает время и пространство.
И несмотря на разность языков,
Мы вышли из духовного собратства.

Мы гимн любви и доброте поём.
И как Атланты держат небо,
Глаголом укрепляем общий дом,
В котором небожители - поэты.
Ташкент, 2003

Струны Земли

«Подобное познаётся через подобное».
Прислушайся к сердцу магнитного поля Земли!
Клавиатура органа способна воспроизвести
Самые высокие и низкие тона,

Возвышенные и низменные вибрации
Человечества всех времён.
Это магнитные записи –
Всё, что было и будет, –
Записано и сохранено для Вечности.
 
 

ШТРИХИ К ЖЕНСКОМУ  ПОРТРЕТУ

* * *
Я слышу музыку в себе.
То прошлое моё звучит:
Мои дожди, мои снега
И звёзды в сини февраля.

Я с ними поутру встаю.
А ночью в сны их уношу.
Лелею сказку до утра.
То сон и явь – то жизнь моя.

 
Наедине с любимым

Уже свершилось всё и даже это,
Как  свыше Божие благословенье…

Ты вхож в мой дом,
где женщина в томленье
Ждёт часа своего отдохновенья
У бездны на краю с крылами.
И на лице - свет возрожденья.
Его боимся умалить словами.

Ты вхож в мой дом.
Пространство чуда в нём
Готовит нам обоим просветленье,
Забвенье от греховных мук и дел
И обжигает знаком откровенья
На грани разлученья наших тел.

Ты вхож в мой дом,
Где сумерки владеют моей душой
И тишина звенит, нам всюду источая
Безмолвный облик нежности земной.
И мир подобен потерянному раю…
Здесь Ева обретает  смысл иной.

Ты вхож в мой дом…
Как долго быть нам, озарённым
Притяжением  сиротства –
Скрытым отблеском родства души?
То ведомо одним лишь звёздам,
Мерцающим в ночи  над крышей дома…


 
На тему Пола Уинтера:
«Концерт Земле»

Ты помнишь эту мелодию,
Грустную и нежную,
Как наша первая ночь,
Как наше прощание,
Как моё прощение?

В разлуке ты просил меня
Чаще слушать её,
Чтобы лучше понимать
Язык твоего одичавшего сердца.
Ты давно уже не просишь об этом.

Мы забыли гимн нежности,
Душевной чуткости, материнству,
Дикой душе женщины – Психее,
Гимн первозданной чистой Земле, -
Оттого очерствели друг к другу.

Сегодня включила проигрыватель
И поставила старую пластинку.
Горловые звуки моря заполнили
Безбрежную тишину комнаты.
Они вернули память и надежду.

Ты всплывёшь на гребень волны
И достигнешь знакомого берега,
Где  по-прежнему царит мелодия
«Колыбельной матушки Китихи».
Она о нашей любви.

 
Художнику-дервишу

 «Я уеду не с вещами. Я уеду сам с собой"
А. Дольский.

Твои вещи устроились в моём доме уютно,
Как будто расположились здесь навеки.
А ты, неуёмный художник, как "перекати-поле",
Не можешь удержаться на месте.
Дервиш не выбирает дороги. Дервиш идёт.
Несёт тебя ветер перемен всё дальше в никуда.
Остановись! Оглядись! Подумай о вечном!
В душах наших горит лампада любви.
Божественное в нас - свет творца единого.
В келье сердца общаемся с небесным миром.
Без любви храмы наши придут в запустение.
Восстановить их труднее, чем храмы из кирпича.
Не изгоняй любовь из сердца! Не предавай её!
Сколько бы ни пришлось нам быть вместе, -
Мы это время посвятим Любви - вечности в нас.
Мы бессмертны в той мере, в какой близки Богу
И ежедневно вершим подвиг общения с ним.
Он дарит нам высший духовный союз -
Быть вместе в дни печали, радости, бодрого духа, -
Во веки веков…  Аминь!..

Рабыня любви

Хотела быть любви Богиней,
Но прожила её рабыней.
Хотелось в облаках летать,
Но проливала слёзы всласть.

Любить стремилась без оглядки
На предрассудки тёмной лжи.
Крушила светских львов изрядно
Лишь во спасение женской души.
Твоей возлюбленной не стала –
Игрушкой для  утех была.
Таможенники с поезда снимали
В степи казахской как врага.

Штраф непомерный присудили
За то,  что в срок не перешла
Страну чудес в подножье Алатау,
Что полюбила сердцем в Алматы.

И окольцованною дикой птицей
Степями голыми казахскими окрест
Три дня я билась  у глухой границы,
Чтобы на родину добраться наконец.

В свой одинокий светлый дом войдя,
С порога взмолилась Богу про себя:
«Спасибо, Господи, свобода мне дана.
Мой  друг, до новой встречи, несмотря…»
Ташкент, 02 11 2014.

* * *
Хочу быть твоею жемчужиной,
Музой, Ангелом во плоти.
Разделяют нас люди дюжинные,
Но душа так жаждет любви.

И живём с тобой так годами
Во власти житейского сна.
То царит пониманье меж нами,
То владеет стихия вранья.

Мы всплываем с тобой со дна,
Чтобы к новым далям припасть.
Но напрасно мечте  предалась
И осталась в утлой лодке одна.

Время идёт – человек остаётся.
Время уходит – и нет никого.
Нет человека – облачко вьётся:
След от дыханья и речи его.

Посланья бабьего лета

«Мы» - необычное слово.
Хочу шагать рядом с тобой.
Отсрочка от смерти, озноба
Души ноябрьской порой.

Ничто не даётся даром:
Судьбой отпущенный миг.
Недавно дышали рядом –
Сегодня плачУ за двоих.

Посланья бабьего лета –
Праздник любовных грёз,
Желанней белого света,
Важнее земных существ.

Садились бабочки наземь,
И солнце светило в глаза.
А нынче на сердце – камень,
На улице – ночь и гроза.
Новосибирск, 2010

Письмецо сыну

Ветерок едва колышет листья.
Я с бессонницей борюсь всю ночь.
На чужбине мой сынок томится,
И никто не может нам помочь.

Письмецо птенцом летит в конверте.
Мать читает правду между строк.
Сыну не расплакаться, как в детстве:
Так далёк родной души порог.

Утешает мать измученного сына:
 Дескать, «Будь здоров и береги себя!»,
Но душа её полна неземной кручины –
От беды  лихой не сберегла дитя.

