Смыслы

     Так вот чем заканчивается твоя книга Антуан! Только дух лепит из человеческой глины - Моцарта! Твоя самая откровенная повесть "Планета людей", в которой обычное повествование о необычных приключениях и событиях не обрывается на полуслове, как в других, а наоборот, накаляется и переходит в вопросы - небу, просторам, Земле, людям, самому себе - почему? Почему мы ещё так плохо живём? Почему столько людей ведут беспросветное существование? И если мы так видим, то какое же существование достойно человека?
     Что значит жить плохо? Это значит жить в нищете? Это ты сразу отметаешь. Не это вызывает твою главную боль - ты видел людей на Востоке, они жили в грязи, но порой бывали счастливы. Ты видел как людей обували, кормили, учили, а они всё равно вели бюргерскую жизнь. Ты не можешь привязать вопрос о человеке напрямую к материальным благам. Хотя ты понимаешь, ведь ты не дурачок, что в каком-то смысле слова - куда без них? Но не это свербит, знобит, теребит и давит. Даже если мы тотально устраним нищету по всему земному шару, даже если мы сделаем всех грамотными, станут ли люди при этом автоматически счастливыми? Конечно, нет.
Не только вырваться из-под материального гнёта - рабского труда нужно человеку. Не только получать при этом все положенные ему материальные блага вовремя. Здесь вопрос всё ещё крутится вокруг чего-то материального. Но дальше за его порогом и начинается, пожалуй, самое главное. Жизнь должна быть осмысленной - говорит Экзюпери. То есть каждый должен совершить этот подвиг осмысления - себя и мира. Смыслы - это не просто какие-то мысли, а это те мысли, что связывают человека с человеком новыми узами - свободными и духовными. Больше всего человека интересует эта связь человека с человеком. Но, может быть, именно поэтому, тот же самый человек невыносимо страдает от таких связей между людьми, что не им выбраны и ему навязаны, что не кажутся ему важными и нужными. И получая горькие опыты в этом плане, мы вообще бежим от людей - замыкаемся, сторонимся, отгораживаемся. Но одиночество хорошо лишь в плане труда осмысления и прихождения к себе - чем оно поможет, если мы убегаем в него с воплями негодования?
     За одиночество не стоит так уж сильно опасаться и печься. Оно распахивается в любой миг. Вот ты летишь с товарищем на самолёте и вдруг какая-то одинокая звезда мигнула сверху только тебе, вызвав в одной лишь твоей памяти смутные воспоминания - вот оно одиночество! И это одиночество настоящее, в котором существует "я и мир", и никого между нами. Для того, чтобы его почувствовать не нужно обязательно запираться в своей комнате. Отстранённость, уединённость помогают человеку подойти вплотную к себе или максимально возможным образом приблизить мир. Но оно всего лишь один из способов ощутить что ты дышишь, что ты есть. Товарищество - новое товарищество, о котором пишет Экзюпери - тоже такой способ. Прекрасно чувствовать, что ты не один! Столь же прекрасно, сколь прекрасно и ощущать порой полное одиночество себя среди звёзд!
    Ко всему этому пробивается человек, вырвавшийся из засады.
   Образ самолёта - это образ человека оттолкнувшегося от земного плена. Такого человека, который пробудился от сна. Туда, туда и поскорей, на крепких крыльях!!! Наша родина не исключительно земля, наша родина и небо. Экзюпери мечтает связать человека духом и телом - двумя родинами. Чтобы в их перекрёстном огне и зарождалось некое совершенно необыкновенное чудо - того же самого. Один смотрит на звёзды и второй смотрит на звёзды, но один смотрит на них потухшим невидящим взглядом, а второй поёт им песнь! Один трудится до напряжения, до пота, до полного изнеможения и усталости и второй падает за работой без сил, но первый не имеет ни прошлого, ни будущего и не может сказать что ему здесь надо, за что он так растрачивается, а второй - даже перед самой смертью смеётся, потому что - он себя нашёл.

    Человек прекрасен своими возможностями, они позволяют ему не попасть в клетку. Пусть сейчас ты столяр, но это что - обязательно навсегда? Даже Джон Леннон это не обязательно и не навсегда Битлз, что он и пытался доказать своим фанатам и поклонникам. Экзюпери - лётчик? Но можно же сказать и совершенно по-другому: Экзюпери - писатель. И не только эти двое, Экзюпери - ещё и маленький принц, мечтатель, романтик, ребёнок во взрослом теле. И бог его знает кем мы ещё можем стать во всякий следующий момент нашей жизни, и это так славно, и это разве не то, что называют сущностью человека?
    Это огромное море возможностей - залог прекрасного и свободы. И это море вовсе не отменяет того, что в каждый определённый момент ты всё же кто-то такой, вполне узнаваемый в своей действительности, даже и будучи таким, ты - человек, значит, поле возможностей.
    Сегодня нам кажется, что эти возможности все перед нами и они нам только голову морочат, только сбивают нас с толку, проще было предкам, у которых всё было расписано заранее. Как раз тяжкая участь быть шахтёром в семье шахтёра, учителем в семье учителя и уж обязательно интеллигентом в семье интеллигента или наоборот, отныне стала казаться нам "легче" нашего положения под названием "ничего, потому что всё сразу". Мы зашатались в абсолютной неустойчивости. Мы не понимаем в чём подвох - если столько свобод, то ведь всё должно быть прекрасно? Но нет, всё не должно быть прекрасно. Потому что мы никак не можем сделать для себя осознанными два момента.

     Первый. Подвох со стороны тех связей, в которых мы сейчас живём. И которые словно панцирем, бронёй нас удерживают.
Наше общество, современное общество имеет дело не с возможностями самого человека, а с возможностями машин его обслуживающих. Поэтому по своей сути оно всё ещё до сих пор работает не на человека, а против человека. И если человек проснётся, то ему придётся рвать такие отношения в том или ином виде.

     Второй. Только сам человек может принять такое положение дел, в котором он по-настоящему свободен. Свобода должна пройти через самый глубинный внутренний акт, подменить который невозможно, свобода должна в подлинном смысле слова стать и встать в человеке, иначе всё напрасно. И всё напрасно прежде всего потому, что никакая из данных форм наших возможностей не свяжет нас с другим человеком, а останется лишь соотнесённой с самой собой. Мы застрянем между техникой и собой, разлучённые друг с другом и обманутые слепой надеждой, что мы можем быть чем-то подлинным в таком социально-машинном одиночестве.

     Проще говоря: нужно брать на себя ответственность за свою собственную свободу и понимать, что то, общество в котором мы сейчас живём будет угнетать эту свободу и против этого общества и вот такого общества нам придётся бороться.

   
    Человек сейчас видит свои возможности не напрямую, а через технику - через её возможности. Это неправильное положение вещей. Непосредственное ощущение собственной свободы должно предшествовать в человеке - его работе и контакту с техникой. Между тем, маленькие дети, растущие сегодня, непосредственно сливаются именно с техникой, а не со сверстниками. Познание и общение переключены на компьютер и телефон и через него, как через короткое замыкание проходят и укороченный цикл - такой цикл, в котором нет реального Другого.
    Не то плохо, что ребёнок играет по 5 часов, пусть играл бы и двое суток, а то плохо, что ничего больше, кроме этой игры у него нет.