Сказка о Богородице и Солтане. Красоты Беларуси

                В подарок Алексею-Виктору Пушкину,
                служившему в армии в описываемых местах


Католический богослов Войцех Коялович [1] в одном из своих сочинений по истории Литвы и западной Руси на основе Литовских хроник рассказывает нам, что в 1520 году в Жировичском монастыре произошел пожар и сгорела первая церковь.

Поскольку Войцеха Кояловича невозможно заподозрить в расшаркивании перед православными святынями — его свидетельство о первом Жировичском монастыре считается истинным. Кроме прочего, попутно поинтересовалась происхождением самого рода Кояловичей. Лично мне на ум приходит "Слово о Полку Игореве" — возле Каялы, согласно «Слову», произошло сражение князя Игоря Святославича с половцами в 1185 году. Реку эту ищут уже несколько сот лет в названиях самых разных речек и речулок — но пока безрезультатно. Исходя из вольного прочтения Ипатьевской летописи, можно предположить, что подобным образом именовались реки раскаяния, куда люд ходил каяться. Где-то тут в Беларуси, которая тогда являлась землями Княжества Литовского, и жил род с явной белоруской фамилией Кояловичей.

Вернемся же к монастырю в Жировичах.

Местечко и православный монастырь прославлены своей главной жировичской святыней — чудотворной иконой Божьей Матери. В этом, 2020, году, к сожалению, из-за мировой язвы вируса не состоялись намечавшиеся торжества по случаю 550-летия обретения Образа Жировичской Богоматери, прошла лишь скромная праздничная служба.

Любой житель Жировичей, вплоть до малыша, сможет описать историю появления священного образа.

Если среди моих читателей есть люди, которые строго соблюдают каноничность любого религиозного текста, то им лучше дальше не читать это эссе. Дабы не гневиться или ещё как осуждать приводимые мною параллели.

А начнем мы со сказки А.Пушкина "Сказка о Царе Салтане, сыне его Гвидоне и прекрасной Царевне Лебеди".

Исследователи полагают, что произведение Александра Сергеевича — слияние нескольких различных сказаний и сказок.

В том числе сказки «Поющее дерево, живая вода и птица-говорунья», записанной Александром Афанасьевым.

В нашем повествовании про Жировичскую икону присутствует как чудесное дерево, так и священная вода. Про птиц сказать не берусь. Однако, замечу, ведь, у Афанасьева
— сказка, а у нас — быль, про то, как дети-пастушки господского стада баранов увидели как-то в глубине леса дивное свечение, когда любопытная ребятня вышла к удивительному месту, то на ветке дикой груши им предстал небольшой диковинный образок, на котором проступали очертания Матери с нимбом и со младенчиком. Поскольку в те времена земли и леса принадлежали магнатам, то всё, что находилось в округе — также принадлежало хозяину-магнату. Потому детишки и отнесли невидаль своему господарю. Находка наших детей была на самом деле вещицей по тамошним местам невиданной — образок из яшмы размером с детскую ладошку.

Господарём же здешних угодий был на тот момент Солтан Александр, занимавший должность королевского маршалка и слонимского наместника при дворе литовского князя Казимира. На белорусских и украинских землях есть населенные пункты именуемые Солтановка (Салатановка) — и куда ведут корни имени, диковинного для здешних мест — Солтан  на землях ВКЛ, к моему глубокому сожалению, никому не интересно. Большее, что приходит в голову — пушкинская сказка: "Сказка посвящена истории женитьбы царя Салтана и рождению его сына, князя Гвидона, который из-за козней тёток попадает на необитаемый остров, встречает там волшебницу — царевну Лебедь, с её помощью становится могущественным владыкой и воссоединяется с отцом".

Как бы там ни было, наш Солтан (ныне именуемый на современный манер Солтан Александрович) считается без должного уважения отнесся к диковине из яшмы, припрятав её в какой-то ларец. Вечером, когда в доме Солтана собрались гости, хозяин пожелал похвастаться барельефной композицией из драгоценного камня [2], редкого для здешних мест.

Каково же было удивление хозяина — ларчик оказался пуст. Конечно, Солтан подосадовал на недоразумение, но делать было нечего — пропажа не сыскалась. Тем не менее на следующий день история повторилась. На том же самом чудесном дереве был вновь обнаружен Образ из красно-коричневой яшмы, который пастушки вновь принесли в маёнтак.

На сей раз Солтан, который был далеко не чужд христианству, а напротив, совершил в 1467-1469 годах паломничество в Иерусалим, проникся должным почтением к святыне и приказал заложить в честь Богородицы с сыном Божьим церковь, где надлежало храниться иконе. Затем на сём месте и возник православный монастырь.

Когда в 1520 году случился описанный выше пожар в церкви — то икона исчезла. На пепелище Деву обнаружить не смогли. И некоторое время святыня считалась утерянной.

Но вот как-то местная детвора после занятий в монастырской школе возвращалась домой в деревню Жировичи. На большом валуне дети увидели сошедшую к ним Пресвятую Деву, в руках которой была та самая икона из сгоревшей церкви. В ознаменование повторного обретения чудесного Образа  церковь отстроили вновь, поместив туда на схрон прекрасную икону.


Сегодня Жировичская икона Божьей Матери — главное сокровище всего белорусского православия. Аналогов святыни нет нигде в мире. Кроме того чудодейственный Образ почитают так же в униатстве, в католицизме. В 1730 году папским капитулом икона была коронована. Правда, сейчас на киоте, богато инкрустированном драгоценными камнями, золотых корон уже нет. В какой момент они пропали уже точно не известно.

Но зато, на месте в Жировичах, кроме Иконы и камня, на котором являлась Пресвятая Дева — есть до сих пор те самые источники с живой целебной водой.




[1] — Альберт (Войцех) Виюк-Коялович (1609, Ковно — 6 октября 1677, Варшава) — литовско-польско-белоруский писатель, историк, цензор, иезуит, советник епископов. Был профессором и ректором Виленской академии, затем препозитом орденского дома профессов в Вильне (ныне — Вильнюс), заместителем канцлера Литвы. Яростный обличитель некотоликов, в том числе православия.


[2] — Яшма — редкий для Беларуси камень. Ближайшие месторождения Уральские горы, берега Нила, возможно Германия.
Известно следующее:

— Библия говорит о небесном Иерусалиме открытом апостолу Иоанну:
"Камни в основании городской стены украшены драгоценными камнями всех видов; первый камень в основании - яшма"

— Яшма — единственный драгоценный камень в «Песне о Нибелунгах»: там зеленая яшма украшает меч Зигфрида Бальмунг (стих 1783)

— В древние времена яшма считалась драгоценным камнем у греков и римлян
На минойском острове Крит примерно в 1800 году до нашей эры из яшмы изготавливали печати. Цилиндрическая печать из яшмы: львы и львиноголовые орлы, периода Урук, (4100–3000 до н.э.) сегодня находятся в Лувре, Париж.

Небольшой по размерам Образок Девы с чудесным ребенком - вполне мог служить именной печатью.

— Христиане средневековия использовали "яшму-крови" для гравирования сцен Распятия, , что привело к названию яшмы — «камень мучеников», учитывая красные пятна оксида железа, содержащиеся в камне, которые похожи на капли крови, или на цвет заходящего солнца, откуда второе название — гелиотроп, данное камню.