Сумка собрана давно в дальнюю дорогу.
Мать готова следовать за дитём своим.
Ей не надо многого от судьбы  и  Бога,
Только бы на воле с сыном быть родным.
2013

Из несохранившегося блокнота
 Памяти Э. Фомина

Я помню, как ранним утром
Ты играл мне «Элизе».
А когда закончил играть,
Неожиданно признался:
«Ты цветок…  Нет, целый букет.
Я держу в руках охапку цветов.
Твоя улыбка лучезарна.
В ней весь твой свет, солнце.
Я люблю её больше тебя,
Потому что в ней вся ты.
Твоё лицо от снега светится,
И снег от твоего лица сверкает.
Когда не было тебя,
В этой комнате не было жизни.
И там за домом всё было пусто, серо.
Когда ты появилась здесь,
Здесь появилась жизнь, любимая…».
Это было очень давно.
Новосибирск, 2000

Романс

1.
Милый  друг мой! С Днём рождения!
Отпустил ты меня в свободный полёт.
Заблокировал адрес – нет возвращения
К служенью Тебе не за медь, а за взлёт.
В любви отвергнутой ищу своё спасенье.

     Припев: Мы под небом чистым венчаны.
Пусть простит грехи нам Боже!
Ты остался ближних мне дороже
Среди грёз и чаяний развенчанных.


2.
Стал обычный день – знаменьем.
Я поверила в избранницу-судьбу.
Встреча обернулась пораженьем.
С давних пор я тяжкий крест несу.
Ад и рай слились в одно мгновенье.

Припев

3.
Прими же незатейливый мой стих!
Пусть твой удел – счастливым быть,
А мой – роптать в ночи на одиночество.
Поклон тебе, что верно несу свой крест.
Единственная страсть - твоё Высочество!

Припев
10 07 13

 
Мотив из прошлого

Зачем в этой безбрежности
Мне видится столько пристаней?
Ведь каждая пристань –
Это не только встреча, но и прощание?
Прощание – это утраты
Влекущих горизонтов любимых.
Прощание – умирание
Не утолённой страданьем души.
Прощание – угасание
Недогоревшей лучины нежности.
Зачем их так много
На моём одиноком пути?
Москва, 1975


***
Отучаюсь ждать тебя –
Как отучиться дышать?
Отвыкаю писать тебе –
Как не говорить сердцем?
Отучаюсь мечтать о тебе –
Разве можно в звёздной ночи
Не мечтать о солнечном утре?

Лето, осень, зима миновали,
Как несколько жизней.
А ростки твоей нежности
Так же пышно цветут
И благоухают в сознании,
Как в первую ночь любви.
 
 
МОЯ  ПЕРВОРОДИНА

«Проблема существования есть проблема воссоединения человека с некоторой его Первородиной, иначе называемой раем, золотым веком, или, как у Пруста, известной родиной художника» М. Мамардашвили .


На Малой родине

Армяне – потомки не истреблённых,
выживших жертв геноцида!
Шли мы пустыней, проливом Кара-Бугаз
и морем Азовским, чтобы причалить
к Центральной Азии, ставшей Малой родиной.
Здесь мы заново обрели самих себя
 и нашу собирательную память.
Звучат народные армянские песни
и  карабахские пляски на земле узбекской.
«Несмолкаемая колокольня»  Паруйра Севака
 и «Гимн человеку»  Геворга Эмина 
Учат смыслу жизни в ней самой:
без выгоды привычной и корысти –
Быть людям, камню, воде полезным
 – без свидетелей и безвозмездно.
Каждый год мы приходим в молельный дом
в апрельский яркий солнечный день
почтить память жертв геноцида 1915 года,
всех армян из сел и городов Киликии,
Анатолии и Междуречья по дороге смерти
погибших в аравийских пустынях Тер-Зор,
ставших братской могилой тысяч армян.
Наши соотечественники идут к памятнику на горе

 
Цицернакаберд – 44-метровой расколотой стеле –
Символу разделённого надвое единого народа.
Здесь ладаном над вечным огнём
звучит скорбная мелодия Комитаса.
«Скорбные песнопения» Нарекаци
 молитвой покаяния проносятся над нами:
«Я – жизнь из муки, я – сила из муки, я – слава из муки.
Приди к моей душе и знай, что ты пришёл к себе».
Древний крест «Хачкар» с развалин Звартноца
 - в церковном дворе - вечное древо жизни
 распустило гроздья винограда на каменной лозе.
Сердце скитальца на «Малой родине»  страдало,
но окончательно не окаменело.
В 21 веке оно восстаёт, трусливо молчит
и скорбит по погибшим.
Из века в век, из крови в кровь
струится память поколений –
Из песни, что веками пели,
с пергаментов старинных манускриптов -
Горечь прошлого и нашей были –
слезой скатилась – морем разлилась.
Ташкент, 24 04 11 / 15

 
Армения глазами художника
Мгеру Абегяну

На персональной выставке в Литве
съехались творения гения.
С ними их отец и творец,
одинокий художник, король Лир.
За широкой спиной – множество окон
в его заповедный мир.
«Моя соотечественница, - обещал он, -
я покажу вам древнюю и новую Армению».

Смотрю на работы  мастера –
в них я вижу страну Наири.
Слышу её поэзию, осязаю её трагедию,
ощущаю её безграничный лиризм.
Гора Арарат – символ спасения человечества,
прародина и колыбель всех армян.
Осознаю её величие и твержу страницы
Книги бытия всех времён.

«И остановился ковчег в седьмом месяце,
в семнадцатый день на горах араратских», -
сокровенно и правдиво гласит Библия.
Два цвета гравюры – тревожный чёрный,
миротворный белый. В них мир огромный,
резцом  преломлённый, – наша колыбель.
Я словно снова только родилась
и причащаюсь к  двум цветам.

В них - откровенье мира.
Здесь естество земли, загадочные сны,
Несовместимость радости и горя,
непримиримость мира и войны,
Единство в мире сил противоборствующих
и преданность художника мечтам. 
В цветных гравюрах возникают города –
их возводили простолюдины.

Армавир, Ервандашат, Арташат, Вагаршапат,
Двин, Багаран и  древний город Ереван.
Первопрестольный святой  Эчмиадзин - 
храм первых в мире христиан.
Араратская долина похожа на рукодельный
цветной ковёр армянский, сотканный из пряжи.
На выставке впервые познаю:
мир – это солнце, сад, земли преображенье.

Мир – это мать, кормящая ребёнка,
и голубь белый, на волю устремлённый.
Я этот мир в душе боготворю ,
вглубь зала тихо прохожу, оглядываюсь восхищённо.
Вокруг линогравюры меня манят, тревожат,
пробуждают моё воображенье.
Здесь «Хлебные поля», «Горы  Гарни»,
«Озеро Севан», обсерватория «Бюракан».

«Синий Масис», «Скалистый берег «Занги» -
Новорождённая природа Хайастана в них
напоминает армянский эпос «Давид Сасунский»,
«Историю Армении» Агатангелоса и Хоренаци,
где пращуры учили  мир преображать духовным светом:
«Склони голову, и на неё будет возложен духовный венец,
он украсит тебя более  чем драгоценные каменья», - 
вещал святой Григорий Просветитель.

 
На лёгких крыльях линогравюры
душа  меня уносит вглубь веков.
Задумчивый Саят-Нова на каманче доносит
тихие напевы про жизнь и про любовь:
«Да будут смертному слова мои ясны:
Знай, солнце в небе до зари не встанет.
Друзья, бегите прочь от козней сатаны,
Чужой пусть в двери сердца не заглянет».

Рука художника мудрее, чем глаза.
Цвет крови и цвет траура он позабыл,
Пока творил лиловые горы, пурпурный
рассвет, зелёные тополя и величавый Арарат.
Их святость мне донёс с картины Саят-Нова:
«Святых целей три: возлюби перо.
Возлюби письмо, книги возлюби…
Так, Саят-Нова, мудрость жить велит».

Струятся глубины грусти и печали,
мольба и горный гул снегов,
невинно пролитая возле храма кровь
и скрежет вражеских клинков.
С высокого полёта не разглядеть
палитры красок солнечной земли.
С художником спускаемся пониже:
ведёт меня он в живописный зал.

Всё различимей краски родной земли,
как «Песня колыбельная», вдали.
Таят усладу откровенья цветные отраженья
родины во множестве зеркал картин.
Цвета, как музыка оркестра,
сложны в органике  полифонии колорита.
Здесь состязанье всех оттенков света,
веками преломлённых Словом Завета,

 
Горами, полями хлебными, прозрачным воздухом
Жемчужины снежных гор  – озера Севан.
Солнце - источник груш, айвы, гранатов,
 перца болгарского - ярчайше в натюрмортах дан.
Созвездьем красок на простом холсте
художник преобразует в сказку мир.

В нём царит спокойствие, надёжность,
устойчивость геометрических фигур.
«Осень в Гарни», «Мотив осенний»,
 «Солнце на скалах», «Гора Масис» -
В пейзажах воедино щедрость края
и расточительность творца слились.
Портреты безымянных армянских женщин,
бабушек, любимых матерей, сестёр сразу не понять.

Когда же сердце сливается с картиной –
не трудно с ними разделить печать
Страданий и радости в тени ресниц
и складках губ духовно близких героинь.
В пространстве полотен разлились
мягкость линий, задумчивость  штрихов.
Они в меня проходят тихим озареньем
сарьяновской живописной школы.

У Мгера Абегяна горы, как люди,
носят портретный неповторимый облик.
На солнце ликуют скалы, другие –
скорбят в веках в немом величии снегов.
Эти горы  созданы самой природой
и художественным гением творца.
В них слышен древнейший армянский эпос –
поэма Туманяна «Ахтамар».

Триптих «Родина» венчает путь к познанью
 корней народа и даёт свободу.
Но эту высоту без крыльев нам не взять:
вершины гор стремятся к небосводу.
Необъятное измерить можно необъятным.
Здесь кисть достигла облаков,
венчающих сияньем в поднебесье –
двуглавый Арарат в плену снегов.

Здесь нет и пяди невспаханной земли –
здесь созревает коньячный виноград.
Как чувство родины – нам живопись
душе даёт пьянящей бодрости заряд.
Картины, иллюстрации,  рисунки, офорты
поведали о взлётах земляка.
Поэтика его работ скудна:
владеет нами кисть художника и магия резца.

Их не перевести на человеческий язык,
но сердцем мы поймём наверняка
И вынесем в дорогу дальнюю домой
благословение художника-творца:
«на мир, прогретый солнцем весь,
На облака, на реки –
На мир, который был и есть
Арменией вовеки» .
Вильнюс, 1972, Ереван, 1982, Ташкент, 2015


 
Диалог с внутренним голосом
Перевод с армянского

«Да, существует собирательная память, которая переходит из века в век, из крови в кровь. И чем народ древнее, тем сильнее века заявляют, тренируют его память, потому что именно памятью, этим целительным раствором соединяются, скреп¬ляются долгие разнобойные века, именно через неё, через память созданное в одном столетии  может быть донесено до следующего. Конечно, существовал и сам душевный склад народа, его судьба, его история – в данном случае – армянского народа»  (С. Капутикян) .

Мать Тереза!
В этот раз милосердие пришло к нам из Калькутты.
Ты очень постарела.
Мы видели тебя на пожелтевших газетных снимках
юной, нежной и доброй сестрой милосердия,
склонённой над жертвами геноцида,
осиротевшими детьми из Муша, Битлиса, Харбера.
Ты ласкала их нечёсаные головки и хотела,
чтобы их никогда не называли сиротами.
Ты хотела, чтобы в Армении навсегда забыли
это скорбное слово.

Мать Тереза!
Посмотри! На армянской земле –
От Ширака до Спитака и Гугарка,
срывая кожу и душу, открылась глубокая рана.
Эта рана втянула в себя  нашу маленькую землю.
Эта рана втянула в себя тысячи жизней,
детей и подростков несозревшей судьбы.
Что может сделать твоё милосердие
перед этой смертельной раной?

Мать Тереза!
Посмотри на этих обезумевших матерей!
Давеча весёлые, они благословляли Бога за щедрость.
Сегодня они не смотрят в небо и некого им обнять.
Они глядят рассеянным взглядом.
Их дети, их жизни погребены под руинами зданий.
Девятиэтажка!
Ты была домом, бабушкой, внучкой,
местом спора между снохой и свекровью,
шумом соседей, приходом-уходом гостей.
Колени дома ослабли.
Пустой и глухой, присел он на землю.
Бельё на верёвке бессмысленно ветер полощет.
Не снимет хозяйка его никогда.
Ершистый пацан, чью мать вчера вызывали в школу,
сегодня бежит по пустынному городу –
от обломков к обломкам.
Не умолкая, кричит: «Мама! Папа! Брат! Сестра! –

Марни! Херна! Ахпюр! Курик-джан!...»
Мать Тереза!
Как остановить его? Куда увести?
Кого вызвать на помощь?
Сегодня ампутировали голени девушке.
Сегодня сотням людей нужны протезы
ног, рук, позвоночника – искусственные органы
продолжительностью службы в человеческую жизнь.
Как сможем мы заглушить стук деревянных ног,
который будет отдаваться в веках?
Как снова начать жить?
Наши поседевшие за день волосы нуждаются не в нимбе,
а в ласковых и нежных руках, чтобы обновить наши души.
Внутри себя мы пережили десятки землетрясений.
Парадный марш семидесятилетней славы гремит вокруг.
Из-под руин стоны заживо погребённых доносятся.
Мятежные голоса семимесячной забастовки перекрывают их –
звон «Несмолкаемой колокольни» Армении.

Мать Тереза!
В глубине души соединились слои открытой раны.
Как они кровоточат и угнетают нас!..
Семьдесят лет назад нам казалось:
мы пережили последний кошмар,
когда отрезали от Армении кусок осиротевшей земли.
Тогда мы с надеждой открыли от боли потемневшие глаза.
Ещё раз отрезали.
Семь десятилетий мы оторваны друг от друга: мать и дитя.
Мы смотрим в лица через узкое оконце тюремной стены.
Но мы почувствовали тёплое дыхание новой волны.
Пришло время прислушаться к зову «Арцаха».
Поверили, что земля под ногами тверда и надёжна.
Маленькое зерно пшеницы прорастёт до объёма ореха.

Мать Тереза!
Посмотри на эту страшную рану по имени Сумгаит!
Послушай этого мальчика со шрамами на лице!
Три дня он был придавлен бетонной стеной.
Сейчас он в больнице, еле дышит и говорит.
Говорит об Арцахе и жестокой резне.
Слова взрываются проклятием на его губах.
И детское лицо становится  взрослым.

Мать Тереза!
Помоги ребёнку, вызволенному из тисков камней,
освободиться от гнёта вражды,
чтобы остаться улыбчивым дитём.
И нам помоги выйти из плена темноты, рухнувшей на нас,
снова обрести свет души и вернуться к истокам своим –
Святому Божественному началу!..
Из разных уголков земли нам протянули руки помощи.
Дай силы пожать эти руки любви и милосердия.
Дай силы сказать им: «Спасибо!.. Шнуракалицюн!..»

Мать Тереза!
Всякий раз Божественный образ побуждает меня
Смотреть на себя извне,
чувствовать себя не собой, а целым народом,
шагающим сквозь тысячелетия в  день грядущий.
Это чувство даёт мне силы подняться опять,
снова жить и творить и ещё раз поверить в чудо!
Гора Арарат – живой наш символ –
Был, есть и будет во веки веков, -
Арарат, что принял Ноев ковчег
Во времена библейского потопа.
Ташкент, Декабрь, 1989.

 «Априс!»
Сыну Павлу

Жизнь показала намедни  змеиное жало.
Бьюсь, как рыба об лёд,  дни напролёт.
От говорильни суетной легче не стало.
Пустышки нарядных слов – псу под хвост.

Моим безрассудством движет  воля Божия.
В едином порыве со Спасителем мира
Стремлюсь разделить  испытание жизни -
На прочность души  и преданность сыну.

У нас  говорят: «Цаве таним» на родине -
 «Возьму твою боль!», «Априс!» - «Живи!»
Под  этим законом поныне живут армяне:
Так жертвенно нас возлюбил Иисус Христос.
11 01 12

 
Джаз сквозь время

Президенту Ташкентского джаз-клуба имени Сергея Гилёва и  руководителю легендарного джаз-ансамбля "Братья Сафаровы и друзья" («Арцах»)
Владимиру  Сафарову

Сквозь время больше полувека играет джаз.
О, эта музыка весны, стихии ветра и дождя.
О, эта музыка рокочущей любви - в тиши,
Когда аккорды расплескались на дне души.
Любите джаз! Играйте джаз! Танцуйте джаз!

Тогда услышишь и познаешь смысл любви,
Как отсвет запоздалый загадочной судьбы.
Мелодия проникнет пылающим восходом
И светом дух ваш ободрит в любую непогоду.

Любите джаз! Играйте джаз! Танцуйте джаз!
Романтики и бунтари, подвижники и бессребреники!
Искусство джаза пронесли сквозь  политические тернии.
Менялось всё вокруг -  названья века, улиц и страны.
А вы поныне «горячей музыке» верны - 
Любите джаз! Играйте джаз! Танцуйте джаз!
Сквозь время  больше полувека играет джаз «Арцах».
Ташкент, 17.01.10.


 
ПОД СЕНЬЮ СЕВЕРНОЙ ПАЛЬМИРЫ

* * *
Приветствую тебя из Северной Пальмиры!
Здесь дождь и солнце в схватке мне раскрыли
Глаза на мир, на удивленье новый…
Прелюдией звучит "модерн" Данини,
Глаголет Таманян  "ампирным" стилем.
И в лёгком "рококо" поёт Мангетти.
А там в пустыне лишь трава и ветер.
Венчает бесконечность "Песня песней" -
Собор Софийский - тихий благовест.
Мелькают дни, как знаки манускрипта.
Ленинград, 1987
* * *
В Соснове вереск розовый цветёт,
И в озере закат на дне пылает.
Черники буйство синевой мерцает
Средь обожжённых осенью кустов.

Мы здесь живём библейски свято:
Отмериваем жизнь лесной верстой,
Утиным косяком в лучах заката, -
Мы здесь живём по солнечным часам.

А там, за той чертой  дожди шальные,
И в небе реют контуры дворцов.
И Медный всадник площадью пустынной
Тревожит время  цоканьем подков.
Ленинград, 1987

* * *
Кончиками пальцев ты рисовал моё лицо.
Оно обратилось в лик Мадонны.
Коснулся плеч моих -
Два ангельских крыла зашуршали над нами.
Земной день истекал любовью.
Мы были бабочки в нём.
В душе колыхал  ветер Вечности,
Овевающий Божественный лик.
Краткий земной миг сомкнулся с Бесконечным
И осыпал нас золотым дождём на исходе лета.
Ленинград, 1983

* * *
Ты город тот, в котором я живу.
Названье месяца и дня.
Меня ты вызвал из небытия
И я взошла в тебе новорождённой.
Как далеко до встречи нам теперь.
Как невозможно летоисчисленье.
Вся жизнь на кромке этого свеченья.
Его  не погасить и  не изжить.
Ленинград, 1983

* * *
В янтарных бусинках -
Солнечное тепло твоих рук,
Настоящее, проявленное будущее
И пророчество прошлых времён.
Нынче чётки поведали мне,
Как с любовью когда-то
Ты нанизывал сгустки солнца
На нить изменчивой Судьбы,
Чтобы украсить грудь женщины,
Имя которой ты даже не знал.
Случайно она вошла в твой дом.
И вдруг ты вспомнил,
Что ждёшь её с того самого дня.
Когда на берегу Балтийского моря
Ты собирал магические бусы -
Женщине, неведомой тебе.
Ленинград, 1985

Провожает Ленинград  день в ночное небо.
И Нева, и Летний сад спят под белым снегом.
Ветер с моря прилетел, сочинил балладу
И тихонечко пропел в ночь над Ленинградом.

Как комета над землёй, быстро время мчится
И не может хоть на миг приостановиться.
О, как счастлив слышать я милый нежный голос,
Ласково обнять тебя и погладить волосы!

Мне поведал древний сфинкс о рассвете скором
И о том, как любит нас этот вечный город.
Ветер с моря прилетел, сочинил балладу
И тихонечко пропел в ночь над Ленинградом.
 
 
ВЕНОК  А.С. ПУШКИНУ

В Царскосельском парке

А лето было долгим, приглушённым.
Неслышно падал лист в преддверье осени
И где-то на прудах в прозрачной просини
Терялся осязаньем одиночества.

Но не привычным, буднями притушенным,
Оно явилось в вековой  глубинности.
Так в старом парке новизной невинности
Стихами просыпалась юность Пушкина.
Пушкин, 2003

Пушкинский завет

Куда деваться ночью от  тоски,
Когда вдвоём на разных островах,
Испытывая смертоносный страх,
Друг другу мы не подаём руки?

Бессонница сжимает сердце нам,
Но Муза освящает наш рассвет.
Тогда мы молвим пушкинский завет:
"Храни меня, мой талисман!…"
Жизнь драгоценность, взятая взаймы,
Чей внешний блеск доступен и невежде.
Но суть сокрыта под покровом тьмы.
Лишь веруя, лелеем мы надежду.
Ташкент, 2009

Болдинская осень

Прощальным светом обжигает
В аллеях парка липу и ветлу.
То ранняя позванивает осень,
Роняя в сумерки прудов листву.
День угасает и восходит снова,
Извечный, изваянный из стихов,
И поступью задумчивой поэта
Доносит пушкинский восторг.

И млеем, принимая  откровенье
Истонченных от времени ветвей,
И тихо проникаем озареньем
Минувших болдиновских дней.
Болдино, 2003

Памятник Пушкину в Ташкенте

«Памятник  Пушкина был первым моим видением неприкосновенности и непреложности»
М. Цветаева. Мой Пушкин.

«Не весь я предан тленью.
С моей, быть может, тенью
мой правнук просвещённый беседовать придёт…»
                А.С. Пушкин.

Стоял наш Пушкин непреклонный
Все сорок лет на развилке дорог.
Проехал в ночь по столице тёмной
И встал у новых дворцовых ворот.

Когда-нибудь в разгаре лета,
Кто  будет жаждою томим,
Тот   вспомнит спутника Поэта
И чудо, что свершилось с ним.

Он богом  был благословим -
Пустыня ожила пред ним.
Шептал в пути слова молитвы
Под новым пологом листвы.

Под градом зрелых желудей
Вдохнул эфир он новых дней.
Прозрачный, горний, накалённый
Чистейший   воздух во вселенной.

Каждый город имеет облик народа.
Опекушина Пушкин – гордость Москвы.
Аникушина памятник – символ Любви.
Ташкент принял Поэта, как сына родного.

Потомки, племя вдохновенное!
Пусть будет  жизнь благословенна!
«Не рубите сук, на котором сидите,
Монументы классикам не сносите!"
Ташкент, 20 08 15




 
 

ПОСВЯЩЕНИЯ

Свидание

Нам говорят однажды: "До свиданья…"
И вдруг уходят в вечность навсегда.
А мы меж тем живём и ожидаем,
Но близких не увидим никогда.

И только в снах мы к ним опять приходим.
Нас угощают чаем с сухарями.
Мы говорим, как прежде, о былом
И делимся своими новостями.

Но дождик невзначай нас пробуждает
И в памяти напрасно озаряет
Забытый повседневьем телефон,
Как будто он от жизни отключён.


Их нет давно. Нам некуда звонить
И распинаться о тоске до света.
Мы так и не смогли договорить
И наглядеться даже не успели.
До встречи в снах, любимые мои…

Наука любви
Памяти Владимира Баграмова

«Вдали от пошлой суеты,
      Где правят бал всевластья звуки, -
Растут прекрасные цветы
Любви, печали и разлуки»
В. Баграмов.

Любовь мы можем только подарить.
Её не купишь ни за злато, ни за медь.
Любить -  пожизненно долги платить
И ничего за это не требовать взамен.

Кумирам не нужна любовь навек.
Они исполнены восторгами к себе.
Любите страждущих в пороке и беде,
Чтоб  не сломался и поднялся человек.

Любовь не застрахована от всех напастей.
Волшебницу не разгадать простым умом.
И если нам  захлопнут двери к счастью –
В  игольное ушко пролезем мы ползком.

Перед Всевышним был поэт в ответе
За то, что чашу жизни не донёс.
Мы чествуем его в горах и дома на рассвете,
А он, любя, всерьёз не покидает нас.
Ташкент, 16 06  12

 
Созвездие Скорпиона

Памяти Александра Файнберга
   
Александр Файнберг  остался навек азиатом
В «вольных сонетах», поэме «Струна Рубайата».
Пророчески сокровенно звучали Поэта  стихи
В Молодёжке, Драматическом и  Ахматовке.

И светит нам созвездье Скорпиона,
Соловушкой поёт, ничуть не охая,
Струна живая  балалайки скомороха,
И вторят грустно ей рубаб и бедана.

И надо всем «Прощальная Поэта» -
Ушёл Творец и смертным дал завет:
«Даже попранный прахом, поэт остаётся поэтом,
В этом высшая правда. И музыка  высшая в этом».
Ташкент, 13 10 15

Канун светлого Христова Воскресения
Семье поэта А. Кирдянова

Всю ночь две женщины на кухне хлопотали.
В дверном проёме семенила тень.
А на рассвете птицы возвещали:
"Христос воскрес! Пасхальный светлый день!"

Был стол, как сфера, круглый и простой.
На нём дышали куличи грядой,
И яйца крашенные горкой пёстрой
Взошли над свежей скатертью льняной.

Медовый запах расточал шиповник.
Дворовый пёс, резвясь, играл хвостом,
А на святой горе Афонской схимник
Благословлял паломников крестом.

По всей земле неслась благая весть.
Будили душу звуки дивной песни:
"Христос воскрес! Воистину воскрес!"
И песнь сиянием восходит до небес.
Ташкент, 2005

 
Алексею Кирдянову, автору «Вояжа в Буэнос-Айрес»

«Вернусь я домой, и до старости
Забыть не сумею вояж»
А. Кирдянов.

А нас сроднил открытый третий фестиваль поэзии.
Л ились стихи рекой поэтов неизвестных и великих.
Е щё не знала, что ты станешь другом для меня.
К ронштадт, Петродворец, Невский проспект, остров Елагин
С лились в стихах далёким эхом Северной Пальмиры.
Е катерининский дворец и Пушкина обитель витали в нём.
И евразийский окоём в том ореоле казался бледен.

К огда с тех пор десяток лет развеялся, как дым.
И ты достиг вершин Парнаса в  свите Аполлона
Р ядом  с первыми наездниками Пегаса.
Д рузей расширился  назначенный Эратой круг.
Я среди них твоя сестра по пиитическому цеху.
Но  в судный час мы все ответим за дела, а не за страх.
О лимп высок и не пропустит фальшивый литер.
В ояж в Буэнос-Айрес не сравнить с прогулкой в Питер!
Ташкент, 25 12 14

 
Alma-Mater
Памяти профессора  МГУ
Эдуарда  Григорьевича Бабаева

Мой любимый Учитель после занятий
Вёл спецкурс о Льве Николаевиче Толстом.
Москва сияла огнями, ревела шумом толпы,
А мы слушали вальс русского Сократа.

Весело разбирали «Азбуку» для детей.
Потом возвращались в общежитие,
Называли высотку «Волшебной горой»,
Спорили о нравственном смысле жизни.

Пройдут годы. Мы будем также его искать
В людных студенческих аудиториях,
В московском дворике на Арбате – всюду,
Где будет слышен нам голос Эдуарда Бабаева.
Москва, 1975-1995

* * *
Э.Г.  Бабаеву

В ком-то просыпаются стихи.
В ком-то тихо они засыпают.
Кто-то уходит в волшебные сны.
Кто-то в смутные грёзы – ночами.

Для кого-то восходит солнце
В сонной рассветной тиши.
Для меня сегодня оно взошло
Только к позднему вечеру

На ваших занятиях в МГУ.
Москва, 1975

 
На Воробьёвых горах

Вадиму  Муратханову

Воробьёвы горы удивительны!
Заповедник – юности обитель.
Церковь Троицы святой на бровке
Светится лампадой в Воробьёвке.

Здесь давали клятву справедливости
Герцен, Огарёв – народовольцы.
Глядя на собор Христа Спасителя,
Обещали быть полезны  Родине.

Здесь под проливным  дождём
Любовались контуром высотки,
И  промокшие насквозь до нитки,
Мы загадывали встречу на потом.

Майский соловей завёлся неспроста.
Голос в чаще звонкий, одинокий
Допевает  весело, заливисто с листа
Ноты неоконченных мелодий.

Пропитались липовым дурманом
И крещенье приняли дождём.
Нам привет из юности туманной
Посылало небо над Москвой.
Москва, 2010.

 «Молчание шара»

Баху Ахмедову

Б ыло это в далёком детстве,
А всё кажется, было вчера.
Х ороводы кружили листья.
А вокруг кругом тишина.
Х охотать перестали с подругой.
М ы увидели на сквере старика.
Е ле шёл он с авоськой по кругу.
Д огнали седого старца и, любя,
О дарили  пузатым воздушным шаром.
В сё вернулось сторицей годы спустя.

На «Облаке вероятности»

«Когда-то наше небо станет ясным,
И мы его навеки обретём.
Растают все  условные границы.
Фигуры бесконечность обретут,
И мы увидим подлинные лица,
Которые мы вечно ищем тут»
Бах Ахмедов.

Старинный друг сказал в сердцах:
«My Love, до встречи на небесах!».
Мы встретились, хотя не верилось,
На лёгком облаке в земных стихах.

Поэт был послан нам судьбой.
Напомнил он своим питомцам,
Что за дождём приходит солнце
И в мудрость превращает боль.

Дул прохладный сибирский ветер.
Пили кофе горячий в тёплом кафе.
Говорили о неизбежной встрече
и прощались целуя: «Пока-пока!..».

В этот день в два часа пополудни
Поезд уносил меня в южные края.
С души скатился  камень грузный.
Осколок сердца светит ярче дня.
Новосибирск-Ташкент, 16 06 15

Певчий дрозд

Александру  Евсееву

В Ташкенте трещит и ломается лёд.
Весь город осколками льда застеклён.
И дрозд на весеннем кларнете поёт.
За  окнами стелется благостный звон.

Апрель снова дарит дыханье весны,
Подснежники, ландыши, дивные сны.
Но жизни не знаем в житейской глуши,
Пока Певчий дрозд не протрубит стихи.

Поэт созидает, оставляет только слова.
Они закованы умело в слитки янтаря.
Им ведомы тайны огня, тепло очага.
В них вкраплены слёзы и светит заря.

Он людям напомнит, что вечна Любовь,
Ранимое сердце, сгорая, искрится вновь.
Поёт о ранней весне неприкаянный гость.
Лишь ведает Поэт, зачем послал его Господь.
Ташкент, 24 04 2015

С Днём рождения, Алла!

  Алле Побединой

Как много в Городке живёт друзей,
Но он  мне дорог не по их количеству.
Здесь я нашла приют и обрела покой.
Здесь снова я поверила в содружество

Сестёр и братьев, преданной родни
Огня живого детства незабытого,
В котором сердце миру не закрыто.
В нём нет обиды и глухой вражды. 

Ты подарила мне тепло сторицей,
Благословила в долгий путь одну.
Всю жизнь я буду за Тебя молиться,
Твой чистый дом и всю твою родню.
Ташкент, 12 09 15

Сестрёнке Лоле

С Днём рождения, сестрица!
Над тобою не властны года.
Как родник, ты свежа, молода.
Голосиста, как певчая птица.

Ветер треплет задорно чёлку.
Излучают душевность глаза.
И улыбка не сходит с лица.
Как же ты собой хороша!

В чём секрет красоты Лолиты?
Вам ответит она без труда:
«Не завидуйте светским львицам!
Оставайтесь собою всегда!»

В этот день осенний погожий
Мы желаем, Лолик, тебе
Оставаться цветущей розой,
Самой лучшей сестрой на Земле.
Ташкент, 10 10 15

Старший брат
 Арсену Багдасарову

Мне часто снится детство босоногое,
На «Госпиталке» двор в цвету урюковом.
И Рыночный тупик с большой орешиной,
Под ней играли мы ватагой шумной.
   
Ты первым был героем улицы.
Нас защищал от  дерзких пацанов.
Часами пропадал на Комсомольском озере
И модный твист всех круче танцевал.

Корила мама тебя за «двойки».
Отец ремень прикладывал к спине.
Ты вырос гражданином стойким,
В рядах Советской Армии служил.

Теперь для внуков стал любимым дедом,
Гордишься кровным продолженьем рода.
А мы по-прежнему нуждаемся в тебе,
Наш старший брат, защитник наш от Бога. 
Ташкент, 27 06 15


** *
Е.В.
Я умираю без тебя…
В слезах моих ли, сентября,
В июльский полдень дня рождения,
В стихах моих  иль сновидениях  -
Меня заносит вновь к тебе
Легчайший ветер обновления.

Я умираю без тебя…
Когда в объятьях сентября
Твоею тенью ночи грезят,
То вспоминаю я, любя,
Твою улыбку «шесть на девять»
Под звонким небом Городка.

Я не умею жить скорбя
Вослед тем дням, когда на свете
Лишь ты, и я, и тёплый ветер,
Нам ухо неживший: «Судьба…»
Сквозь время слышу эхо дня.
Я умираю без тебя…

Но где ты, как вернуть тебя,
Потоком лет пренебрегая,
О здравом смысле забывая?
Целую нежно и любя.
Я возрождаюсь для тебя.
Ташкент, 2013

Полёты во сне и наяву

Но разве это был не сон?
Такое в жизни не бывает!
Я снова там, где был мой дом
И ты навстречу мне шагаешь.

Ты снова, кажется, влюблён –
В твоих глазах не тает нежность.
Готов скупить весь гастроном,
Чтоб наградить меня за верность.

Я фоткаю тебя на память –
Увековечить этот миг,
Когда мы счастливы, но знаем
Разлуки нам не отменить.

Как скоротечно бабье лето…
Свиданью отведён лимит.
А там, где солнце год в зените
И тополя по триста лет живут,

Мне часто снилось про мечту:
Я от любви твоей с ума схожу.
Когда же сон мой сбылся наяву,
Бог видит: не поверила ему!!!
Новосибирск, 2010

Милый друг

«Мы все ответим за грехи.
И за любовь лишь мы в ответе», -
Писала женщина стихи.
Курсор метался в интернете»
В. Баграмов.

Мой милый друг!
Единственный на свете,
Чьё сердце не могла завоевать!
И тридцать с гаком лет
Одна за всё в ответе,
Что не успела второпях отдать.

Мой милый друг!
С тобой навеки быть мечтала,
Впотьмах желанный образ рисовала
И нежила под звёздами в ночи.
И как зеницу око – сберегала
Любви незаходящие лучи.

Мой милый друг!
Зачем опять скучаю по тебе
И дни до встречи по ночам считаю?
Хочу любимого обнять во сне
И встречу, поцелуем закрепляя,
Лететь навстречу счастью и судьбе.

Мой милый друг!
Любовь мы нашу сохраним в сердцах.
Она не знает срока давности, финала.
Надежды парус манит встречей нас.
И мы готовы плыть  и на седых волнах,
И на семи ветрах до дальнего причала.


Мой милый друг!
До встречи неизбежной в сентябре,
Иль в октябре, иль даже в январе –
Тот день и миг угоден будет Богу.
Продержимся на штормовой волне,
Пусть даже несмотря на непогоду!...

Ты спросишь – я отвечу, милый друг,
За встречу, посланную небом нам
И за подаренный судьбою счастья миг
Я прошлое швырну к твоим ногам
И буду прославлять  все наши дни
Свет бытия и луч негаснущей любви.
10 07 12

* * *
Тело не разменная монета.
В нём душа диковинкой свербит
И на все вопросы без ответа
Плачет безутешно и хандрит.

Оттого и боязны судьбы проделки.
Снова на рожон идти ты не спеши.
До крови не страшно бить коленки.
Кровушкой не смыть позор души.

День погожий ласкою сочится.
Душу опаляет неба глубь и синь.
Мне с тобой не хочется сходиться,
Но и разбежаться нету сил.
03 11 11

 
Манна небесная сыплется с неба.
Губы нектаром полны.
Ангел-Хранитель возник из Эдема
Душу спасти от великой тоски.

Мой животворец осыпал дарами,
В сумерках нежность дарил.
Дом на обочине Бога убежищем
Благом Господним мне возвестил.


Последнее слово

Последнее слово ты скажешь  в  стихах.
Оно пронесётся ветром над зимним садом.
То слово, как  мартовский снег, в тисках:
Весной он лишь пыжится  быть снегопадом.

Последнее слово ты скажешь за нас двоих.
Последнее слово станет твоим озареньем.
Его не услышу из праведных  уст твоих.
Оно для  наперсников  нового Времени.

Вещее  слово  избранным будет известно.
Господь сохранил его в Новом Завете:
Закон любви и жертвы, не земли, а солнца,
Произнесённое  любящим сыном Господним.

Высветить тёмную жизнь в светозарное Слово –
Божественный дар пророчествовать будущее
Речетворения в стихотворении-извержении.
Последнее слово никогда не будет последним…
Ташкент, 2011

 
 
КОГДА ДУША ОКРЫЛЕНА…

Размышления о новом поэтическом сборнике
Гухарик Багдасаровой

С давних пор человек неустанно мечтал о полете. Созданный без природных крыльев, он стремился преодолеть тяготение Земли и взлететь ввысь. Грезящий о взлёте, он сочинил сказки, в которых герои свободно и чудесно летают – и как бы сами по себе, и на чудесных коврах-самолетах, и разными иными способами. Ушед¬шие в беспредельную даль дни зари человечества скрыли от нас нынешних – воистину преодолевали ли земное притяжение неви¬дан¬ные наши предки – или это порождение досужего вымысла?
Левитация…  Мудрёное слово, обозначающее взлёт над землёй и полет без крыльев, без каких-либо «механических» и иных приспособлений. Просто – собрал свою волю в концентрированный, подобно лазерному, луч на ПРЕОДОЛЕНИЕ ТЯГОТЕНИЯ – и взмыл ввысь! Никаких воздушных шаров с нагретым воздухом, никаких пропеллеров и двигателей, никаких «авиационных» атрибутов – плоскостей, закрылков, элеронов, разбегов, посадок. А взлет и полет «не во сне, а наяву» - совершался! По преданиям, этим редкостным свойством обладали избранные из наших дальних предков. Но преодоление тяготения предполагает наличие некой силы, помогающей активно и без видимого напряжения летать. Что же это за сила? Это – сила крыльев души. Это – сила добрая и воссоединяющая с добром. Иначе никакой полёт невозможен. Немыслимо постоянство чуда вне этой силы.
Потому что, как хорошо помним мы с детства, – летали в своих ступках, управляя помелом, и Баба-Яга, и многие иные откровенно недобрые персонажи, тяжело взмывал на своих крыльях Змей Горыныч и иные легендарные драконы. Тоже – «левитация» – скажет кто-то? О, нет! Ведь сила их крыльев была временной и непрочной, в определенный момент она бесследно исчезала. Да и сам их полет – неровный, скачкообразный, какой-то «ненас¬тоящий» - давался им непросто и не навсегда. А иные, главные герои с душой, окрыленной Добром, – постигали чудо ЛЕВИ¬ТАЦИИ – полета без крыльев тела на крыльях Души. И парили столько, сколько желала их Душа, окрыленная верой, надеждой и любовью к ближним и миру, в котором они жили…
«Левитация»… Так называется новый поэтический сборник Гухарик Багдасаровой. И вступление к этим мыслям вслух, которое может показаться кому-то слишком развёрнутым, - позволяет ос¬мыслить общую суть поэзии этого автора, поэзии разнообрАзной, разноОбразной и разнохарактерной по форме выражения чувств.
О добрых образных свойствах поэзии Гухарик Багдасаровой уже сказано достаточно много  и справедливо. Но нельзя особо не отметить, по крайней мере, четыре из них.
Первое – это удивительное сплетение древней армянской национальной культуры, истокам которой твёрдо верна Гухарик Багдасарова, –  с культурами многих народов, населяющих нашу благодатную узбекистанскую землю. Приобщенная к русской куль¬туре, впитавшая в свои устои источники культур иных народов,  Гухарик существенно расширяет горизонты своего видения широкого и разнохарактерного мира. И это находит отражение в каждой «нити» ее творчества.
Следующее свойство Гухарик – и по творчеству, и по жизни, поскольку это неотделимо! – заключено в её умении ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ и людей, и весь окружающий её мир в истинно симфонической полноте (А отнюдь не только свой «солирующий» голос, пению которого могло бы «помешать» решительно все – и не зависящая от него природа, и мир каждого человека рядом, и…и…и…). И вот это свойство ощутить себя лишь звонкой, не схожей ни с кем частицей этого мира в тесном единении с ним и с душами людей, его населяющих, – в первую очередь звучит в стихотворных строчках Гухарик. И несет ее стихам глубину и объёмность.
Третье её свойство – открытость устремления к людям, умение разглядеть яркость и непохожесть каждого из них и подметить особые черты, не всегда заметные другим. А коль скоро это так – то это зоркое ПОНИМАНИЕ распространяется не только на собратьев, но и на весь окружающий ее мир – от его беспредельной целостности до упавшего на землю предосеннего листка в непростоте и его малого и полного тайн существа…  И это понимание несет доброту и умение воспринять от мира то, что он скажет в ответ на песню души…
И, наконец, четвёртое свойство – это соединение поэти-ческой образности с открытостью содержания и формы. Никаких «ребусов», ни следа заумной «недосказанности» (блестяще пародийно воспетой незабвенной М.В. Мироновой в одной из её миниатюр!), ни штриха пошлой приземлённости.
Всё звонко, многоцветно, и – понятно. Метафоричность органична и жива, она не искривляется замысловатостью формы, не подавляет своим прессингом мысль и чувство, а идёт по поэтической тропе вместе с образами, сплетаясь с ними неделимо. Наверно, одно из таинственных качеств любой поэзии – эта первозданная простота и доверчивость духа того, кто создает строки. Воистину, именно к возвышенной чистоте – и одновременно -младенческой ранимости поэтического слова может быть наиболее применима знаменитая евангельская «заповедная» строка: «Будьте как дети – и да войдёте….»!
Есть и многие иные свойства индивидуальности поэтического мира Гухарик Багдасаровой. Но, пожалуй, именно в этих четырёх первых и заключено таинство сил ЛЕВИТАЦИИ, таинство окрылённости духа, оторванности помыслов от низменного, бытового, банального, дисгармоничного. И полёт свершается. Он также весьма индивидуален – этот полет, он не схож с тысячей других, это – полёт души именно её, Гухарик Багдасаровой, он – зримый и настоящий! В наш век недоверия и недружелюбия к самой возможности духовной левитации многие отнесутся, возможно, с недоверием и иронией. Так что же? Всякое творчество подобно Зеркалу – кто в него смотрится, тот видит только то, что направил НАВСТРЕЧУ этому творчеству! Открытая доверительность приметит добрую самобытность и талант, а ироническая усмешка – лишь себя самоё и свои многочисленные комплексы обид и счётов…  А объективно левитация, – в принципе и не нуждающаяся в том, чтобы ВСЕ её заметили и оценили – совершается. И взлётом над обыденным питается и душа того, кто в порыве творчества создал поэтическое – и души тех, кто хочет и готов это воспринять.
Различные разделы сборника раскрывают контрастные состояния души. Четыре «времени года» - и не только по календарю, но и как «сезоны» жизни человеческой. Есть «глава» о неизбывности своих национальных истоков, есть «лагуна» приношений величию и простоте пушкинского Дара и Слова, есть дань тем людям, которые масштабно повлияли на формирование души Гухарик Багдасаровой. Встретим мы на страницах и добрый юмор – воистину, и он бывает и «левитирующе» полетным! И своеобразные «Штрихи к женскому портрету», и «Посвящения друзьям», и многое-многое иное, что звучит в строках стихов – и что домысливается за их пределами.
Цитировать поэтические строчки вне общего контекста каждого стихотворения, чтобы подтвердить высказанное выше, – занятие неблагодарное и бессмысленное. Право же, гораздо интереснее и важнее раскрыть этот сборник, с доверием и открытостью души вчитаться в каждую строку, попытаться понять, почему и зачем это сказано – и почти наверняка попробовать ощутить эту левитацию духа, которая возможна для каждого лишь в единственном случае.
Когда душа окрылена…

Андрей Слоним,
Режиссёр-постановщик ГАБТ имени А.Навои,
Заслуженный работник культуры Узбекистана,
поэт, публицист
ОГЛАВЛЕНИЕ

БЕССРОЧНОСТЬ ЛЮБВИ………………………………………………………3
ВЕСЕННИЕ  ТРЕЛИ……………………………………………………………...7
ЛЕТНИЙ  ШЕЛЕСТ……………………………………………………………..16
ОСЕННЯЯ СЮИТА…………………………………………………………..…26
ЗИМНИЕ  ФАНТАЗИИ…………………………………………………………34
ДУХОВНЫЕ   СТИХИ   ДЛЯ ДУШИ…………………………………….……43
"ЖЕМЧУЖИНЫ МУДРОСТИ"………………………………………………...53
ШУТОЧНЫЕ  СТИХИ  С  ГОРЧИНКОЙ  СЕРЬЁЗНОСТИ………………….61
ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ…………………………………………………….....74
ШТРИХИ К ЖЕНСКОМУ  ПОРТРЕТУ…………………………………….....79
МОЯ  ПЕРВОРОДИНА…………………………………………………………88
ПОД СЕНЬЮ СЕВЕРНОЙ ПАЛЬМИРЫ…………………………………….100
ВЕНОК  А.С. ПУШКИНУ………………………………………………….….103
ПОСВЯЩЕНИЯ…………………………………………………………..……106
КОГДА ДУША ОКРЫЛЕНА………………………………………………….120




ГУХАРИК  БАГДАСАРОВА

ЛЕВИТАЦИЯ
Избранные стихи

Художник:  Николай Свириденко
Графические заставки к главам:  Н.Свириденко, А.Донец, А.Чепаускас, С.Карабаев.




E-mail: tipografiyacnt@mail.ru   Teл: 245-57-63,  245-61-61.
Разрешено в печать  10.11.2015. Формат 60х84 1/16.Гарнитура «Times New Roman».
Офсетная печать.  Усл. печ.л. 7,0. Изд. печ.л. 7,75.
Тираж  100. Заказ №125.


Отпечатано в типографии
 «Fan va texnologiyalar Markazining bosmaxonasi».
100066, г. Ташкент, ул. Алмазар, 171.